«Мы оглядываемся назад, а нужно смотреть вперед»

21 ноября состоялась встреча ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова и других руководителей университета с преподавателями и студентами факультета прикладной политологии ВШЭ.

Видеозаписи:

• Встреча ректора с преподавателем факультета прикладной политологии
• Встреча ректора со студентами факультета прикладной политологии

Как отметил Ярослав Кузьминов, целью встречи — а подобные мероприятия планируется сделать традиционными — является «сверка часов». «Имеет смысл поговорить не только о текущем состоянии факультета, — сказал ректор, обращаясь к аудитории, — но и о его перспективах, о том, каким вы видите свое место через пять лет, какие риски нам грозят — чтобы мы могли действовать быстро и начать реагировать на них прямо сейчас».

Ярослав Кузьминов отметил, что факультет прикладной политологии ВШЭ, как и сама политологическая наука в России, «развивались в очень сложных условиях, более сложных, чем у других социальных наук». Если в праве и психологии российским ученым было «от чего отталкиваться», на какую школу опираться, а экономика и социология, пережив «смену генного фонда науки», сумели приблизиться к мировому мейнстриму и уже с конца девяностых начали производить специалистов, которые «были востребованы инструментально» в новых рыночных условиях, то с политологией ситуация была совершенно иной.

— Когда во время перестройки мы столкнулись с нормальной западной политической наукой, она оказалась практически неприменима к российской действительности, — констатировал ректор ВШЭ. — В девяностых, когда были опробованы механизмы демократии, какие-то надежды еще оставались, а в двухтысячных стало понятно, что это как про жизнь насекомых — описать с помощью западной политологии то, что происходит у нас, невозможно.

Российская политология, быстро приобретя практическую направленность, нашла свое выражение в  политическом маркетинге, пиаре, GR и схожих сферах. Между тем, в мировой науке не существует понятия applied political science. В эту «ловушку дуализма», по словам Ярослава Кузьминова, попал и факультет прикладной политологии, который в подготовке студентов сделал поначалу упор на практику и прикладные навыки. «Потом мы стали понимать, что только практики недостаточно, и сознательно пошли на восстановление теоретической компоненты, — продолжил ректор ВШЭ. — И сейчас факультет стоит перед новым вызовом, потому что эта модель выстроена, но среди студентов стали проявляться настроения, которые можно выразить фразой: “А зачем нам это нужно?”. Ощущение того, что мы даем им практические навыки, отсутствует у большого количества студентов».

Найти оптимальный баланс между теорией и практикой — задача чрезвычайно трудная. На взгляд ректора, крайне сложно в течение бакалавриата снабдить студентов и основательной теоретической базой, и широким набором практических навыков. Возможно, выход из ситуации следует искать в построении новых связей между бакалавриатом и магистратурой факультета.

В свете отделения от факультета блока интегрированных коммуникаций Ярослав Кузьминов предложил подумать, во-первых, о «пределах такого размежевания», а во-вторых — об участии политологов в магистерских программах, реализуемых на отделении интегрированных коммуникаций.

Говоря о научной работе, организованной на факультете, ректор отметил, что благодаря декану Андрею Мельвилю «на факультет пришло достаточное количество коллег, видящих себя в академической деятельности». Однако здесь важно избежать часто встречающегося в отечественной политологии «академического провинциализма» — исследования и научная работа должны признаваться глобальным академическим сообществом. «Но есть и более актуальная проблема — в какой степени эти академические штудии соотносятся с тем, что мы хотим реально изменить в обществе? Вышка всегда отличалась тем, что она ищет реальные решения, обсуждает их с обществом и с властью, причем два этих обсуждения не противоречат друг другу, а затем выходит с реальной моделью того, что может быть сделано для движения общества в нужном направлении».

В свою очередь, Андрей Мельвиль в качестве ключевых вопросов развития факультета выделил «миссию и идентичность». По его мнению, спрос на специалистов в области политических коммуникаций хоть и меняется в зависимости от текущего политического контекста, но остается вполне высоким. В то же время факультет имеет дело с «рядом проблем и вызовов, на которые мы пока не нашли удовлетворительного ответа».

