Ярослав Кузьминов: «Не будь Проекта 5-100, мы достигли бы примерно половины нынешних показателей»
Счетная палата РФ проанализировала реализацию мер господдержки ведущих университетов страны, направленных на наращивание научно-исследовательского потенциала и укрепление их конкурентных позиций на глобальном рынке образовательных услуг (Проект 5-100). Ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов в комментарии, опубликованном в бюллетене Счетной палаты, отметил высокую эффективность проекта, а также подчеркнул, что участие в нем стало для Вышки толчком к трансформации как многопрофильного университета.
Такой глобальный проект как 5-100 мог появиться только благодаря тому, что и вузам, и государству, и обществу стало очевидно: стране нужны университеты. Не камеры хранения знаний, накопленных предыдущими поколениями, а точки роста, где бурлит научная мысль и рождается новое знание. Научный мир един, и для того чтобы демонстрировать серьезные исследовательские результаты, университет должен быть включен в международное академическое сообщество и занимать там видное место. Для нас участие в Проекте 5-100 стало естественным продолжением курса на развитие Вышки как исследовательского университета. Но проект сумел в целом изменить образовательный ландшафт страны, пробудив интерес к переменам даже у небольших вузов.
Место университетов на глобальном рынке образования и науки сегодня традиционно оценивается с помощью международных рейтингов, так что выбор целевого ориентира – вхождение не менее пяти университетов в топ-100 рейтингов – представляется разумным. Мы видим все недостатки рейтингов, но не видим адекватной альтернативы. Рейтинги, при всей их однобокости и, зачастую, несправедливости, пока единственный достоверный измеритель, оценка по совокупным параметрам того, как нас видит международное сообщество. С учетом того, что российская система высшего образования построена преимущественно по отраслевому признаку, разумным также стал фокус на позициях университетов в предметных и отраслевых рейтингах, которые, на самом деле, более точно, чем институциональные рейтинги, оценивают позиции типичных для России университетов.
Проект 5-100 был очень жестко организован: внешние показатели, которые трудно «накрутить», и контроль со стороны международного совета, который был независим и от правительства, и от участников. На мой взгляд, эти условия способствовали такой модели реализации проекта, которая (несмотря даже на то, что финансирование было примерно в два-три раза меньше необходимого) позволила достичь в очень короткие сроки серьезных результатов. Без учета МГУ, пользующегося наибольшим международным авторитетом, российские университеты занимают сейчас в топ-100 мировых предметных рейтингов 29 позиций, включая 19 позиций вузов 5-100. Университеты 5-100 расширили спектр направлений, по которым Россия входит в топ-100 мировых предметных рейтингов: к точным наукам, физике и инженерии добавились социально-экономические и гуманитарные направления. Например, Вышка вошла в топ-100 ведущих в мире университетов по версии рейтинга QS по пяти предметам («История», «Социальная политика и администрирование», «Социология», «Экономика и эконометрика», «Политика и международные отношения») и одной отрасли – «Социальные науки и менеджмент».
Но важнее поговорить не о местах в рейтингах, какими бы почетными они ни были, а о реальных изменениях. Приведу такой пример: 10 лет назад у нас было 11% сотрудников, имеющих публикации в международных журналах, индексируемых Scopus и Web of Science. Сейчас этот показатель равен почти 70%, и это фантастический результат. По моим оценкам, минимум половина вузов демонстрируют примерно такие же темпы, как и ВШЭ. Не будь Проекта 5-100, мы достигли бы примерно половины нынешних показателей.
Участие в проекте стало для нас толчком к трансформации как многопрофильного университета. С 2016 года в университете началось создание естественно-научных факультетов в кооперации с институтами РАН (факультеты физики, химии, биологии и биотехнологий, географии и геоинформационных технологий). Существенным ограничением для Вышки в проекте была слабая представленность российской науки в профильных для университета предметных направлениях – социально-экономических, гуманитарных науках. Но благодаря этому Вышка смогла стать комплексным всесторонним университетом, тем, что называется comprehensive university. Сейчас из крупных направлений обучения у нас отсутствует только медицинское дело.
