Восток и Запад в средние века: траектории развития

В сентябре опубликован второй том «Всемирной истории», посвященный средневековым цивилизациям Востока и Запада. Ответственным редактором второго тома стал заведующий кафедрой социальной истории ВШЭ, член-корреспондент РАН Павел Уваров, а над созданием ряда глав по истории восточных стран работал заведующий кафедрой всеобщей и отечественной истории ВШЭ Алексей Рябинин.

— Алексей Леонидович, в чем особенность этого издания? Кто принимал участие в его создании?

— Это первое комплексное обобщение всемирной истории после одноименного советского издания. Второй том «Всемирной истории» представляет собой коллективное издание, над его созданием работала целая команда авторов. Главы поистории ряда восточных стран (Китая, Кореи, стран Юго-Восточной Азии) в период с VII по XV века были написаны мной в соавторстве с коллегами — Анной Александровной Майзлиш и Павлом Юрьевичем Уваровым. Профессор Уваров также является главным редактором и идейным вдохновителем этого академического исследования, именно он привлек меня к работе над главами по средневековой истории этих стран.

В данном случае я выступил как специалист не по какой-то одной стране, а по нескольким регионам в целом. Перед нами стояла задача не только написать историю, в которой содержался бы фактический материал по истории различных стран Востока, но и создать общую картину исторических процессов, происходивших в Средние века в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. И, на мой взгляд, нам с коллегами это удалось. Одно из главных достоинств этой книги, состоит в том, что в отличие от большинства европоцентричных исследований, здесь впервые уделено должное внимание Востоку как самостоятельному историческому феномену.

— То есть в исторической науке существует «противостояние» между востоковедами и исследователями западной цивилизации в Средние века?

Всемирная история. Т.2. Средневеко¬вые цивилизации Запада и Востока

— Противостояние — не совсем точное определение, но довольно долгое время востоковеды среди историков-медиевистов считались маргиналами, мейстримом являлись исследования в области западной медиевистики. В данном издании мы постарались представить сбалансированную картину, дать слово и востоковедам, и «западникам». И я уверен, что такая концепция к выгоде не только Востока, но и Запада.

Чтобы понять историю Востока, а также процессы, протекающие в этом регионе сегодня, необходимо отказаться от мысли, что магистральным может быть только западный путь развития. А скорее, наоборот, западная цивилизация — это флуктуация, которая могла произойти лишь при определенных стечениях обстоятельств. Запад как цивилизационное явление появился в период героической Греции, а в архаическую и классическую эпохи он приобрел основные черты. Но затем в V-VI веках в период великого переселения народов европейская цивилизация потеряла в значительной степени свои античные свойства. Так продолжалось вплоть до окончательного разгрома мадьяр (воинственных полукочевников-скотоводов регулярно совершавших опустошительные набеги на христианские страны) Оттоном Первым в 955 году в битве на реке Лех. После этого в течение почти трехсот лет про кочевников в Европе почти ничего не слышали и в этот период, с середины X и до середины XIII века, фактически были сформированы все общественные, социальные и политические структуры, которые потом развились в европейскую цивилизацию. По сравнению со всем остальным миром Европа развивалась, если так можно выразиться, в «тепличных условиях». Это позволило Павлу Юрьевичу Уварову написать в заключительной части книги: «…Европа имела возможность позволить себе "роскошь феодализма"».

— Какие факторы, на ваш взгляд, повлияли на формирование своеобразия исторических перспектив восточной и западной цивилизаций? Что предопределило пути их развития? Чем стала эпоха феодализма для Востока и Запада?

— Традиционно в исторической литературе значительную роль отводят ирригационному фактору. Действительно, на Востоке протекают огромные реки — Янцзы, Хуанхэ, Ганг, Инд, Нил, Тигр, Евфрат, и ни община, ни индивидуум, не могли самостоятельно подчинить себе эту стихию для нужд земледелия, нужна была огромная масса населения, организующая строительство дамб, их функционирование и поддержание в порядке. Но также мы знаем примеры культур, скажем, инков и ацтеков в Латинской Америке, где не создавались огромные ирригационные системы, но при этом власть была очень жесткой и деспотичной.

На мой взгляд, вторым и преобладающим фактором, обуславливающим различие восточных и западных культур, является варварская периферия. Западные общественные и политические институты, такие как гражданское общество, самоуправление, частная собственность, выборность властей, независимый суд не могли быть сформированы в ситуации постоянной необходимости защищаться от кочевников. А если мы посмотрим на карту средневекового Китая, Индии, Афганистана, Ирана, Турции, то увидим, что большая часть территорий этих стран либо граничит с кочевыми племенами, либо в разные времена была завоевана кочевниками, впоследствии осевшими. Кочевники вторгались на территории земледельческих государств сотнями тысяч, война с ними и в целом воинское искусство Востока носило характер безжалостной борьбы, допускающей все средства для победы, так как на кону стояли судьбы целых этносов.

Постоянная внешняя угроза требовала формирования иного, отличного от западного, общественного строя, в котором выстраивались жесткие вертикальные структуры власти. Община всегда находилась под контролем государственной власти, приказы транслировались сверху, за неподчинение следовали жестокие санкции. Тем, кто отказывался вступать в армию и сдавать рис, рубили головы, и общество с одобрением встречало подобные действия властей. Только это позволяло выжить и защитить себя, собрать в короткие сроки многотысячную дееспособную армию, снабдить ее необходимым продовольствием и снаряжением. Так что деспотизм на Востоке был геополитически и социально оправдан, у общества и государства не было шансов для создания широкой сети договорных отношений. Когда в 1649 году английские горожане совершали революцию и смотрели на казнь своего короля — Карла Первого, в этот же год маньчжурские кочевники-косоплеты напали на Китай, захватили Пекин и приказали китайцам обрить голову, оставив лишь косу на макушке. Это событие фактически привело Китай к началу нового династийного цикла, в определенном смысле к новому «началу истории» с общественным укладом, в котором была минимальная частная собственность, жесткая централизованная структура власти, доминирование государства над любыми общественными или личными отношениями и ценностями.

— Научный материал, который вошел в книгу, вы используете в преподавании?

— Я преподаю уже двадцать пять лет, и большинство идей, которые есть в данном издании, использую в преподавании. Наряду с политической, социальной и экономической историей меня очень интересуют проблемы истории ментальности и истории повседневности. В течение семи лет работы в НИУ ВШЭ я читаю общеуниверситетский факультатив по истории повседневности «Восток и Запад в истории мировых цивилизаций (человек и его время)». Думаю, что знание того, как и в каких условиях жил средневековый человек на Востоке, во что одевался, как питался, как думал, во что верил, чего боялся, чему радовался, дало мне возможность с помощью моих коллег создать более или менее объективную картину исторического развития стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии в период с первой половины I тысячелетия нашей эры до конца XV века.

 

Людмила Мезенцева, Новостная служба портала ВШЭ

 

---

Интервью с Павлом Уваровым, ответственным редактором второго тома «Всемирной истории», посвященного средневековым цивилизациям Запада и Востока, опубликовано на портале.