Экономическая наука за пределами РЭШ и Вышки

3 апреля в рамках XIII Апрельской конференции на сессии «Развитие университетов» были представлены доклады, посвященные различным аспектам высшего образования в России и мире.

Сессия открылась совместным докладом Александра Либмана из Франкфутской школы финансов и менеджмента и Иоахима Цвайнерта из Гамбургского университета «An International, National or Fragmented Science? Development of Economics in Russia through the Lens of the Doctoral Habilitations» («Международная, национальная или фрагментарная наука? Развитие экономической науки в России сквозь призму докторских диссертаций»).

Авторы доклада поставили себе задачу кратко обрисовать облик современной российской экономической науки и выяснить, насколько она интегрирована в международный научный мэйнстрим. Сразу необходимо отметить — доклад был посвящен региональным вузам. Как сказал в своем выступлении Александр Либман, «было интересно понять, что такое российская экономическая наука за пределами РЭШ и Вышки». И это неудивительно, среди вузов России региональные составляют большинство, именно там учится огромная масса студентов, а их преподаватели нередко выступают экспертами при местных правительствах.

Материалом для анализа послужили авторефераты докторских диссертаций, размещенные в базе данных Высшей аттестационной комиссии (ВАК) в 2007-2011 годах. Рассматривались следующие параметры: пол соискателя, организация, где предполагалось защищать диссертацию, количество публикаций соискателя в российских и международных рецензируемых научных изданиях; на кого из известных ученых ссылается соискатель; отрасль экономической науки, к которой имеет отношение диссертация. Для того чтобы оценить интеграцию российской экономической науки в международный контекст, авторы доклада сопоставили, на какие российские имена ссылаются соискатели, какие направления экономической науки наиболее востребованы у нас и в странах ОЭСР.

Результаты исследования показывают: зеркало докторских диссертаций отражает облик науки, внутренне разнородной и при этом очень слабо интегрированной в международный контекст. Прежде всего, авторы доклада отметили сравнительно небольшое (по международным меркам) число публикаций российских ученых — в среднем 16 статей в рецензируемых научных журналах и 98 докладов на научных конференциях. Еще более удивительным выглядит разнообразие тем, интересующих российских экономистов. В авторефератах соискатели указывают публикации в журналах из самых разных сфер — от медицинских до юридических. Особенной пестротой поражают списки публикаций в зарубежных научных журналах.

Наиболее распространенные темы докторских диссертаций отечественных экономистов отличаются от того, что считают актуальным их зарубежные коллеги. Самые популярные темы связаны с региональным экономическим развитием. Это, по мнению докладчиков, в равной степени связано со сложностью и разнообразием российской экономической жизни, с одной стороны, и организацией экономической науки в России — с другой. Почти 25 процентов диссертаций так или иначе затрагивают тему взаимоотношений государства и бизнеса, что неудивительно. Отчетливо велика доля диссертаций, посвященных отраслевым рынкам. Среди диссертаций, посвященных международными экономическими отношениями, особое внимание привлекает огромное количество работ на тему экономической безопасности — совершенно нехарактерной для мировой экономической науки. В то же время в России защищается очень мало работ, связанных с финансовыми рынками или микроэкономикой — тематикой, весьма популярной у исследователей в странах ОЭСР.

Российских экономистов отличает внимание к практической применимости результатов исследований. Многие соискатели указывали в авторефератах, что результаты их работы используются в конкретной организации — для западной экономической науки подобное нехарактерно.

Отдельного внимания заслуживает то, на кого ссылаются российские докторанты. Среди зарубежных экономистов «топовые» места в списках источников занимают Адам Смит, Давид Рикардо, Карл Маркс, Йозеф Шумпетер. Особняком в этом списке мыслителей девятнадцатого — первой половины двадцатого века стоит Пол Самуэльсон — Александр Либман предположил в этом следствие того, что Самуэльсон — автор известного учебника. Из российских экономистов в «топ» попал Николай Кондратьев. Стоит ли говорить, что ученые, занимающие высшие места в индексах цитирования за рубежом, большинству российских соискателей-докторантов как будто вовсе не известны. Высказано также предположение, что имена известных мыслителей прошлого должны, по мнению тех, кто защищает докторские диссертации, «создать благоприятное впечатление у членов диссертационного совета». Учитывая то отдаленное отношение, какое все вышеперечисленные классики имеют к региональной экономике и экономической безопасности, ссылки на них и их работы — скорее всего, пустая формальность, имитация серьезного знакомства с предметом.

Формальностью и имитацией чаще всего является и использование математических методов в диссертациях. Эконометрика нынче, вероятно, в моде: будущие доктора любят индексы и эконометрические модели. Некоторые даже рассчитывают регрессии. Однако, как правило, использование математических методов сводится к тому, что автор диссертации намерен рассчитать некий индекс, зачастую имеющий отдаленное отношение к действительным результатам исследования.

Скетч российской экономической науки, который несколькими крупными мазками набросали Александр Либман и Иоахим Цвайнерт, не внушает особенного оптимизма. Большинство наших вузов по-прежнему живет «за железным занавесом» и, вероятно, не очень хочет из-за него показываться. Отдельно хотелось бы упомянуть два идентичных автореферата, обнаруженных исследователями. Нужно ли говорить, что защищать соответствующие диссертации собирались разные люди? К сожалению, выяснить, удалось ли им защититься, не представляется возможным, но невероятным это не кажется.