Наша предыдущая Программа развития, срок реализации которой завершился в 2020 году, учитывала не просто задачи, поставленные в рамках Проекта 5-100, но и более широкий взгляд на международную конкурентоспособность. Так, уже в 2013 году наш университет начал создавать собственные онлайн-курсы. Сейчас ВШЭ входит в топ-10 вузов мира по количеству онлайн-курсов и в топ-3 по количеству именно MOOC (массовых открытых онлайн-курсов) на глобальной платформе Coursera, занимает второе место на Национальной платформе открытого образования.
В последние два года мы подписали соглашения с Coursera о создании на платформе пяти онлайн-магистерских степеней на английском языке. Одна магистерская программа Master of Data Science уже запущена, в 2020 году дважды прошел на нее набор: зачислен 231 студент из 28 стран мира. Это значительно больше, чем мы принимаем на обычную магистерскую программу.
В рамках Проекта 5-100 весь процесс привлечения иностранных студентов был трансформирован в соответствии с лучшими мировыми практиками: онлайн-подача заявок на обучение, инструменты цифрового маркетинга (охват более 100 тыс. иностранных абитуриентов), сопровождение абитуриентов на всех этапах поступления и прибытия в университет. Если в момент запуска программы у нас практически не было иностранных студентов, то сегодня они составляют почти 12% всего контингента, представляя 122 страны мира. Основной контингент наших иностранных студентов составляют, как и в других российских университетах, граждане бывших советских республик, что соответствует нашим геополитическим интересам, распространению русского языка. Но одновременно растет количество студентов из развитых стран (уже сегодня почти 500 студентов НИУ ВШЭ – это граждане стран-членов ОЭСР), что подтверждает соответствие российского высшего образования лучшим мировым стандартам.
Вместе с тем мы сохраняем селективность и отбираем наиболее талантливых иностранных абитуриентов: к нам поступает только 20-25% подавших заявки, что обеспечивает успеваемость иностранцев на уровне 92% от уровня российских студентов.
Важно понимать, что если ответственно подходить к задаче обеспечения устойчивой глобальной конкурентоспособности, то российским университетам – с учетом достаточно низкого удельного финансирования в расчете на студента и в 10 раз более низкого финансирования науки, чем у международных конкурентов, – необходимы были бы программные средства в размере не меньше 25% от их бюджетов. Для работы на передовом крае науки нужны лучшие умы со всего света. Например, в Вышке запустили программу международного рекрутинга исследователей с открытого рынка, она существовала во ВШЭ еще до запуска Проекта 5-100, но преимущественно на экономических направлениях. В рамках проекта нам удалось расширить ее на все предметные направления: с 2013 по 2020 годы к работе в международных лабораториях было привлечено более 240 зарубежных ученых, в том числе лауреат Нобелевской премии и лауреат Филдсовской премии. А могло бы быть намного больше. Мы ежегодно нанимаем от 20 до 25 иностранных ученых из 450 – 550 заявок. Но брать людей с глобального академического рынка очень дорого.
На мой взгляд, именно в этом состоит главная проблема нашей конкурентоспособности. Средняя зарплата профессоров в зарубежных университетах, конкурирующих с ведущими российскими вузами, составляет 6-8 млн рублей в год. Пригласить – или удержать – ученого, который представляет интерес для ведущих зарубежных университетов, российские вузы могут как минимум за такие же деньги. Но это крайне тяжело, практически невозможно сделать, имея фонд оплаты труда, формирующийся из расчета двойной средней зарплаты по региону (меньше 2 млн рублей в Москве, меньше 1 млн рублей в других регионах).
Мы в свое время много говорили с руководителями разного уровня о том, что нужно воспроизводить китайскую модель, по которой университету возмещается половина затрат на рекрутинг ведущих ученых. Самое главное, что эта система абсолютно справедлива, ведь университет должен сначала рискнуть и инвестировать свои деньги, а потом уже получить компенсацию.
Еще одна проблема, которую мы видим, и которая сегодня не решена в масштабах страны, – это аспирантура. У нас до сих пор аспирант имеет стипендию в размере от 3 до 8 тыс. рублей в месяц. На это должен существовать взрослый человек, часто имеющий семью. После этого любые рассуждения об аспирантуре просто заканчиваются. Я помню нашу аспирантуру в советское время. Стипендия была равна средней зарплате по Москве.
