Какие магистерские программы пользуются наибольшей популярностью у выпускников программы «История»?

Вот уже много лет выпускники программы "История" отдают предпочтение программам «История современного мира» и «Русь и средневековый мир» (ранее – «Медиевистика»)
С академическими руководителями этих программ магистратуры беседовала студентка 5 курса ОП История Дарья Субботина.

Алсу Назимовна Бикташева о магистерской программе «История современного мира»

Алсу Назимовна Бикташева – доктор наук, профессор Школы исторических наук НИУ «ВШЭ» и академический руководитель магистерской программы «История современного мира». Мы пообщались с Алсу Назимовной о принципах, особенностях и дисциплинах магистерской программы, а также о дополнительных возможностях в рамках обучения.

Какие основные цели и задачи стояли перед созданием магистерской программы «История современного мира»?

Магистерская программа «История современного мира» под разными названиями существует уже 10 лет в Школе исторических наук НИУ ВШЭ. Это время позволило нам выверить читаемые курсы и сделать программу, соответствующую профилю исследовательской магистратуры. При наличии диссертационного совета ШИН, прояснилась задача и нашей магистратуры. Основная ее идея – подготовить наших выпускников к поступлению в аспирантуру, дать им нужные для этого знания и навыки. Как это сделать? Единого рецепта не может быть, но я могу поделиться, как это происходит силами наших преподавателей в магистратуре «История современного мира». Уверенности придают имеющиеся результаты: мы вторые по всей Вышке в показателе поступивших после магистратуры в аспирантуру. За последние 2 года 17 наших выпускников учатся в аспирантуре и не только Школы исторических наук. И это при таком миниатюрном наборе…

Прежде чем поделиться тем, как у нас все устроено, хочу обратить внимание на наши обучающие принципы: преемственность с бакалаврской программой; множественность академических контекстов; стремление соответствовать исследовательским канонам, поэтому читаемые дисциплины представлены скорее как исследовательские модели, нежели застывшая громада знаний.

Какие дисциплины вы можете выделить фундаментальными в рамках образовательной программы?

Переходя к подбору наших учебных курсов, вспоминается поэтическая строка «когда б вы знали, из какого сора…». И это так. Пока данная наша конфигурация будет жизнеспособной, она будет существовать и постоянно поновляться… Под «рентгеновскими» лучами программа состоит из трех уровней: теоретический, предметный и прикладной. В теоретическом уровне есть базовые дисциплины: «Историческая текстология» (Д. Добровольский, Е. Акельев), «История исторической науки» (С. Польской, В. Парсамов), «Философская и социальная теория современности» (П. Резвых). Эти базовые дисциплины позволяют раскрыть следующий уровень теоретических знаний через такие дисциплины, как «Антропологический поворот в XX веке» (Орлова), «Общественно-политический дискурс нового времени» (С. Польской), «Исследования памяти и современная историческая теория» (Николае).

Поскольку магистратура называемся «История современного мира», в течение 1–2 курса преподаются тематические курсы: «Система и практики государственного управления Российской империей» (А. Бикташева), «Пространство политического в России конца XIX – начала XX в.» (К. Соловьев), «Pax Americana и XX век» (А. Исэров, Г. Александров), «Постколониальные исследования и история империй XX века» (А. Воеводский). «Архивная революция и современные исследования советской истории» (О. Хлевнюк). Даже в самих названиях дисциплин представлен и исторический, и исследовательский контекст.

Какие практические навыки и методы исследования предусмотрены в рамках программы?

Прикладной уровень в программе является сквозным в течение 1-го и 2-го года обучения. Он представлен НИСом под названием «Лаборатория историка: профессиональные конвенции и практики». Здесь осуществляется не только прямая подготовка написания магистерской диссертации, здесь осуществляется поиск тех методологических направлений, которые позволят вписать тему каждого магистранта в существующий академический контекст социогуманитарных знаний. Соглашусь, дело сложное и, не всем это удается сделать внятно, но «умственные плотины» нужны тем, кто их преодолевает, а без них скучно. Чем же занимаются студенты в течение 6 модулей на этом НИСе? Про написание диссертационных текстов, начиная с 19 века, и про иные профессиональные конвенции (а также публикационную активность) знакомит К.А. Ильина. Модуль, связанный с изучением источниковедческих специфик исторического исследования, ведет Е.Б. Смилянская. Умению понимать (соответствовать или не/соответствовать исследовательским канонам) и создавать историографический сюжет собственной ВКР учит О.В. Хлевнюк. На втором курсе начинается преодоление всех «поворотов» - лингвистического, культурологического, визуального и пространственного под руководством Г.А. Орловой. Чем их больше, тем лучше. А по сути, ставится вопрос о рождении аналитики и как вообще писать историку о теории или теориях и куда вписать себя? Завершается Нис в «исследовательском ателье»: это наши предзащиты, куда приглашаются и первокурсники, и аспиранты и отдельные эксперты. Ответом нашей программы на вызовы искусственного интеллекта применительно к историческим исследованиям станет отдельный курс «Дизайн исторического исследования в условиях цифрового поворота», который подготовил А.А. Попов. 

