Обзор международной научной конференции "Европа, 1945: Освобождение. Оккупация. Возмездие".
2-4 июня 2015 г., Москва
2-4 июня 2015 года в Высшей школе экономики состоялась международная научная конференция «Европа, 1945: Освобождение. Оккупация. Возмездие», организованная Международным центром истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» при содействии Центра высших исследований Холокоста имени Джека, Джозефа и Мортона Мэндел при Мемориальном музее Холокоста (США), Германского исторического института в Москве, Центра Франко-российских исследований в Москве и Фонда семьи Блаватник.
На конференции было представлено почти 50 докладов, авторами которых стали исследователи из России, Германии, США, Франции, Италии, Польши, Латвии и Австралии. Докладчики осветили разные аспекты освобождения и перехода к послевоенному мироустройству, символом которых стал 1945 год. Этот год трактовался участниками как метафора, символизировавшая трансформацию от войны к миру. Так, на некоторых территориях к западу от Москвы нацистская оккупация завершилась уже в 1942 году, и тогда же произошло возвращение советской власти. В других регионах, как, например, в Западной Украине и Прибалтике вооруженный конфликт продолжался и после 1945 года. Тем не менее, у этих территорий был общий опыт перехода от войны к миру, и проанализировать этот переход было главной целью конференции.
На 15 секциях конференции обсуждались политические, социальные и культурные аспекты оккупации и освобождения территории Советского Союза, а также Центральной и Восточной Европы. Первая секция - «1945: Перекресток мнений», открылась докладом Льюиса Сигельбаума (профессора истории Мичиганского университета, США) о миграциях населения СССР, которые были вызваны войной и освобождением. Сигельбаум подчеркнул различную природу миграций, часть которых были инициированы властями, в то время как другие представляли собой массовые спонтанные перемещения населения, связанные с событиями войны. Общим чертам и региональным различиям перехода от войны к миру, а также различным смыслам, вкладываемым в понятие «освобождение», были посвящены последующие доклады первой секции. Сабин Дюлен (профессор современной истории Института политических исследований, Париж) проанализировала взаимоотношения советской власти с властями стран Восточной Европы на приграничных территориях на заключительном этапе войны. В частности, она обратила внимание на расширение советского влияния на исторические территории Рутении, которое обосновывалось не только военными успехами Красной армии, но и активным участием СССР в урегулирования национальных границ. Ян Гросс (профессор истории Принстонского университета) рассмотрел неоднозначные оценки «освобождения» Польши войсками Красной армии. Тем временем, Эгберт Ян (профессор эмеритус политологии и современной истории Университета Мангейма) обратился к вопросу о том, когда, почему и при каких обстоятельствах оккупация Германии войсками СССР и союзников стала трактоваться как освобождение.
Вторая секция была посвящена различным аспектам перехода СССР от войны миру с точки зрения демографических динамик, политических процессов и внешнеполитических стратегий. Стивен Уиткрофт (профессор Школы исторических и философских наук Университета Мельбурна, Австралия) проанализировал демографическую динамику населения СССР в период с 1941 по 1947 годы, выявив как политические, так и экономические причины изменений. Влияние войны на политические механизмы власти в СССР стояло в центре внимания в докладе Олега Хлевнюка (ведущего научного сотрудника Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий, НИУ ВШЭ). Он отметил, что война содействовала децентрализации верховной власти в СССР и вынудила Сталина временно вернуться к системе олигархического правления. Однако впоследствии вновь произошло укрепление единоличной власти. Томмазо Пиффер (научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны) осветил политику СССР в отношении международного коммунистического движения и то, как взаимоотношения Москвы с международными коммунистическими группами повлияли на последующее становление просоветских режимов в Восточной Европе.
Третья секция, также как и ряд докладов, представленных в последующих секциях, была посвящена восприятию войны и освобождения сквозь призму личного опыта, в том числе освещению их в источниках личного происхождения. Как 8 миллионов советских людей, оказавшихся заграницей в результате войны, воспринимали Европу? Что вынесли из «европейского похода» военнослужащие Красной Армии? Как потом интегрировались ветераны Красной армии, но также бывшие «остарбайтеры» и военнопленные в советское общество? Олег Будницкий (профессор Школы исторических наук, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий, НИУ ВШЭ), исследовавший опыт советских солдат в Европе, подчеркнул их противоречивое отношение к увиденному: с одной стороны, они фиксировали в своих дневниках описания большего материального достатка и «хорошей жизни» заграницей. С другой, - столкновение с Европой не вызвало в них желания изменить внутреннее устройство в СССР: советское государство воспринималось как победитель в войне, следовательно – как превосходящее во всех отношениях другие страны и находящееся на пути построения лучшего общества.