 

Теория и практика для канадских чиновников

Вторым представил доклад Лесли Пэл из университета Карлтон — «Academic respectability meets professional utility. Can we make the curricula of Сanadian public policy and public administration masters programs more professionally useful?» («Респектабельность для научного сообщества против практичности. Можно ли сделать канадские программы МРА более полезными для практики?»), посвященный программам Master of Public Administration в Канаде.

Исследование особенно интересно тем, что характеризует ситуацию в стране, где система высшего образования отлична от российской. В Канаде нет центрального министерства образования и науки. Образовательные программы аккредитуются специальными комиссиями. Уже это представляло собой некоторую сложность для исследователя, так как ему нужно было сначала составить некий каталог программ MPA. В результате исследование включило более тридцати программ, которые преподаются более чем двумя десятками организаций (22). Лесли Пэл и его коллеги попытались выявить, каково соотношение теории и практики в образовании канадских чиновников. Ведь особенность программ МРА состоит в частности в том, что их выпускники должны обладать практическими компетенциями. Кроме того исследователи составили список дисциплин, пользующихся наибольшей популярностью у составителей канадских программ МРА.

Оказалось, наибольшей популярностью пользуются макроэкономика, курсы, связанные с ролью государства в экономике, международные отношения. Более старые программы отличаются также курсами по HR и финансам. Все программы включают обучение методам исследований, что обеспечивает практическую составляющую. Автор доклада не готов давать рекомендации составителям канадских программ МРА, он лишь констатирует, что пока они остаются чрезвычайно насыщенными теоретически, при этом вопрос о практических навыках, которые канадские чиновники должны получить в результате обучения, повисает в воздухе. Характерно, что даже образование управленцев в сфере НКО (а эта тема очень слабо подкреплена теоретически) предполагает изучение большого объема разнообразной теории. Соотношение теоретических и прикладных курсов для канадских программ МРА зависит от университета, однако теории заметно больше.

 

Не деньгами едиными

Последним выступил заместитель директора Института развития образования (ИРО) НИУ ВШЭ Кирилл Зиньковский, представивший результаты исследования группы сотрудников ИРО «Картина вузов в свете данных из структурированных и неструктурированных источников информации». Доклад был посвящен тому, каким образом результативность вузов зависит от их обеспеченности ресурсами.

Исследователи рассматривали 29 учебных заведений. Среди них были классические университеты, технические и педагогические вузы. Для оценки эффективности вуза использовались две модели. Первая предполагала, что «ресурсами» вуза являются численность студентов, фондовооруженность и качество профессорско-преподавательского состава (доля кандидатов и докторов наук). «Результаты» деятельности вуза — это индекс научной и публикационной активности и среднее значение ЕГЭ. Создавая вторую модель, исследователи внесли переменную «средний балл ЕГЭ» в число ресурсов вуза, а не его результатов. После этого создателям рейтинга удалось составить «карту» российских высших учебных заведений с несколькими кластерами по эффективности. Главный вывод доклада — студенты имеют значение. Выяснилось, что чем больше хорошо успевающих выпускников приходит в вуз, тем больше публикаций издают его сотрудники. Пока, к сожалению, модель кластеризации вузов включает лишь небольшое их число. Однако авторы исследования надеются, что со временем им удастся расширить базу.

Дискуссия касалась в основном первого и последнего докладов. Это неудивительно: оба они посвящены российскому высшему образованию и демонстрируют различные его стороны. Так, Игорь Федюкин (Российская экономическая школа, РЭШ) задался вопросом: можно ли считать число «остепененных» преподавателей — ресурсом вуза, если доклад Либмана и Цвайнерта рисует весьма неприглядный портрет «среднего по больнице» доктора по крайней мере экономических наук? И стоит ли брать в качестве результата индекс научных публикаций, если, как мы знаем, наши экономисты публикуются в медицинских, юридических и компьютерных журналах — и это, кажется, связано с тем, что в хорошие зарубежные экономические издания работы большинства из них не берут? Вне всяких сомнений, эти особенности российской науки надо будет каким-то образом учитывать при попытках группировать и ранжировать вузы. Впрочем, все ли так плохо с нашими общественными науками?

Общее мнение выразил профессор ИРО Сергей Яковлев. По его мнению, в докладе исследователей ИРО больше всего оптимизма внушает тот факт, что студенты имеют значение. С одной стороны, это логично — чем больше хорошо успевающих учеников приходит в вуз, тем больше публикаций вуз выпускает. В то же время «приятно слышать, что не все сводится к деньгам». Доклад Александра Либмана и Иоахима Цвайнерта, по мнению Сергея Яковлева, очень хорошо отражает облик уже уходящей в прошлое российской экономической науки. При рассмотрении печальных результатов доклада необходимо учитывать, что докторские диссертации защищают немолодые ученые. Молодежь зачастую просто не стремится защищать докторские диссертации, их цель — PhD и интеграция в мировой научный контекст. По этой причине не стоит впадать в излишний пессимизм относительно будущего российской экономической науки. Доклад Либмана и Цвайнерта характеризует ее прошлое, не будущее. В то же время нельзя забывать, что будущее не может не быть связано с прошлым.

 

Екатерина Рылько, специально для Новостной службы портала ВШЭ