О каких возможных трудностях при прохождении программы Вы бы предупредили абитуриентов?

Мы учимся всего полтора года. Последние месяцы отданы на практику в лицее, на завершение НИСа и предзащиты. При поступлении многих абитуриентов волнует один существенный вопрос – смогут ли они при таком интенсивном обучении подрабатывать? По мне, так лучше только получать удовольствие от учебы, но жизнь суровее наших желаний, поэтому могу только просить первые полгода продержаться и не работать. Есть и более полезный совет. Серьезнейшим образом использовать возможности трека «магистратура–аспирантура», который за последние годы набирает размах среди наших магистрантов. Он позволяет студентам первого курса магистратуры уже в октябре месяце на конкурсной основе, превентивно поступить в аспирантуру и получить значительное и ощутимое содержание в виде стипендии. Для этого нужно написать исследовательский проект, собрать кучу документов, но это того стоит. Нужно соответствовать конкурсным критериям, с которыми заранее ознакомиться и условиями данного контракта. Но заниматься вы будите любимым делом и за хорошие деньги. Отчитываться придется публикационной активностью, а это никто не отменял при поступлении в любую аспирантуру. Если, опять-таки, прибегнуть к цифрам, то на 2 курсе в настоящий момент 6 студентов обучаются на треке, а на 1 курсе трое. Из общего числа поступивших (из других магистратур) это добрая половина. Таким образом, наилучший способ существования в нашей магистратуре — это поступление на трек. Можно и нужно участвовать во всех стипендиальных программах. И ребята это делают и, как правило, выигрывают стипендии.

И последнее: при выборе темы исследования мы ориентируем студентов на единый исследовательский проект, т.е. ВКР (магистерская диссертация) включает в себя текст курсовой работы первого года обучения. Это закреплено в процентном соотношении «самоцитирования» в наших правилах написания выпускной квалификационной работы. Из области «мечт» – хочу добиться возможности общежитского «обмена» московских и питерских студентов. Это необходимо для их исследовательской работы.

Петр Сергеевич Стефанович о магистерской программе «Русь и средневековый мир»

Петр Сергеевич Стефанович, доктор наук и академический руководитель магистерской программы «Русь и средневековый мир», ранее известной как «Медиевистика», работает в НИУ «ВШЭ» с 2014 года.

Мы поговорили с Петром Сергеевичем об изменениях в магистерской программе, ее перспективах, а также об особенностях и трудностях обучения в преддверии старта приемной кампании.

 В чем заключается уникальность и особенности новой программы по сравнению с предыдущей «Медиевистика»?

Программа «Русь и средневековый мир» ориентирована прежде всего на отечественную историю, при сохранении западноевропейской. Это и есть принципиальная разница. Конечно, остаются курсы и по Западной Европе, и по Восточной Европе, например, Византия, христианский мир, ближневосточная Сирия. Хотя, как я уже сказал, акцент перенесен на Русь, программа как мыслилась широкой в перспективе сравнительно-исторической методологии, такой она и остаётся. На программе усиливается сравнительно-историческое методологическое направление, чтобы студенты имели возможность сравнивать разные тексты разного происхождения на разных языках и происходящих из разных цивилизаций. Сравнивают студенты не только исторические явления, но и памятники искусства, правовые институты. Фактически средневековье понимается шире классических хронологических рамок: мы выходим в 16 век, отчасти даже в 17 век в силу того, что Древняя Русь часто понимается как допетровская эпоха. Связано это и с традиционной русской хронологией, и с другой стороны, с источниками – их становится гораздо больше с конца 15-го века.

Также в программу впервые внесены специальные курсы по Digital Humanities, в которых разбираются цифровые методы и технологии, позволяющие обобщать, собирать и обрабатывать данные из исторических источников. В совершенствовании этих технологий сейчас очень важный рубежный этап – применение искусственного интеллекта.

Получается два принципиальных момента обновления программы — это перенос акцента с Западной Европы на Восточную и на Русь (но с сохранением и даже усилением сравнительно-исторической перспективы). И второй момент — это привнесение более широкого и активного использования цифровых технологий.

Какие ключевые предметы и направления включены в учебный план программы?

Предметов и дисциплин, касающихся средневековой русской истории, становится больше, поэтому мы привлекаем специалистов по древнерусской истории не только из нашей московской Вышки, но и преподавателей из других кампусов и университетов. Я бы отметил 2 курса петербургских коллег – Михаила Марковича Крома и Романа Юлиановича Почекаева. Курс М. М. Крома – про позднее средневековье, про Русь 15–16 веков, а Р. Ю. Почекаев рассказывает про Орду и её взаимоотношения с русскими землями. Самое главное, что вносятся изменения в те курсы, которые ранее читались по западноевропейской истории, в них усиливается сравнительно-историческая перспектива на примере истории Руси. Так, например, у нас остается курс средневековой литературы, который читают филологи, и раньше он был построен на изучении западноевропейской литературы, однако теперь в курсе будет посвящено значительное количество часов древнерусской литературе. Это позволит сравнивать западноевропейскую и древнерусскую литературу так, чтобы сохранялись сравнительно-исторические и компаративные перспективы всей магистратуры.