— Соотношение фундаментальных и прикладных дисциплин обсуждается, сколько я себя помню в профессии, — заметил Андрей Мельвиль. — Наши студенты тоже расколоты. Одни говорят: «Дайте нам больше теории». Другие отвечают: «Нам это не нужно, лучше научите нас, что делать и как делать». Но проблема в том, что если не будет фундаментального аспекта в обучении, то нечего будет и прикладывать. Мы университет, а не техникум. Другая проблема — соотношение нормативных, качественных и количественных дисциплин. Изучение количественных методов является отличительным знаком нашего факультета по сравнению с вузами-конкурентами. Наши студенты получают на уровне бакалавриата уникальные методы количественного анализа политических процессов. Но, с другой стороны, есть большое количество глубоких эмпирических курсов, в которые эти методы не внедрены. Этот зазор нужно сокращать.

Процесс создания в России научной политологической школы представляется Андрею Мельвилю «длительным и требующим усилий очень многих людей». Задача сейчас состоит в «интеграции всего, что уже было наработано». Вслед за Ярославом Кузьминовым декан призвал коллег избегать «местечковости» в научной работе, а также не гнаться за большим количеством публикаций в сомнительных изданиях. «Из российских журналов мы хотели бы засчитывать только ведущие ВАКовские издания», — заметил Андрей Мельвиль.

— Крайне спорный вопрос, который я не боюсь здесь поставить, заключается в следующем: какие критерии political science мы должны использовать при оценке и планировании того, что мы делаем? — продолжил декан. — Если мы просканируем мировую практику, то окажется, что количество исследований, использующих строгие методы, очень велико. Но мне казалось бы неправильным вообще исключать исследования качественные и нормативные. Иначе мы потеряем политическую философию, теорию политики и целый пласт других дисциплин. Нахождение баланса между этими двумя подходами — это серьезный вызов для нас, наше «домашнее задание».

Остановился Андрей Мельвиль и на «непопулярной», по его словам, теме — создании системы позитивных и негативных сигналов, которые бы стимулировали представителей профессорско-преподавательского состава факультета к постоянному совершенствованию учебных курсов и проведению самостоятельных исследований.

Открывая дискуссию, профессор кафедры теории политики и политического анализа Эмиль Паин возразил против тезиса о том, что классическая западная политология не подходит для описания российской действительности. «Проблема не в знаниях, а в политическом контексте, который не дает возможности применить эти вполне адекватные знания», — полагает он. Между тем без понимания природы политических процессов, интерес к которым пробуждается и среди населения, невозможно решение не только политических, но и социально-экономических проблем страны.

Обращаясь к теме публикационной активности российских политологов, Эмиль Паин отметил, что практический эффект от статей, выходящих в академических журналах, может значительно уступать эффекту публикаций в журналах партийных (разумеется, не российских). Именно там и бьет ключом настоящая политологическая жизнь. Поэтому к оценке качества публикаций нужно подходить более взвешенно. Профессор Паин вообще отметил высокий, на его взгляд, «уровень субъективизма» в определении качества работы преподавателя и исследователя в Вышке и важности той или иной дисциплины, а также «высокую степень бюрократизации» университета.

Реагируя на последнее замечание, Ярослав Кузьминов заметил, что бюрократизация в некоторых случаях является свидетельством «высокой динамики развития университета». «Такое ощущение складывается потому, что в Вышке действительно все время что-то происходит — организуются научные мероприятия и исследования, поездки на конференции, стажировки и так далее», — сказал ректор.

Что же касается проблемы приложения политологических знаний и теорий, то Ярослав Кузьминов вновь призвал коллег, проводя исследования, не ограничиваться констатацией известных фактов («коррупция — это плохо» и прочее), но стараться намечать пути решения обозначенных проблем, а также выходить за пределы «комфортной зоны», то есть заполнять лакуны, существующие в научно-исследовательской деятельности факультета.

