Практика 2 курса: ледник Мижирги, физическая нагрузка, зачем мерить лишайники

Часть студентов второго курса провела полевую практику по направлению «Глобальные изменения природной среды и климата» в Кабардино-Балкарском государственном высокогорном заповеднике. О том, что дает практика, рассказывает в блоге студентка 3го курса Рената Зигангирова.

Рената Зигангирова, студентка 3го курса образовательной программы «География глобальных изменений и геоинформационные технологии»

Мы прилетели в Москву из Минеральных вод ещё 22 июля, но впечатления от альплагеря Безенги свежи в моей голове до сих пор. Благодаря этой прекрасной природе и людям, которые были рядом, я заново влюбилась в географию, а она открылась мне с немного другой стороны, и я точно решила, что выберу направление по физической географии для дальнейшего обучения.

Я узнала для себя много нового, потому что изучать горы и ледники в аудиториях, конечно, тоже интересно, но очень быстро забывается. А тут вот он — Мижирги. Можно походить по нему, потрогать, поизучать. Перед глазами у тебя формы рельефа из лекций Юлии Сергеевны Кузнецовой, под ногами у тебя разные граниты и кварцы, как из коллекции в Институте географии РАН, а вид на Безенгийскую стену с пятитысячниками просто дух захватывает.

Была ещё отдельная история про лишайники, потому что к нам приехала Ольга Николаевна Соломина, раздала линейки и отправила мерить лишайники на всех камнях на всех моренах. Мы думали, что она пошутила, но нет. Студенческая сила поставляет большое количество измерений, и результат оказался даже показательным — действительно, чем старше морена, тем больше лишайники. Методы лихенометрии можно использовать для относительного датированния форм рельефа, можно строить кривые роста и, если есть датировка по бериллию на одной морене, например, и мы знаем как прирастает лишайник rhizocarpon geographicum за год, то можно примерно продатировать остальные морены. Точность метода обсуждаема. 

У нас было много крутых приборов для измерений, и каждый успел ими попользоваться. Интересно было обрабатывать данные, которые мы сами получили, и даже сразу увидеть толковый результат. Интересной особенностью полевой работы оказалось, что в поле все может пойти не по плану. Например, вы три дня солили реку просто так, потому что кондуктометр, который фиксирует ионный паводок, не записал измерения на карту памяти, или лисы перегрызли провода у метеостанций. После этого начинаешь понимать, сколько всего нужно учесть при дизайне исследования и как сложно планировать полевые экспедиции.

Также эта практика предлагала несколько уровней сложности по физической нагрузке. Например, не все ходили с нами по всем маршрутам. Нас не заставляли работать, если мы устали. Если кто-то себя плохо чувствовал, к этому прислушивались. Я, например, вообще заболела, когда мы поднимались на ночёвки. Практика по направлению «Глобальные изменения природной среды и климата» достаточно сложная физически. Мы даже шутили, что после наших фотографий и рассказов все захотят поехать на эту практику, поэтому, чтобы не было перебора, мы будем рассказывать только как было холодно, тяжело и у всех болели колени. 

Надо сказать, что потрясающая природа умножалась на потрясающих людей рядом. Я и до этого знала, что у меня крутые одногруппники, но даже Ольга Николаевна Соломина отметила, что мы вообще не ссоримся, и это удивительно. А мы и правда не ссорились. Ещё у нас были просто невероятные преподаватели — все очень интересно рассказывали, помогали и объясняли по несколько раз, если что-то было непонятно. Ну и, конечно, это сыграло роль в выборе направления на третий курс для многих людей. Цитирую Станислава Сергеевича Кутузова: «‎У нас вот так, а дальше сами решайте»‎.