Рассказывают ветераны. Историю рассказал Золотницкий Артем Менделевич

Великая Отечественная война меня застала на 2-ом курсе техникума. Мы как раз сдавали последний экзамен, когда объявили, что началась война. 24-25-го июня все рабочие молодые пошли сразу же на фронт. Мы их провожали на Казанском вокзале. Тогда пел ансамбль Александрова «Вставай, страна огромная!». 

40 мальчиков—и я вместе с ними—взяли первый инструментарий автомобильного завода. Нам изготовили подстанции, дали по 3 станка. Из взрослых только трое: начальник цеха, мастер и наладчик. Немцы были на мотоциклах-колясках с пулемётами, и мы по американским чертежам стали готовить корпуса для мотоциклов на заводе. Контролёр всё проверял. Наладчик налаживал нам станки, а мы только ставили и снимали. Часть девочек пошла рыть окопы, часть—в госпитали, а другие стали учиться на разведчиц и радисток. На заводе трудились мальчики, потому что цилиндры весили больше 34 килограмм. 

Буквально за один день Москва из светлой и веселой превратилась в темную и хмурую. Мигом закрасили и закрыли картоном Кремль и Большой театр. Когда в июле начались бомбёжки, мы работали по 12 часов. Потом перевели на сутки, потому что война не останавливается. Приходилось залезать на крышу, чтобы бомбы на нас не попадали. Много «зажигалок» бросали. Она искрит и, пока она не разгорится, её можно бросить и в воду, и в песок. Когда была воздушная тревога, мы, мальчишки, отходили от станков и залезали на крышу, куда падали зенитные осколки. В рукавицах сидели в металлических будках, а потом клещами хватали эти «зажигалки» и обезвреживали, так как в случае разгорания их температура достигала 1200 градусов и прожигала человеческие кости. В ремесленном училище техникума начали делать «Катюши». Всё засекречено, мы даже давали подписку о неразглашении. Однажды случилось так, что на крышу попала фугасная бомба. Она отбила угол. Семь человек задело. Начальник сказал: «Нужно собрать куски и похоронить». Я собирал голову и кишки одного мальчишки.

Когда мне исполнилось 18 лет, вся бомбёжка подошла ближе к Москве. Мы заминировали завод, все годные станки вывезли. Дали расчет на 3 месяца. Я не пошел тогда на фронт, так как моя мама потеряла правую руку на заводе—точно не помнит, что произошло: то ли бомба попала, то ли угодила под паровоз. Мы начали делать на ЗИЛе снаряды. 13 тонн в сутки. За выполнение нормы давали хлеб и похлёбку. Так как я был из техникума, делал тележки, чтобы легче было их перевозить. 

В 1942 году Западный фронт сделал три фронта на территории Беларуси. Рокоссовский командовал первым, Жуков—вторым, а третий достался Черняховскому. Я пошёл в райком комсомола писать в ВЧК, но из-за тяжелой работы я был очень худой. Меня поставили на весы и говорят: «Мальчик, иди домой, нам нужно 40 килограммов, у тебя 32». «Никуда не пойду. Берите меня куда-нибудь!», — возражал я. «А ты не боишься? Там же шпионы, японская армия, 700 тысяч человек…». А я им отвечаю: «Я же убежал из Москвы!». И меня отправили на границу, попал я на заставу. 56 пограничный отряд, защищал с 1942 по 1944 год границу. Меня обстреливали японцы, бежать было нельзя, так как мы на катере ехали, а они стреляли. Попали мне в палец. Теперь он у меня кривой, но в госпиталь не положили, потому что там лежали с ранением в голову. 

В 1944 году два года был на границе связистом. Нас  100 человек направили к фронтам, создали отдельный батальон, и мы поддерживали связь, но нас не считали участниками. Мы были пограничниками. Я прошёл всю Беларусь до Востока, попал под Витебском в котёл и там мальчишки-партизаны ночью вытащили нас. Их было 8 человек. Я прошёл в составе этого батальона всю Беларусь. Мы дошли до Кенигсберга. Черняховского на тот момент уже убили и стал начальником штаба Василевский. Он помогал взять Берлин. Когда оказались на границе с Польшей, нас, как пограничников, отозвали в Минск. Это был 1944 год. Тогда вся Беларусь была пройдена и освобождена. А потом я оказался на границе с Польшей. Мы охраняли ее 5 лет до 1950 года. Только тогда я вернулся домой.

Затем пришел на ЗИЛ, откуда у меня много наград и даже Орден Трудовой Славы III степени. Сейчас Лукашенко дал мне уже 3 медали «Вызвалення Рэспублікі Беларусь ад нямецка-фашысцкіх захопнікаў». Всего у меня 30 наград, я все надевал на 70 лет со Дня Победы. Со временем все герои умерли, и меня стали по Москве возить: и в школы, и в детские сады, и на стадион, и в академию МВД. Выступал в бессмертном полку на Пушкинской. Я есть на доске почета. Там моя фотография. Последняя осталась. Вот так.

В свое время Сталина мы считали царем и Богом. Жуков предлагал решения, а Сталин их принимал, так как он был главнокомандующим и его слова— «ни шагу назад» —все знали. Его историческая роль важна, несмотря на культ личности. Но в этой войне победил народ! 

После победы раненые и участники войны, ослабленные и больные до 1965 года не праздновали День Победы. Потому что было тяжело даже вспоминать об этом. Но одно я знаю точно: наша страна самая сильная. Все сдались через неделю, а мы вторые фронты открывали до 1944 года, когда к Берлину почти подошли. Эта война коснулась каждого человека нашей страны. Потому любите свою Россию! Лучше России никакой страны нет. Народ наш жил, живет и будет жить.