Профессор кафедры политического поведения Юлий Нисневич «вступился» за прикладную составляющую факультетского обучения. «Я бы на факультете сформулировал три ключевых направления: во-первых, политический анализ, причем не абстрактных, а конкретных вещей, во-вторых, политические коммуникации, а в-третьих — вы будете смеяться — институты и процессы в России, — сказал профессор Нисневич. — Знаете, сколько у нас обязательных курсов, касающихся событий в России? Два. Но не может быть профессионалом человек, который не знает, как устроена власть в его собственной стране».

Отметив, что «студенты четвертого курса не очень хотят идти в магистратуру факультета», Юлий Нисневич поддержал идею создания практико-ориентированной магистратуры с «подключением» блока интегрированных коммуникаций. Он также обратил внимание коллег-преподавателей, что многие традиционные представления о политологии уже не отвечают современным реалиям и студентов, живущих в совершенно иной информационной среде, «нельзя кормить вчерашним обедом».

Заведующий кафедрой теории политики и политического анализа Глеб Мусихин свой комментарий начал с вопроса теоретической подготовки, которую «все почему-то считают беспроблемной сферой в нашем образовании». «Но когда я начинаю читать курс теории политики на третьем курсе и начинаю говорить на теоретическом языке политической науки, — продолжил он, — студенты испытывают шок, потому что не понимают, что я говорю, и не понимают текстов, которые я им даю — а это ведь далеко не Гегель или Кант. Да, к концу курса они научаются оперировать некими теоретическими категориями, но такая ситуация ненормальна». Размышляя о проблемах магистратуры, Глеб Мусихин остановился на такой дилемме: разделение магистратуры на академическую и прикладную может обернуться ситуацией, при которой «выпускники магистратуры окажутся менее профессиональными, чем выпускники бакалавриата».

— Эта проблема выходит за рамки факультета прикладной политологии, она актуальна для всего нашего образования, — продолжил, в свою очередь, Ярослав Кузьминов. — Нужно, по всей видимости, вмешиваться в сложившуюся систему степеней, потому что в нынешнем своем виде она приводит к дезориентации и общества, и работодателей. Можно, например, пойти по пути Master of Science и Master of Arts. Во многом это вопрос семантики, но эта семантика для нас очень существенна. Нельзя допустить профанации магистратуры.

Заместитель декана факультета прикладной политологии Сергей Медведев*, анализируя выступления коллег, неожиданно заметил, что «по меньшей мере двух проблем, о которых здесь говорилось, на самом деле нет». «Во-первых, нет проблемы российского контекста, — пояснил Сергей Медведев*. — Есть набор инструментов и политик, которые все применимы у нас. А если у нас сейчас задавлен политический процесс и не работает парламент, это не значит, что парламентские теории не нужно изучать. В конце концов, мы готовим специалистов не только для России, но и для глобального рынка. И, во-вторых, нет противоречия теории и практики. Человек при изучении теоретических дисциплин приобретает такие практические навыки, что некоторые псевдопрактические учебные курсы просто теряют смысл. Достаточно в течение четырех лет читать хорошие тексты на русском и английском языке, реферировать их, уметь делать по ним презентации и организовать дискуссию, чтобы выйти из бакалавриата нормальным специалистом».

Другой заместитель декана факультета прикладной политологии Михаил Ильин тем не менее считает важным заниматься методологией качественных исследований и создавать в России новую научную школу. По его словам, коллеги, занимающиеся политической наукой в Европе, начинают проводить разграничение между политологами и «политистами». Первых теперь сравнивают с астрологами, занимающимися политическими прогнозами, а вторых — с экономистами, проводящими полноценные исследования в своей области.

