Проспекты и закоулки советского кино
В 3-м учебном модуле этого года в рамках программы факультативов Института гуманитарных историко-теоретических исследований (ИГИТИ) ГУ-ВШЭ пройдут занятия, посвященные советскому жанровому кино. О специфике курса, целях и содержании рассказывает его автор — доцент Института европейских культур Татьяна Дашкова.
— Татьяна Юрьевна, кажется, что молодое поколение уже давно оторвалось от советской визуальной истории. Чем, на ваш взгляд, советское кино может заинтересовать студентов, родившихся в постсоветское время?
— Я не первый год преподаю курс «Советская массовая культура: жанровое кино» студентам, действительно сейчас уже практически все студенты не «застали» советское время и знают о нем в основном от родителей. Или из фильмов — как «старых» советских, так и ретро-фильмов и сериалов, в которых «советское» воссоздается, с большим или меньшим успехом. И мотивация у студентов, приходящих на мой курс, насколько я могу судить, очень разная.
Достаточно хорошо представляя себе политическую историю советского времени, студенты хотят не только более наглядно представить себе повседневную жизнь советского общества, но и пережить какой-то другой эмоциональный опыт, который они не находят в соприкосновении с современным российским или голливудским кинематографом. Причем этот опыт может быть достаточно разным. Иногда происходящее на экране выглядит столь необычно, что это вызывает у студентов реакцию близкую к шоковой («Как такое возможно?»), причем экстравагантность зрелища часто оказывается более очевидной, чем его идеологическое послание. И, надо сказать, что это вполне естественная реакция для современного молодого человека. Так, например, в кульминационной любовной сцене классического сталинского фильма «Цирк», главный герой вместо того, чтобы обнять свою возлюбленную, в порыве восторга целует в морду лошадь и делает сальто через голову. Вместе с тем фильмы периода оттепели, скажем, «Летят журавли» или «Когда деревья были большими», вызывают у слушателей сильное эмоциональное сопереживание.
— В чем в этой ситуации вы видите задачу курса?
— Мне хотелось бы, прежде всего, представить советское кино во всем его многообразии. Поэтому я стараюсь выбирать не только «канонические» фильмы (вроде классических картин Г. Александрова «Цирк», И. Пырьева «Трактористы», С. Эйзенштейна «Иван Грозный»), но и редкие, странные, нехарактерные (например, «Горячие денечки», «Интриган», «Девушка спешит на свидание») или ранее запрещенные («Строгий юноша» А. Роома, «Тугой узел» М. Швейцера).
Что же касается содержательных задач, то мне кажется важным продемонстрировать, что кино является уникальным историческим источником. Глядя на экран, на «запечатленную реальность», можно увидеть, как общались, двигались, говорили, носили одежду, ели, пили люди другой эпохи. То есть мы можем отследить повседневное поведение людей, которое чаще всего недоступно для фиксации в других, письменных, исторических документах. Вместе с тем, ведь мы имеем дело с необычным историко-культурным источником: фильм, особенно художественный фильм, не может быть интерпретирован буквально, без учета особенностей жанра, национальной изобразительной традиции, да и вообще специфики кинематографа как особого средства выразительности.
На сегодняшнем этапе развития исследовательской мысли некорректно говорить об «идеологических особенностях» того или иного фильма, эпизода, персонажа, не объясняя, при помощи каких собственно кинематографических средств это сделано (композиция кадра, монтаж, план, ритм, звук, манера актерской игры и прочее). То есть «кинореальность» — это не отражение исторической реальности, она сконструирована, создана по особым законам. Знание этих законов позволит нам не только расширить свой эстетический кругозор, но и при желании проникнуть в те сферы, которые недоступны традиционным историческим методам.
— Почему в вашем курсе делается акцент на жанровом кино?
— Именно жанровое кино наглядно и доступно разыгрывает значимые для общества ценности и конфликты и в этом смысле дает возможность уловить специфику советского опыта. Очень интересно, к примеру, рассматривать отличия советских трактовок массовых «жанров» от зарубежных: например, советской кинофантастики («Космический рейс» 30-х, «Планета бурь» П. Клушанцева 60-х, «подростковая фантастика» 70-х, «Солярис» и «Сталкер» А. Тарковского) — от зарубежных. Или, с другой стороны, предлагать сюжеты о таких специфически «советских жанрах», как фильмы про вредителей («Ошибка инженера Кочина»), милицейские фильмы («Ночной патруль), «оборонное кино» и прочие.
— А как вы пришли к этой теме? Каков круг ваших профессиональных и исследовательских интересов?
— В какой-то момент своей жизни я достаточно серьезно поменяла сферу своих интересов. По своему первому образованию я филолог, литературовед. Но позднее, получив второе образование, я очень заинтересовалась исследованиями визуального: советскими журналами и журнальными фотографиями, плакатами, мозаиками в метро, садово-парковой скульптурой, и конечно же, советским кино. Особенно для меня был интересен период конца 20-х и начала 30-х, время становления советского изобразительного, визуального канона, период, когда все еще находилось в процессе становления. Когда идеология уже знает, что хочет сказать, но не знает, как, каким языком это сделать. Когда неизбежны ошибки, несуразности, оговорки… Поэтому я очень люблю изучать «плохие» фильмы, фотографии, скульптуры, они гораздо больше говорят о культуре своего времени, чем удачные, образцовые. Поэтому в своем спецкурсе я стараюсь показывать не только «канонические» фильмы, но и фильмы редкие и странные, часто говорящие много нового о советской культуре, бытовых практиках, манере поведения.
— Ваши любимые фильмы, темы, представленные в советском кинематографе?
— Среди моих любимых тем способы показа в советских фильмах любви и эротики, значение одежды для характеристики персонажей, жестовое поведение. Очень интересно рассматривать, как, например, возможен показ любовных отношений в ситуации идеологического прессинга 30-х годов. И еще одна, очень важная для меня, область интересов — изменения в способах показа в советском кино при переходе от «большого стиля» к «оттепели» (середина 1950-х). И вообще уникальность «оттепельного» кино, за несколько лет выдвинувшего СССР в ряд мировых кинодержав. И конечно же, специфика и структура жанров в советском кино.
Людмила Мезенцева, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