С точки зрения новых подходов Digital Humanities я бы отметил здесь научно-исследовательский семинар А. Ю. Виноградова и Д. А. Добровольского, которые, в общем, вполне традиционные медиевисты, работающие с текстами и с памятниками искусства, но они не остаются в стороне от новых веяний и начинают активно применять новые технологии в своих дисциплинах и исследованиях. На курсах они будут показывать, как можно работать с историческими источниками разными методами: как классическими, вполне традиционными, так и новыми методами в обработке данных. Непосредственно в русле Digital Humanities будет два курса, первый — это Цифровая эпиграфика, небольшой и очень интересный курс, где студентам будет показано, как в изучении эпиграфических надписей используется реконструкция, сделанная в 3D плоскости, что позволяет увидеть то, что раньше было невозможно увидеть. Второй курс — картографирование, где будут изучены методы нанесения географических объектов на карты с использованием привязки к спутниковым данным, что позволяет увидеть абсолютно точную локацию. Конечно, здесь речь идёт больше о массовых данных, такие появляются примерно с 16 века.

– Какие навыки и компетенции приобретают студенты в процессе обучения, и как они соотносятся с требованиями современного рынка труда?
– Навыки и компетенции студенты приобретают, в первую очередь, научные, связанные с извлечением исторической информации из исторических источников, обработкой и осмыслением этой информации. Так как магистратура имеет компаративную перспективу и не ограничивается одной национальной историей, то полученные навыки в значительной степени подразумевают работу с текстами на разных языках. Понятно, что многие из тех, кто в этой магистратуре учится, дальше пойдут учиться в аспирантуру, но широкая перспектива работы с иностранными языками делает возможным работу выпускников не только в научных институтах, но и в архивах, в музеях и в школах. Многие из наших магистров уже работают в школе, пока учатся. Конечно, у них перспективы в качестве учителей выше, чем у выпускников бакалавриата.

Какие научно-практические проекты и исследовательские программы доступны студентам в проектах обучения на магических программах?

Во-первых, студенты обязаны участвовать в проектах, многие из которых имеют научно-практическую направленность. Во-вторых, магистратура тесно связана с Лабораторией медиевистических исследований. Лаборатория — это научная институция, в рамках которой сотрудники ведут различные научные проекты. И, конечно, лаборатории привлекают студентов к этим проектам. Это также зависит в значительной степени от того, кто именно работает в лаборатории и с какими именно проектами. Так, в настоящий момент лаборатория находится в процессе перестройки, по всей вышке все научные центры и лаборатории объединяются в некие научные кластеры и в этих кластерах уже будет определяться программа научной деятельности, тематика проектов и состав сотрудников. Поэтому участие в деятельности научной лаборатории – хорошая перспектива для студентов.

На данный момент практика у нас одна — в РГБ. И в Отделе рукописей, и в Музее книги есть хранилища с книгами разного рода – старопечатными, средневековыми. Библиотека также дает возможность поработать с некоторыми латинскими, немецкими рукописями или со старой печатной книгой 16-го века.

Сколько проектов студенты должны пройти за 2 года?

Объем необходимой проектной работы измеряется в кредитах, каждый проект рассчитан на разное количество кредитов. С учётом того, что студенты должны будут взять один языковой проект либо по латыни, либо по древнерусскому языку, то в сумме студенты проходят 2-3 проекта.

О каких возможных трудностях при прохождении программы Вы бы предупредили абитуриентов?

По-моему, не было ни одного года выпуска, где все студенты, поступившие на программу, через 2 года выпустились. Потери в течение этих двух лет бывают всегда, и действительно, не все выдерживают режим и ритм работы. Учеба довольно интенсивная, поскольку это работа научная, академическая. Конечно, учеба в магистратуре предполагает довольно высокий уровень самодисциплины. Совмещать учебу с работой возможно и большинство студентов так и делают, но, конечно, это напряжение и бывает трудно. Тем не менее не так много студентов отсеивается, большинство всегда доходит до победного конца.

И последнее, я бы еще упомянул важную вещь, которая имеет практическое значение и касается организации учёбы. Это трек «магистратура–аспирантура». Студенты, которые поступают на этот трек, подразумевающий, что они переходят из магистратуры в аспирантуру со своей научной темой, на протяжении 5 лет получают довольно неплохую стипендию. Конкурс на трек проходит в самом начале магистратуры, осенью. И это, конечно, очень хорошо, потому что эта возможность освобождает студентов от необходимости работать. В этом году у нас на медиевистике, 2 студента поступили на этот трек, что значит, что их вопрос с аспирантурой уже решен. Конечно, если они выдерживают ежегодную отчётность – это прежде всего обязательство публикации научных статей в серьёзных научных журналах и изданиях. По-моему, это очень хорошее дело. И я хочу сказать большое спасибо Вышке за такую инициативу. В других вузах аналогов такой программе нет.