Больше половины студентов технических специальностей — школьные троечники

Абитуриенты который год штурмуют любые вузы, несмотря на то, что чиновники упрашивают — не надо туда, в стране переизбыток людей с дипломами.

Зато техники и рабочие — на вес золота. Десятками тысяч приходится завозить мигрантов из бывших республик Советского Союза. Как изменить ситуацию?

Об этом «Комсомолке» рассказал председатель комиссии Общественной палаты РФ по развитию образования, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов.

— Россия сегодня бьет мировые рекорды по пулярности высшего образования. Среди 25-35-летних людей больше половины (57%) у нас имеют высшее образование. Такое есть еще только в Японии, Южной Корее и Канаде. Если же взять тех, кому сейчас от 15 до 25 — то среди них уже учится или собирается учиться в вузах уже больше 85%. При этом в стране только 30% вакансий для специалистов с высшим образованием, — объясняет Ярослав Иванович. — Можно искать разные причины такого феномена. Мне кажется, что высшее образование для детей — это то, что практически каждая семья смогла получить от экономической свободы в 90-х и 2000-х годах.

ВСЕОБЩЕЕ ВЫСШЕЕ

— Так «всеобщее высшее» — это беда для страны или благо?

— Если это настоящее образование, а не только диплом, то — благо, конечно. В современной науке становится популярным мнение, что более высокое, чем нужно, образование не является потерей для экономики — образованные люди сами формируют новые отрасли экономики или преобразуют действующие. Потенциал образования не «сгорает».

Проблема России в другом: у нас очень много «кривого» образования, псевдообразования, когда люди не получают никаких профессиональных компетенций. Причины три: неправильный выбор профессии, низкое качество самого образования и легкое отношение студентов к занятиям.

Во-первых, есть перекос и в самом высшем образовании. Сильные выпускники школ по-прежнему идут учиться на экономистов, юристов, лингвистов. В лучшем случае — на математиков или врачей. А стране не хватает талантливых инженеров, технологов, агрономов. Крепкие специалисты в этих отраслях могут и зарабатывать больше офисного планктона, и хорошую карьеру сделать. Но больше половины студентов технических специальностей — это школьные троечники. Они поступают в вузы с ЕГЭ по профильному предмету в среднем меньше 50 баллов! На самых ответственных технических специальностях таких ребят огромное количество. На морской технике — половина, на металлургии — 39%, в машиностроении — 37%, технологии легкой промышленности — 33%. Они в принципе не могут освоить сложные предметы профессиональной программы!

Во-вторых, качество многих наших вузов сомнительно. Две трети экономических и менеджерских факультетов учат настолько «по верхам», что их выпускник в других странах не может считаться специалистом с высшим образованием. Но эта проблема и других профессий: некоторые технические вузы давно потеряли свою производственную базу и связь с реальными технологиями. То, чему они учат — вчерашний день.

В-третьих, две трети наших студентов-очников работают полный рабочий день. То есть просто значатся в вузе, изредка посещая занятия.

Итог печален. Мы обманываем сами себя. Половина (это в лучшем случае) или две трети (это более вероятно) выпускников российских вузов получают от этих вузов в основном только общую культуру, чуть лучший, чем после школы, английский, и завышенный потолок требований к будущей работе. Что в итоге? Выпускник отучился, но не смог найти для себя работу по профессии и устроился на какую-нибудь скучную должность в офисе или магазине. Он получает там скромные 15-20 тысяч рублей в месяц и не имеет серьезных карьерных перспектив. Человек потратил годы жизни на учебу и никак не использует свои профессиональные знания, не растет. И больших денег этот труд ему не приносит.

ВОДИТЬ ТРОЛЛЕЙБУС — НЕПРЕСТИЖНО

— А если бы он сразу после школы пошел работать водителем троллейбуса, то зарабатывал бы больше — 40-50 тысяч рублей в месяц. Но туда никого калачом не заманишь, за руль садятся только приезжие. Вот и вопрос: а зачем люди идут в вузы, если их высшее образование потом не нужно?

— Оно нужно им самим. Выпускники вузов предпочитают работать в своей среде, они очень требовательны к социальному окружению. Посмотрите на рекламу Макдональдса: ты будешь работать среди друзей. Высшее образование стало социальной потребностью, пропуском в круг общения интересных людей. Люди 21 века хотят общаться не только на отдыхе, но и на работе.

