В основе работы Высшей школы экономики – проектный метод

Чем Высшая школа экономики может заинтересовать ректора классического университета и федерального министра? Рассказывает Владимир Филиппов - ректор Российского университета дружбы народов, в 1998-2004 гг. - министр образования Российской Федерации.

Чем Высшая школа экономики может заинтересовать ректора классического университета и федерального министра? Рассказывает Владимир Филиппов - ректор Российского университета дружбы народов, в 1998-2004 гг. — министр образования Российской Федерации.

— Владимир Михайлович, вы много сотрудничали с Высшей школой экономики, когда возглавляли Министерство образования РФ. Попадала ли Вышка в орбиту вашего внимания в предшествующий период – в середине 1990-х гг.?

— Разумеется, я интересовался тем, что происходит в Высшей школе экономики, на этапе ее становления. Первый раз я был избран ректором РУДН в 1993 году, и как раз в это время ВШЭ впервые заявила о себе. Мне было интересно, на каких принципах основана работа нового вуза, создаваемого «с нуля», что из его опыта можно перенять. Прежде всего, это касалось преподавания экономики - с коллегами из ВШЭ взаимодействовали сотрудники экономического факультета РУДН.

Особенность Высшей школы экономики была в том, что там стали работать выходцы не только из системы образования, но и из реальной экономики – прежде всего, научный руководитель Евгений Григорьевич Ясин и президент Александр Николаевич Шохин. Опираясь на классику мировой экономической науки, ВШЭ начала проводить свои исследования – именно здесь появились первые новые российские учебники по экономике.

— Что сегодня вам особенно интересно как ректору в опыте Вышки?

— После того, как я поработал в министерстве и снова был избран ректором, РУДН целенаправленно перенимает опыт Высшей школы экономики в сфере университетского менеджмента. К 2004 году я имел информацию об опыте работы десятков лучших вузов страны. Но первое, с чего я начал, вернувшись в университет, - отправил в Высшую школу экономики своих специалистов из учебно-методического управления, управления делами, канцелярии, чтобы они перенимали инновации. С учетом опыта ВШЭ в нашем университете была проведена реформа системы управления.

В РУДН в течение нескольких лет работает Комиссия по университетскому менеджменту. Еженедельно проводятся ее заседания, в которых принимают участие проректоры и деканы. На одном из заседаний мы подробно анализировали публикации первого проректора ВШЭ Вадима Валерьевича Радаева о проблемах университетского менеджмента.

— Вышкой управляет триумвират: Шохин – Ясин - Кузьминов. Как это влияет на эффективность университетского менеджмента?

— Все признают, что Ярослав Иванович Кузьминов – это генератор новых идей не только в Высшей школе экономики, но и в российском образовании в целом. В то же время рядом с ним находятся такие личности, как Евгений Григорьевич Ясин и Александр Николаевич Шохин, к мнению которых он, несомненно, прислушивается. В этом отличие Высшей школы экономики от многих других вузов, где ректор – единственный руководитель. Ясин и Шохин помогли Кузьминову сформировать команду профессионалов, которой сейчас славится Высшая школа экономики.

— С кем из руководителей Вышки, помимо Ярослава Кузьминова, вы сотрудничали, когда были министром?

— Обязательно нужно вспомнить Анатолия Аркадьевича Пинского – директора Центра социально-экономического развития школы Института развития образования ВШЭ. Он работал директором школы, был моим советником, а в ВШЭ разрабатывал проекты развития школьного образования.

Директор Института содержания образования ВШЭ Владимир Дмитриевич Шадриков до прихода в Высшую школу экономики был моим заместителем. Это один из самых квалифицированных ученых и топ-менеджеров в сфере образования. Он имеет огромный опыт управленческой работы, прекрасно разбирается в проблемах содержания образования – как общего, так и высшего. По вопросам экономики образования я много работал с директором Института развития образования ВШЭ Борисом Львовичем Рудником и директором Центра образовательной политики Татьяной Львовной Клячко.

При разработке проектов модернизации образования очень важны законотворческая деятельность и взаимодействие с властными структурами, и здесь незаменим первый проректор Лев Ильич Якобсон. Он умеет выстраивать отношения с властью, отстаивая интересы образования.