Государство справедливо рассчитывает на то, что университеты из программы 5-100 будут помогать другим университетам становиться сильнее, конкурентоспособней. Мы начали эту работу за собственные средства. Наш проект «Университетское партнерство» включает более 50 университетов из разных регионов, с которыми НИУ ВШЭ ведет комплексные программы стажировок для российских постдоков, специалистов и аспирантов, открытую программу поддержки публикационной активности, имеет виртуальные кафедры, онлайн-курсы ведущих профессоров НИУ ВШЭ (более 120 курсов, около 10 тыс. студентов в год), образовательные франшизы, зеркальные лаборатории. В марте 2020 года университет предоставил бесплатный доступ к своим курсам всем российским вузам, этой возможностью воспользовались 64 университета, более 20 тыс. студентов. Понятно, что это разовая антикризисная мера. Образовательные ресурсы общенационального значения не смогут развиваться при отсутствии доходов у их создателей. Для расширения этой программы мы предложили бы выделить дополнительные средства региональным университетам, (например, 10% от норматива финансирования), чтобы они могли заказывать образовательные сервисы на открытом рынке. Это будет стимулировать развитие рынка сетевых и открытых образовательных программ и ресурсов.
Но, конечно, в процессе реализации Проекта 5-100 обнаружилось немало механизмов, нуждающихся в изменении.
От чего следует точно отказаться – от практики финансирования на один год, при том что де-факто оно было на полгода. Это разрушало всю концепцию проекта. Каким образом мои коллеги, у которых нет накопленных резервов, а таких вузов большинство, вообще управляли проектом в этой ситуации, я не представляю. Минимальный горизонт финансирования для науки и образования должен составлять 3 года, а лучше 5, 7 или 10 лет. Очень трудно формировать устойчивый научный коллектив, не имея 5-7-летнего горизонта его существования. А если приглашать международного ученого, чтобы с его помощью вырастить здесь молодых, то речь идет о десятилетии. Для обеспечения этого десятилетнего цикла нужно создавать совершенно другую модель финансирования и контроля.
Второе – это горизонт достижения показателей, заявленных университетом. Никто не спорит с необходимостью предоставления промежуточных отчетов, но по этим данным не должны делаться организационные выводы. Взаимодействие между контролирующими органами и университетами должно строиться поэтапно. Для каждого процесса, который требует контроля, необходимо вместе с экспертами понять, как такой контроль организовать.
Сейчас слишком много показателей, которые собираются для отчетов. Они не все карательного характера, их не все боятся, но их все собирают. Вузы и даже подразделения задавлены этой самой отчетностью.
Если ты дашь миллиард вузу, то и он должен вложить свой миллиард – вот это и надо проверять. Не то, куда он потратил твой миллиард. Ты все равно не знаешь систему лучше, чем сам вуз. Нужно посмотреть, а не приписал ли он свой миллиард. Выездные проверки делаются с помощью групп экспертов, которые понимают в структуре университетов, в исследованиях и так далее.
В целом надо сказать, что Проект 5-100 сыграл очень большую роль в системе высшего образования. До Проекта 5-100 у нас был МГУ и еще буквально несколько вузов (включая Вышку). Там наукой занимались, а все остальное было всем остальным. Сейчас все абсолютно иначе. Есть группа вузов, которая вырвалась вперед. Они стали гораздо более интересны внешнему миру, работодателям, заказчикам НИОКР, известны как провайдеры просветительских программ, даже оригинальных программ ДПО. Они стали известны абитуриентам: в 2020 году средний балл поступивших в вузы 5-100 составил 82 из 100. На старте программы с такими результатами были только ВШЭ и Физтех.
Пандемия еще раз наглядно показала, что все это делалось не зря. Мы увидели высокий цифровой потенциал вузов-участников Проекта 5-100: наличие сильной инфраструктурной базы, высокой производительности каналов доступа к интернету и мощности систем хранения данных. При этом они использовали накопленные ресурсы на благо всей системы: были одними из главных провайдеров онлайн-курсов, особо востребованных в условиях тотального дистанта и активными инициаторами обмена опытом.
Теперь огромное желание куда-то двинуться появилось даже у «середняков». Это значит, что мы показали реальное изменение университетской структуры. Вузы увидели, что можно жить по-другому, и это не только про деньги, ведь участники 2-3 ряда получают совсем небольшие средства. Это другая жизнь, другие показатели. И мне кажется, что это главный результат проекта.