— А кто же будет работать «со станком и с деталью»? Получается, потребности в рабочих у нас закрываются за счет мигрантов из Молдавии, Таджикистана, Узбекистана, Киргизии. Не слишком ли это опасно для страны?

— Гастарбайтер по-немецки звучит вполне уважительно — «приглашенный работник». Это временный работник по определению. Ему не свойственно заботиться ни о качестве продукции, ни о повышении своей квалификации. Не потому, что он человек плохой — просто у него нет перспектив профессионального роста. В любой экономике есть анклавы для дешевого труда. В Штатах и Южной Европе десятки тысяч временных рабочих собирают урожаи цитрусовых. У нас это строительство, ЖКХ, складское хозяйство. У любой развитой страны есть такая часть рынка труда для временных рабочих-иностранцев. Вопрос в том, чтобы границы этой зоны не расширялись чрезмерно. Вот здесь лежат риски для России: у нас временные работники возят пассажиров в автобусах, занимают места в обрабатывающей промышленности, в производстве полуфабрикатов. Мне кажется, тут мы рискуем.

Историческая проблема России в том, что мы пренебрегаем рабочей аристократией, квалифицированными исполнителями сложных технических регламентов. Между тем приоритетная задача России не в производстве массовой дешевой продукции. Тут нам с Азией конкурировать невозможно. Наше место — это опытное производство, это малые серии. Другими словами, продукция, у которой очень высокая интеллектуальная составляющая. Только такая продукция «выдерживает» дорогой труд: швейцарские часы, американские и европейские авиалайнеры, российские космические аппараты. Гастарбайтеры нам помогут закрыть от силы 15-18% рабочих мест (сейчас закрывают 10-12%). Для позиций квалифицированных исполнителей (а это примерно половина рынка труда) нужны свои специалисты. В 2009 году 1,4 млн человек вышли из вузов на рынок труда, и 800 тысяч человек из ПТУ и техникумов. То есть две трети молодых специалистов дали вузы и только одну треть — начальное и среднее профобразование. А ведь это те, кто выпускает квалифицированных рабочих, исполнителей в сервисе и т.д. Это мало. В этом и есть причина того, что мы слишком широко как страна открываем двери трудовым мигрантам.

И это проблема не только развития экономики. Это проблема и политическая. Уже сейчас в России очень много людей с другой культурой, со своими представлениями о жизни. Это большая нагрузка для страны. Помните погромы, которые прошли по всей Европе? Чтобы не было таких бесчинств у нас, иностранных рабочих надо готовить к жизни и работе в России. Мы предлагаем ввести для них как минимум обязательный экзамен по русскому языку. Проверять знание наших законов, культуры, традиций, истории. Если человек хочет сюда приехать, пусть докажет, что уважает культуру России и готов жить по общим для всех правилам. Сейчас наши предложения рассматривает правительство, мы работаем с Федеральной миграционной службой. Думаю, они будут приняты.

— А как быть с тем, что местных жителей просто не берут дворниками, строителями — мол, с приезжими работать удобнее...

— Есть предприниматели, которые пользуются бесправностью людей, не владеющих русским языком. Как они отправляют гастарбайтеров на самые разные работы, а деньги забирают себе, знают все. С другой стороны, если в ЖКХ будут трудиться полноправные работники, им и платить надо будет вдвое больше. В том числе делать отчисления в пенсионный фонд, на медстраховку. Кто готов удвоить свои коммунальные счета? Но если к нам будут приезжать мигранты, которые готовы трудиться в России, они станут такими же полноправными работниками, как и местные жители. Так что этот «входной фильтр» решит сразу несколько проблем: снимет социальное напряжение, защитит права трудовых мигрантов и уравняет всех в правах на рынке труда.

ЗАТО СЕРВИС СТАЛ ЛУЧШЕ...

— Так куда пойти учиться гражданину России, чтобы потом и деньги неплохие зарабатывать, и карьеру выстроить?

— Учиться можно и в вузе, и в колледже. Любой специальности. Лишь бы она была по душе. Никто не в состоянии прогнозировать рынок труда на годы вперед. Но обратите внимание: не обязательно идти в вуз, у нас слишком много специалистов с высшим образованием и очень не хватает умелых рабочих рук.

— Но сейчас даже продавцами стараются брать людей с дипломом...