К проблеме количественных исследований, а следовательно, к уровню математических знаний студентов-политологов обратился в своем выступлении заведующий кафедрой высшей математики Алексей Макаров. Он отметил, что математическая подготовка абитуриентов, поступающих на факультет, крайне неоднородна и «сгладить» ее в бакалавриате не удается. Алексей Макаров и Ярослав Кузьминов предложили рассмотреть варианты использования экзамена по математике в качестве входного барьера на факультете. Речь идет не о включении его в список вступительных экзаменов, но об определении минимального балла по математике, который позволял бы абитуриенту получить допуск к участию в конкурсе в бакалавриат. Впрочем, как заметил младший научный сотрудник лаборатории политических исследований Денис Стукал, введение такого барьера может отпугнуть большую долю абитуриентов факультета политологии ВШЭ.

Разговор об оптимальном сочетании количественных и качественных курсов, теории и практики продолжила заместитель заведующего лабораторией антикоррупционной политики Елена Панфилова. Она напомнила о том, что многие дисциплины, преподающиеся на факультете, являются на самом деле синтетическими, и выделить в них главную составляющую невозможно. Соответственно, «синтетическими» должны быть и требования, предъявляемые студентам, и получаемые ими навыки. «Что страшнее для политолога на четвертом курсе: не знать, что такое административная реформа, или не уметь строить регрессии, — для меня вопрос открытый», — призналась Елена Панфилова.

— Мне кажется, что со второго-третьего курса, сначала факультативно, а потом обязательно нам нужно проводить студентов через такого рода синтетические практики, — согласился Ярослав Кузьминов. — Да, это дидактически неправильно, это вторжение в строгую систему политической теории, но если мы этого не сделаем, то потеряем мотивацию студентов.

Говоря о направлениях развития политологической магистратуры, ректор ВШЭ отметил, что наряду с прикладными должна существовать и магистерская программа по политической теории — для тех студентов, кто видит себя в дальнейшем в академической сфере. Уверен он и в том, что и для практиков, и для исследователей найдется сфера применения на российском рынке труда.

— Горизонт 2020 года для нас будет знаменовать очень серьезные изменения, — полагает Ярослав Кузьминов. — Во-первых, будет новый политический рынок — Россия не просуществует без возрождения демократии. Мы будем жить с вами в государстве, где политические институты работают, где голосование что-то значит. Я не просто этого хочу, я в этом твердо убежден. Как следствие, на этом политическом рынке будет востребована политическая теория. Наша беда здесь в том, что мы все время оглядываемся назад, а нужно смотреть вперед. Вместо того чтобы изобретать велосипед, нужно интегрироваться в мировую науку с ее методологией. Во-вторых, без всякого сомнения, возникнет рынок НКО и легального лоббизма. В-третьих — и я в этом тоже достаточно твердо уверен, — возродится академический рынок и хорошим исследователям будут платить хорошие деньги. Все это нужно иметь в виду, строя планы на будущее, а не замыкаться на старых сферах применения своих знаний.

Конкуренция в Вышке, особенно в преподавательской среде, будет увеличиваться, поскольку университет, по словам Ярослава Кузьминова, «достиг предела экстенсивного кадрового развития». Преподаватели и исследователи, не отвечающие растущим требованиям современного образования и науки, будут вытесняться из университета. Вероятную долю ежегодной ротации кадров в таких условиях ректор ВШЭ оценил в 10 процентов, хотя искусственно к этому показателю никто, конечно, стремиться не будет. Что же касается непосредственно факультета прикладной политологии, то уже в следующем году на нем пройдет первый международный рекрутинг преподавателей.

Весной 2012 года, напомнил ректор, планируется переезд факультета прикладной политологии в новый корпус на Мясницкой улице. Это обстоятельство должно помочь преподавателям и студентам более глубоко интегрироваться в университетскую исследовательскую среду, облегчить их участие в межфакультетских лабораториях и в каком-то смысле стимулировать конкуренцию с представителями факультета экономики, которые сейчас по умолчанию «присвоили себе целый блок под названием political economy».

После небольшого перерыва во встрече к общению с руководством университета подключились студенты. «Я с интересом прочел на портале дискуссию о том, как вы траву красили, а потом не красили, — заметил, предваряя серию вопросов, Ярослав Кузьминов. — Я считаю это лишним свидетельством того, какая у нас существует информационная открытость и плюрализм. Не знаю, кто же в конце концов был прав, но видеть это на нашем портале было забавно».

