"Культуролог очень недоверчивый": интервью с выпускницей Марией Гончаровой
Что можно назвать самыми полезными навыками, приобретёнными во время учёбы?
Нас научили ориентироваться в интеллектуальных течениях и критически относиться к любой информации (понимать, что перед тобой фейк) – пожалуй, это одни из главных навыков, пригодившиеся почти во всех рабочих проектах. И, можно сказать, благодаря им я и оказывалась вовлеченной в самые разные истории.
Каким вы видите культуролога, чем он отличается от выпускников других направлений? Можете описать его портрет?
Культуролог очень недоверчивый (в хорошем смысле слова), он обязательно проверяет и уточняет то, что слышит. Ещё из-за того, что культурология достаточно междисциплинарна, она даёт навык какого-то более гибкого мышления, которое помогает смотреть на проблему с разных сторон.
Расскажите немного о том, как и почему вы стали культурологом.
В школе мечтой был МГУ. Наверное, с пятого класса я начала посещать всевозможные “Школы Юного”: филолога, философа, историка. На истфак не прошла и довольно внезапно случился год учебы в МГИМО, откуда я ушла. Решила, что буду заново сдавать ЕГЭ и поступать, правда, не очень понимала, куда. Узнала про Отделение культурологии [с 2015 года – Школа культурологии - прим. ред.], когда проходил лишь третий набор на программу. Первые полгода было тяжело и не очень занимательно. Было много философии и вышмат, еще ворох каких-то, казавшихся не нужными предметов. Уже потом случились самые яркие открытия и начались курсы затянувших меня дисциплин. Ольга Олеговна Рогинская и Ян Сергеевич Левченко вместе читали курс «Теория и история западного искусства», и это так ловко у них получалось, что я поняла: культурология меня не разочаровывает. Очень нравились «Социология культуры» и «Теория и история западной литературы. Ещё курс Юлии Анатольевны Бедаш по урбанистике [Modern Urban Theories – прим. ред.] – теории и практика городского устройства тогда меня зацепили, и этот интерес помог оказаться на «Стрелке» и не оставляет по сей день.
Вам нравился процесс обучения в Вышке? Были ли какие-то минусы, которые сразу бросались в глаза или наоборот?
Сложно сказать. В тот момент, когда стал увлекательным сам учебный процесс, я старалась, делала все домашние задания. Не знаю… Может, бесполезно было от руки писать конспекты каких-то текстов, но, вероятно, и это где-то на подкорке осело. Мне кажется, у нас в Вышке процесс учебы очень продуманный: присутствует хороший баланс между теорией и практикой. Я ездила во все летние школы и экспедиции и считаю, что это было необходимо. Обычно в таких поездках ты берёшь много интервью, бесконечно общаешься с людьми! Эти выезды помогли побороть страх завязать диалог с незнакомым человеком, подарили бесценный опыт работы в поле и уникальный шанс вылезти за пределы своего привычного “пузыря”.
У вас была возможность совмещать учебу и работу?
Да, но это было, к сожалению, не возможностью, а необходимостью. Не ежедневный офис, конечно же был, а разнообразный фриланс. Больше времени работе получилось уделять в магистратуре. Я продолжила обучение на «Прикладной культурологии», и интерес к учебному процессу стал угасать из-за того, что в программе многое повторялось. Она была в новинку и полезна тем, кто пришел в культурологическую магистратуру из других ВУЗов, с других факультетов. Позже я родила ребенка и уже перестала ходить в университет, просто дописывала диплом.
Как вы начинали свой карьерный путь? С какими сложностями столкнулись?
Ещё во времена учебы в бакалавриате, мы с однокурсником Никитой Рассказовым (сейчас он продюсер музыкальных программ фонда V-A-C) начали работать в журнале «Большой город». В 2012 году в онлайн-версии журнала появился проект «Районные блоги», где освещались локальные события каждого района Москвы и публиковались истории о важных для местного коммьюнити персонажах. Именно там и случился первый журналистский опыт. Мы очень много просто ходили по району, стучались в двери к местным жителям, брали у них интервью и узнавали много китай-городских баек.
В конце четвертого курса меня позвали в детский лагерь при КЦ ЗИЛ курировать смену городского лагеря про медиа. Я придумывала программу, искала экспертов. Какое-то время работала и ассистенткой на Отделении Культурологии, но это было довольно-таки скучно: в основном, оцифровка огромного количества книг. Однажды приехала группа немецких студентов с профессором, и нужно было организовать этот приезд – приглашения, российские визы и тому подобное.
В 2014 году я начала работать в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», в первом крупном российском краудсорсинговом проекте “Чего хочет Москва”. Из него во многом выросла краудсор-платформа столичной мэрии «Активный гражданин». В “ЧХМ” сначала собирали идеи от горожан – как бы они хотели, чтобы выглядела Москва и чего для комфортной жизни в городе не хватает. А потом, основываясь на этих запросах, просили архитектурные бюро придумать для них решения. Итогом проекта стала книга,“Атлас идей”, где были собраны 2134 идеи горожан и 84 решения архитекторов с аналитикой от экспертов.