— В этом нет ничего странного. Выпускники университетов лучше умеют общаться, они могут анализировать информацию. Люди с хорошим общим развитием нужны везде. Выпускник вуза, работающий где-нибудь в магазине или ресторане, сильно повышает качество сервиса. Смотрите, мы лет за десять догнали Запад по качеству обслуживания. Это произошло потому, что там, где в Европе у персонала, условно говоря, только начальное профессиональное образование, у нас на таких местах заняты люди с высшим. Но возьмем инженера, педагога, лингвиста, который после вуза пошел работать на такую должность. То, чему его учили на первом-втором курсах — оно помогает, а специальные знания, которые он освоил на старших курсах, оказываются невостребованными. Получается, последние годы он зря учился?

В Москве, например, есть интересный феномен. В городе — миллион студентов. В том числе — 200 тысяч учатся на инженеров и технологов по таким специальностям, которые в столице просто неприменимы. Ну, нет в Москве текстильных и химических предприятий! Очень немногие едут в другие города — большинство потом нанимается в офисы, в магазины, работают за 20 тысяч рублей в месяц, что для Москвы половина средней зарплаты. В то же самое время в Москве троллейбусы водят мигранты за 40-50 тысяч рублей. Вы что, считаете, что руководители этих наших парков специально туда не берут наших граждан? Они просто не хотят идти.

Это феномен, который тоже многие страны прошли. Люди требуют работы креативной, чтобы они на работе общались с другими людьми, а не со станком и с деталью. Люди требуют возможности развиваться во время работы. Это, в общем, хорошо, но ставит целый ряд даже квалифицированных и хорошо оплачиваемых работ вне круга желаний выпускников.

ПРИКЛАДНОЙ БАКАЛАВРИАТ

— Но если у нас для 60 процентов выпускников вузов нет работы по их специальности — не честнее ли просто закрыть вузы, не мучать людей бесплодными надеждами?

— Право на получение высшего образования практически каждым — одно из основных социальных завоеваний России последних лет. И обращаться с ним надо очень бережно. Вряд ли хоть один правитель сможет принудительно загнать в ПТУ ребят, которые хотят учиться в вузе. Надо искать другие формы и методы. Например, ввести прикладной бакалавриат. На нем студенты учатся два курса и, если захотят, пойдут работать. Попрактиковавшись год, два или даже больше, они смогут вернуться на третий курс вуза. Это нормальная практика, она активно применяется в мире.

— Вы предлагаете сделать рабочие профессии престижнее офисных?!

— Без работы руками ни одна цивилизация не выживала. Чтобы постепенно сделать профессии водителя автобуса, наладчика аппаратуры, оператора коммунальных сетей более престижными, надо создавать профессиональные ассоциации, вводить профессиональные экзамены. Создавать открытые базы мастеров своего дела. Тогда работодатели будут видеть, кто у них трудится, кому надо платить хорошие деньги. Хорошие повара или станочники не должны быть анонимными тружениками. Страна должна знать своих героев точно так же, как сейчас знает ведущих профессоров университетов или актеров.

— Но выход только один — чтобы умные ребята пошли рабочими, надо сократить места в вузах. Сколько у нас должно быть студентов?

— Надо хотя бы не увеличивать набор. Сейчас у нас на тысячу выпускников школ 450 бюджетных мест в вузах. Давайте вслед за демографическим спадом снижать контрольные цифры приема на пять процентов в год. Но одновременно надо менять саму структуру профессионального образования, чтобы она помогала ребятам выстраивать жизненные карьеры. Например, треть мест в вузах перевести в прикладной бакалавриат.

— Думаете, прикладной бакалавриат может стать панацеей от наших проблем?

— Прикладной бакалавриат в последние 25 лет распространился во многих развитых странах, где, как и у нас, люди в основном хотят идти в вуз. Схема такая: после 2 курсов обучения в вузе ты можешь продолжать академическое образование, а можешь взять один год профильного обучения востребованным на рынке профессиональным компетенциям. Такой специалист имеет диплом о высшем образовании, но подготовлен для работы практиком — фельдшером, оператором технологических установок, диспетчером, системным администратором или инженером по обслуживанию электроаппаратуры. Тем самым высококвалифицированным исполнителем, которым современные экономики платят зачастую большие деньги, чем начинающим «творческим работникам» и от которых зависит нормальная работа всех технологических процессов в стране. Важно, что «прикладной бакалавр» не чувствует себя «другим», выключенным из общества молодых людей с высшим образованием. Он просто избрал чуть другую стратегию: «я буду зарабатывать быстрее». И никто не мешает ему в любой момент вернуться на 3-ий курс обычного бакалавриата и продолжить обучение на инженера или врача.