Вопросы, заданные студентами, можно разделить на четыре основные группы. Одна из них касалась проблемы общежитий и свободных площадей в учебных корпусах. Ректор сообщил, что новое общежитие в Одинцово построено и оборудовано и готово принять постояльцев, однако подрядчик до сих пор не получил надлежаще оформленные бумаги из пожарной инспекции. Как только эта справка будет получена, начнется процесс заселения.

Курс на вывод общежитий из Москвы продолжится. В частности, после планируемой реконструкции комплекса зданий на Покровском бульваре общежития там не останется. Делается это не «из-за чьей-то вредности», а в виду слишком высокой стоимости земли в городе. В то же время университет будет стараться выделять в новых и реконструируемых корпусах и общежитиях зоны для «тихих занятий», где студенты смогут в спокойной обстановке заниматься на своих компьютерах. Такой зал предусмотрен в новом корпусе на Мясницкой улице.

Большой блок вопросов был связан с возможностью обучения иностранным языкам в Вышке. Ярослав Кузьминов, заметив, что по объему преподавания иностранных языков ВШЭ уступает только МГИМО, подчеркнул, что эта часть образования во многом является зоной ответственности самих студентов. Дело в том, что массовое обучение иностранному (английскому) языку в университетах — практика, характерная только для вузов России и других постсоветских стран. В развитых странах владение английским языком является само собой разумеющимся требованием для поступающих в университеты, тем более что значительная доля курсов там читается на английском языке.

Доля таких курсов, а также англоязычных научных семинаров будет расти и в Вышке, часть из них будет обязательной, что станет для студентов дополнительным стимулом к самостоятельному изучению языка. «Приходите на семинары, проводимые зарубежными преподавателями, смотрите записанные видео, задавайте преподавателям, пока они в Москве, интересующие вас вопросы, настраивайте профессиональные коммуникации — только так учится иностранный язык», — посоветовала проректор ВШЭ Мария Юдкевич.

Не планируется увеличения числа студентов, которые могут бесплатно изучать в ВШЭ и второй иностранный язык — этим правом по-прежнему будут пользоваться студенты, входящие в 20 «верхних» процентов рейтинга. Как объяснил проректор ВШЭ Сергей Рощин, это также связано с финансовыми ограничениями — уже сейчас преподаватели иностранных языков составляют очень весомую долю от общего профессорско-преподавательского состава университета.

— Если говорить об инвестировании, то мы будем вкладывать средства в науку, в кадры, которые могут заниматься наукой, и в академическую мобильность преподавателей и студентов, — добавил Ярослав Кузьминов. — В этом отношении прямо вам скажу, что изучения языка — это ваше обязательство, а не наше.

Призывы к большей самостоятельности и проявлению активности раздавались, и когда речь зашла о формирования индивидуальных образовательных траекторий. Сергей Рощин и Ярослав Кузьминов напомнили студентам, что интересующие их предметы и темы они могут изучать не только на курсах по выбору, но и выстраивая неформальные сети общения. В то же время и самим преподавателям нужно уметь «рекламировать» подготовленные ими курсы —  соответствующую помощь в виде записи промо-роликов им готов оказать университет, сообщила Мария Юдкевич. А Андрей Мельвиль отметил, что факультет прикладной политологии организует специальную «ярмарку» курсов по выбору, на которой преподаватели смогут презентовать свои курсы студентам.

Наконец, на встрече была затронута тема регистрации в Москве и в Московской области студентов ВШЭ из других регионов. «Хочу попросить всех студентов, живущих в общежитиях, у которых не решен вопрос регистрации, подать заявление, возможно, коллективное, на мое имя, — сказал Ярослав Кузьминов. — А я поручу коллегам, которые занимаются в университете соответствующей работой, закрыть до конца года эту проблему».

 

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука

* Сергей Медведев включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.