Несколько докладов были посвящены «трофейной лихорадке», охватившей военнослужащих Красной армии на освобождаемых территориях. Докладчики подчеркнули широкие масштабы мародерства и грабежей, но также проанализировали мотивы советских комбатантов, воспринимавших трофеи как справедливое вознаграждение за их личные лишения и страдания и за разрушения, причиненные врагом на территории СССР.
Опыт вооруженного насилия в годы войны и в процессе освобождения территорий, в то же время, повлиял на сложность интеграции возвращавшихся ветеранов в советское общество. Как показал Филип Славески (научный сотрудник Исследовательского института Альфреда Дикина, Университет Дикина, Джилонг, Австралия) на примере рейдов красноармейцев на партийные предвыборные собрания в СССР, демобилизация и возвращение к мирной жизни сопровождались выплесками массового насилия. В связи с этим государство вынуждено было вырабатывать меры противодействия – от расследований отдельных случаев насилия до массовых арестов. Трудным был и процесс интеграции в советское общество бывших остарбайтеров, чему был посвящен доклад Елены Рождественской (профессора департамента социологии, НИУ ВШЭ). Анализируя биографии остарбайтеров, Рождественская проследила сложные механизмы восстановления советской идентичности у людей, возвращавшихся с принудительных работ из Германии.
Отдельные секции были посвящены опыту освобождения советских евреев, а также отражению Холокоста в послевоенной советской культуре. Дэниэл Ньюман (руководитель программы изучения Холокоста в СССР Центра высших исследований Холокоста имени Джека, Джозефа и Мортона Мэндел при Мемориальном музее Холокоста, США) описал освобождение советских военнопленных-евреев в контексте более широкого опыта освобождения советских военнопленных. Аника Валке (доцент факультета истории Университета Вашингтона в Сент-Луисе, США) обратилась к вопросу о еврейской молодежи Белоруссии после Холокоста, проследив роль национальной идентичности и личных связей в преодолении еврейскими подростками травмы войны. Валери Познер (научный сотрудник Национального центра научных исследований, Париж) на примере фильма «Освенцим» проанализировала, что позволялось и что не позволялось советским людям знать о Холокосте в 1945 году.
Восприятие прошлого и память об освобождении стояли в центре обсуждения в ряде других докладов. Так, Вера Дубина (доцент кафедры истории Московской высшей школы социальных и экономических наук) проанализировала подходы и границы в изучении сексуального насилия, осуществлявшегося советскими солдатами на занятых территориях. Как подчеркнула Дубина, эта тема была табуирована в СССР, в то время как в контексте исторической памяти немцев тема сексуального насилия усиливала эмоциональное восприятие немецкого народа как жертвы. На материалах устной истории динамику социальной памяти об освобождении Латвии реконструировала Илзе Ермацане (координатор проектов и научный сотрудник Балтийского центра стратегических исследований Латвийской академии наук, Рига, Латвия). Близкой теме был посвящен доклад Каспарса Зеллиса (научного сотрудника Института философии и социологии Латвийского университета, Рига), рассмотревшего оценки прихода Красной армии, советизации страны и сопротивления ему в латвийской социальной памяти и историографии.
Среди других затронутых докладчиками вопросов можно выделить проблему коллаборационизма на оккупированных советских территориях, опыт интеллигенции под советской и нацистской властью, анализ опыта освобождения различных стран, в частности Чехословакии и Польши, проблему перемещенных культурных ценностей, а также отражение Второй мировой войны в послевоенной культуре, отмеченной появлением в ней посттравматического гуманизма. Конференция завершилась подиумной дискуссией о современных подходах к изучению Второй мировой войны. В ходе обсуждения, модератором которого выступила Вера Дубина, - Олег Будницкий, Дитрих Байрау, Майкл Дэвид-Фокс и Эгберт Ян обсудили частное и общее в опыте освобождения различных территорий и подвели итог трехдневным интенсивным научным дискуссиям.