Следующим стал проект «The Question», с момента его запуска я была корреспондентом, общалась с экспертами. Потом поняла, что хотела бы поучаствовать в какой-то истории, связанной с книгами. И так я оказалась задействована в исследование про независимое книгоиздание и книгораспространение в России. Будучи беременной вторым ребенком, работала пиарщиком в «Никола-Ленивце» – это большой арт-парк в Калужской области. Там же был фестиваль независимой музыки «Soundscape», где пришлось стать спонтанным продюссером. Любимыми проектами уже который год остаются ресёчи для разных проектов, которые курирует Анна Наринская*: выставка Политеха и Литературного музея 200 ударов в минуту про пишмашинку и сознание в XX веке, книга-трибьют к выставке Еврейского музея “Коридоры. Семь миров Высоцкого”, выставка к пятилетию проекта “Последний адрес”. В 2018 году я начала работать в издательской программе Института “Стрелка”, чем и продолжаю заниматься в настоящее время.
А какие у вас сейчас есть планы? Вы хотите остаться на «Стрелке» или развиваться в другом направлении?
Я точно хочу развиваться в околокнижной среде. Меня звали в«Bookmate», но я пока не решилась. У них там своя издательская программа набирает обороты, а мне интереснее заниматься критикой в сфере детской литературы, и я стараюсь активно наращивать свою экспертизу в этой области.
Что обычно входит в круг ваших обязанностей в издательстве?
В нашей не очень большой издательской программе (в год выходит не больше полутора десятка изданий на русском и английском языках) постоянно работают только три человека – я, выпускающий редактор и наш начальник. Я занимаюсь поиском переводчиков, редакторов, корректоров и всех синхронизирую, договариваюсь о приобретении авторских правах, оформляю документы. На мне лежит контроль за дедлайнами и координация всех задействованных в издание книги участников. На днях мы ездили в типографию, где сейчас печатаем новинку: хотели посмотреть, как краска ляжет на картон обложки. Так что рабочие будни монотонными не назовешь!
Расскажите, пожалуйста, про свой проект, связанный с детскими книжками.
Началось все с мощных негативных эмоций, вызванных выбором книг для моих детей представителями старшего поколения. Магазины, увы, засорены книжками с обложками “вырви глаз”, страшным текстом и этически устаревшими текстами и, почему-то, именно они привлекают поколение наших родителей... Мне же хотелось, чтобы мои дети видели то, что было бы им и мне эстетически приятно, с адекватным посылом. После исследования независимого книгоиздания я знала, что в России есть немало хороших маленьких издательств, выпускающих подходящие под мои запросы книги. Но государство их не поддерживает и даже вставляет палки в колеса за слишком смелый выбор тем. Это касается детлита, в большей или меньшей степени затрагивающего темы смерти, феминизма, отношений с собственным телом, с персонажами из нац- или секс-меньшинств. На такие книги всегда набегают толпы недовольных и пишутся очень, на мой взгляд, вредные в долгосрочной перспективе законы “О защите детей от вредной информации”. Хотя без доверительного разговора с детьми на эти темы ни у какого современного общества просто нет будущего. И мне очень захотелось популяризировать такие “непростые” книги, помогать издателям донести информацию о них как можно большему кругу потенциальных читателей. Кроме того, существует проблема с навигацией: родители зачастую не очень четко понимают, где брать и как выбирать хорошую литературу. Я завела блог в Instagram, несколько раз писала про детские книги для Медузы. “Книгобразие” это самое важное, что я делала.
Помогают ли в карьере контакты, которые вы приобрели во время обучения в Вышке?
Да, часто, помогают. Преподаватели никогда не отказываются дать какой-то экспертный комментарий или посоветовать специалистов для узкопрофильных задач. Здорово и то, что ребята с факультета оказались разбросаны по разным культурным организациям Москвы, и это хорошо влияет на межинституциональное взаимодействие.
Вы больше работали с проектной деятельностью, нежели на местах с фиксированным рабочим графиком. Можете сказать, в чем заключаются плюсы и минусы такой проектной деятельности в сравнении с фиксированным рабочим днём?
На самом деле, у фиксированного рабочего дня гораздо больше плюсов, чем кажется, потому что, когда ты уходишь с работы, она заканчивается. А любая проектная деятельность, не важно – воскресенье ли это, ночь, 5 утра – продолжается нон-стоп. Хоть и кажется, что ты сам себе хозяин, но если не умеешь грамотно выстраивать рабочие границы (а я вот почти никогда не могу отказать), ты просто делаешь и делаешь. Долго существовать в таком режиме непросто, быстро нагоняет выгорание.
Но на самом деле, сложнее учебы пока не было ничего, серьёзно! Я недавно вспоминала свои бессонные ночи, потому что одновременно нужно было закончить подготовку к выставке и сдать статью для «Медузы». Совершенно ничего не успевала и подумала, что не хотелось бы оказаться на третьем курсе, где жизнь – это вечный недосып с бесконечными вереницами эссе на горизонте и перманентной курсовой.
* Анна Наринская включена Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.