С нами работал и директор Института статистических исследований и экономики знаний Леонид Маркович Гохберг. Его институт проводил мониторинг экономики образования – социологические исследования (опросы преподавателей, студентов, работодателей и проч.), на основе которых можно было принимать решения. Ведь при проведении реформы нужно опираться на выверенные данные. Задавались вопросы не только о том, что хорошо и что плохо в образовании, но и о предпочтительных путях развития. Исследования показывали, например, что родительское сообщество поддерживает ЕГЭ, а ректоры выступают против.

— Вашим заместителем был Леонид Сергеевич Гребнев – в 1990-е годы один из ведущих профессоров, проректор Высшей школы экономики.

— Я пригласил его на работу в министерство как представителя университета, где использовались новые подходы к содержанию образования. В то время мы как раз начали разрабатывать стандарты высшего образования второго поколения, и нужен был человек, который взглянул бы на эту проблему по-новому. Он справился с поставленной задачей – новые стандарты были разработаны и утверждены.

— Вы забыли о Льве Львовиче Любимове – кумире школьных учителей экономики.

— О нем невозможно забыть. Лев Львович обладает уникальной способностью критически взглянуть на вещи. Я многому у него научился, поддерживаю с ним хорошие отношения и сегодня. Но, скажу откровенно, я не привлекал его к разработке каких-то программных документов – опасался, что он будет слишком критичным. Но с другой стороны, он всегда был полезен тем, что указывал на болевые точки. Его критика всегда обоснованна и системна, в ней многое учтено – от исторических факторов до мировых тенденций.

— Общая особенность Вышки и РУДН – международные связи. Есть ли сегодня в этой сфере совместное сотрудничество?

— Мы работаем с проректором ВШЭ Мариной Владимировной Ларионовой, которая отвечает за международное сотрудничество. Например, в октябре этого года мы вместе проводили конференцию, посвященную Дорожным картам сотрудничества России и Европейского Союза, в том числе в области образования. Это проблема интеграции российского образования в мировое образовательное пространство.

— Вы стали министром в правительстве Евгения Примакова после августовского кризиса 1998 года. Либеральные идеи в то время были, мягко говоря, непопулярны. Почему же вы обратились за помощью именно в Высшую школу экономики?

— Потому что ВШЭ предлагала идеи организационно-экономической реформы системы образования, без которых в то время невозможно было обойтись.

Я пришел в правительство после того, как Российский союз ректоров отверг радикальные идеи реформы образования, предложенные предыдущим руководством министерства. По всей стране проходили митинги учителей, требующих повышения зарплаты. Но ожидать больших финансовых вливаний в систему образования – таких, как сегодня, - в то время не приходилось. Те ограниченные ресурсы, которые были в бюджете, нужно было тратить на системные преобразования. «Деньги в обмен на реформы» - возможно, эта идея кажется примитивной, но, по сути, она была верна, ее поддерживали все премьеры, с которыми я работал, - Евгений Примаков, Сергей Степашин, Михаил Касьянов, - и президент России Владимир Владимирович Путин.

Уже в начале февраля 1999 года при участии ВШЭ в Тюмени была проведена всероссийская конференция, посвященная организационно-экономическим и финансовым изменениям в образовании. Удалось найти компромисс с Российским союзом ректоров – реформа делалась не «ради народа», а «вместе с народом». На этой конференции были обозначены проблемы, к решению которых мы вскоре приступили. В январе 2000 года мы получили поддержку профессионального сообщества на Всероссийском съезде работников образования, который прошел в Кремле.

— Какие именно проблемы, обозначенные на съезде, решались с участием Вышки?

— Во-первых, впервые обсуждалась проблема построения новой системы доступа к высшему образованию, для решения которой год спустя был предложен ЕГЭ.

Во-вторых, было предложено разработать новые принципы финансирования образования – так называемое нормативно-подушевое финансирование и ГИФО (государственные именные финансовые обязательства) для высшей школы.

В-третьих, именно Ярослав Кузьминов впервые поставил вопрос о необходимости изменения структуры подготовки кадров в сфере профессионального образования – ведь специалистов с высшим образованием слишком много, а квалифицированных рабочих не хватает. Это требовало иных принципов взаимодействия ПТУ и техникумов с работодателями, с другой стороны – изменений в содержании школьного образования.

Еще одна идея, также разработанная в ВШЭ и поддержанная на съезде в Кремле, - профильное обучение, с помощью которого можно отчасти решить проблему репетиторства и подготовки к поступлению в вузы.

— Вышка участвовала в разработке Концепции модернизации российского образования на период до 2010 года, где эти и многие другие идеи были зафиксированы.

— Да, роль ВШЭ здесь очень значительна. Концепция была принята постановлением правительства в конце 2001 года. В рабочую группу по ее созданию входило около 15 человек, в том числе три представителя ВШЭ – Кузьминов, Якобсон и Рудник. Их роль была весьма важной.

— Но ведь новое руководство министерства во главе с Андреем Фурсенко отказалось от той концепции, разработав новые программные документы.

— Это не совсем верно. Команда Андрея Александровича Фурсенко, пришедшая в министерство в 2004 году, сегодня реализует почти все идеи реформирования, обозначенные в Концепции модернизации российского образования. Конечно, что-то корректируется, но суть остается. ГИФО – пожалуй, единственный проект, который был отвергнут. И не стоит забывать, что сегодня коллеги работают в других условиях, поскольку государство вкладывает в образование очень значительные средства.

— Вышка разрабатывала еще и раздел «стратегии Грефа», посвященный образованию.

— Да, по поручению Германа Грефа этот раздел курировал Ярослав Кузьминов. По сути, это была «выжимка» из Концепции модернизации.

— Журналисты часто упрекали вас тем, что Вышка была едва ли не единственным «мозговым центром» образовательной реформы. Есть основания для такого утверждения?

— ВШЭ была одним из «мозговых центров». Могу назвать и другие. В области технического образования мы опирались на разработки Бауманки и Томского политеха, в развитии региональных образовательных систем – на группу самых инициативных министров образования субъектов Федерации. Высшая школа экономики все-таки не могла охватить все пласты образования, хотя, наверное, и пыталась это сделать.

ВШЭ и сегодня сохранила потенциал, который можно использовать на благо российского образования. В какой мере нужно это делать, какие именно проекты и на каком этапе стоит поручать именно этому университету – вопрос к действующему министру. По собственному опыту могу сказать, что на каждом этапе работы федерального министерства существуют определенные приоритеты – наиболее актуальные и востребованные, определяемые государственной политикой. Исходя из этих приоритетов, формируется круг экспертов, способных наиболее эффективно решать текущие проблемы.

— Вы помогали Вышке, когда были министром?

— Что вы имеете в виду?

— Например, передавали ей здания?

— Как ни парадоксально, за все шесть лет моей работы в министерстве Высшая школа экономики не получила от нас ни одного здания. Помню, Ярослав Иванович просил выделить хотя бы один-два этажа в каком-нибудь вузовском общежитии, обращался и ко мне, и к моему первому заместителю Григорию Артемовичу Балыхину. Но мы так и не смогли ему помочь. Ярослав Иванович на меня обижался и теперь всегда говорит, что при Фурсенко ВШЭ получила новые здания, а при Филиппове - нет.

— Тем не менее, пять лет назад в СМИ Кузьминова называли «теневым министром образования».

— Роль Вышки в реформе образования, конечно, велика, но такое определение некорректно. Так или иначе, только министр принимал решения и нес ответственность за все, что происходило в системе образования. За эксперименты по введению ЕГЭ и ГИФО критиковали чиновников, а не экспертов.

— То есть роль Вышки - это роль консультанта при власти.

— Да. Право принимать или не принимать предложенный проект всегда остается за министром.

Могу привести аналогию. У английского премьера Тони Блэра был советник по образованию – Майкл Барбер. Он идеолог наиболее эффективной реформы национальной системы образования, которая где-либо проводилась в последние годы. Именно он предложил резко повысить плату за обучение, но именно он способствовал тому, чтобы сгладить недовольство в обществе. И в отличие от Франции реформа в Великобритании прошла очень гладко. Но Майкл Барбер никогда не был министром образования – эту должность занимал другой человек, которого можно было критиковать за те или иные решения, даже отправлять в отставку…

Нужно понимать и другое. Ни один программный документ нам не удалось бы принять в Правительстве или на Госсовете, если бы против него выступали другие влиятельные силы российского образования – например, Союз ректоров. Задача министра состоит еще и в том, чтобы по возможности находить компромисс, учитывать все имеющиеся точки зрения, убеждать оппонентов, что они не правы.

— Были случаи, когда вы не принимали проекты решений или документов, разработанные в Вышке?

— Помню один такой случай. В Вышке был подготовлен доклад на заседание Госсовета вице-премьеру Валентине Ивановне Матвиенко, которая курировала в правительстве социальную сферу. Она его получила за четыре дня до заседания, сразу позвонила мне и сказала, что текст не годится. Я за ночь его переработал и привез ей в субботу на дачу. Помню, когда вошел во двор, Валентина Ивановна косила траву. Мы пошли пить чай, она прочитала новую версию доклада и сразу ее одобрила.

— Кстати, о траве. Вы наверняка дружите с руководителями Вышки, общаетесь с ними в неформальной обстановке.

— Так получалось, что я приезжал домой к Ярославу Кузьминову для того, чтобы обсудить какие-то вопросы реформы образования. Он и дома думает о работе – наверное, к сожалению для него и к счастью для российского образования. Он контролирует такое количество направлений деятельности, вынужден читать такое количество бумаг, что приходится отрывать время от семьи и жертвовать собственными научными интересами. Он не тратит время на подготовку докторской диссертации, считая, что на данном этапе это не главное в его жизни. И, по-моему, у него не хватает времени на элементарный отдых.

— За последние 15 лет создано много новых вузов. В чем принципиальные отличия Вышки? Что помогло ей добиться успеха? Поддержка государства?

— Действительно, создается много вузов, и некоторым из них государство оказывает особую поддержку. Трудно сказать, относится ли к их числу Высшая школа экономики. Совсем недавно в рамках приоритетного национального проекта «Образование» были созданы два федеральных университета, которым выделили огромные площади. А Высшая школа экономики до сих пор работает в стесненных условиях, помещений не хватает.

Очевидно, одна из причин успеха ВШЭ состоит в том, что университет все годы работы руководствуется не столько интересами образовательного сообщества, сколько потребностями общества, экономики. Ведь первоначально создатели ВШЭ собирались давать элитное экономическое образование узкому кругу людей. Но потом стало ясно, что потребности в таком образовании гораздо выше, и Высшая школа экономики с каждым годом увеличивала набор, привлекала иногородних абитуриентов.

Еще один принцип – привлечение лучших специалистов, которым нужно платить очень высокую зарплату. Немногие ректоры следуют этому принципу – якобы не хватает денег, к тому же если один профессор получает намного больше другого, могут возникнуть проблемы в коллективе. А в Высшей школе экономики понимают, что достичь высоких целей можно только с помощью профессионалов высокого класса.

В основе работы ВШЭ – проектный метод. Под конкретные проекты создаются структуры. Ни в одном другом вузе России нет такого количества различных научных и учебно-научных центров, лабораторий, институтов, предназначенных для решения конкретных задач. Одни структуры закрываются, другие создаются в соответствии с приоритетами, определенными руководством университета. Как правило, ректоры вузов предпочитают обходиться без таких изменений, а в Высшей школе экономики это обычная практика.

Очень важно, что сотрудники ВШЭ постоянно анализируют изменения, которые происходят в экономике, государственном управлении, образовании. О наиболее интересных тенденциях, изменениях можно прочитать в журналах, которые издаются Высшей школой экономики. Например, несколько лет назад была очевидна необходимость создания научно-практического журнала по образовательной проблематике, и ВШЭ учредила такой журнал – «Вопросы образования». Я являюсь членом редколлегии журнала, часто пишу туда статьи. Этот журнал – один из самых удачных проектов Высшей школой экономики.

Борис Старцев, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