«Если вижу проблему, то нужно найти решение», – Ангелина Пшеничникова и Олеся Калашник о стажировке в ЭКА ООН в Эфиопии
В феврале Ангелина и Олеся провели около трех недель на стажировке в Аддис-Абебе в одной из региональных комиссий Организации Объединенных Наций. В этом интервью они расскажут о своей работе в рамках ЭКА и интересе к Африке в целом, а также о необычных чертах привычной жизни людей в Эфиопии.
Расскажите, пожалуйста, чем в целом занимается ЭКА ООН?
Ангелина: Экономическая комиссия ООН для Африки — одна из пяти региональных структур Экономического и Социального Совета ООН. Ее задача — содействовать развитию 54 африканских стран в рамках Целей устойчивого развития (ЦУР).
На практике это означает, что каждое подразделение ЭКА реализует конкретные инициативы. Например, мой отдел занимается технологиями и инновациями. Один из его проектов — интенсивы, где молодых африканок обучают программированию. Другое достижение — приложение, которое мониторит состояние дорог с помощью ИИ. Все эти проекты непосредственно ведут к уменьшению цифрового разрыва между Африкой и остальным миром.
До стажировки я считала, что Цели устойчивого развития остаются на бумаге. Но в ЭКА я увидела, как слова превращаются в реальные действия. Здесь анализируют потребности стран, разрабатывают стратегии и привлекают международных партнеров для их имплементации. И, конечно, самое крутое, что африканцы помогают другим африканцам, преодолевая проклятие неоколониализма!
Олеся: Немного дополню по поводу ЦУР: уже через 5 лет подходит их дедлайн, однако есть сомнения, что удастся достичь даже четверти заявленных целей. Что касается функционирования самой Комиссии, важно отметить, что африканские страны сами могут обращаться в ЭКА за поддержкой, например, если требуется экспертиза или финансирование. Таким образом, инициирование проектов, возможно, как со стороны Комиссии, так и по запросу государств.
Откуда у вас возник такой интерес к деятельности Комиссии и к Африке в целом?
Ангелина: Я с детства мечтала работать в ООН — менять мир через социальные проекты. Для меня важно видеть, что моя деятельность улучшает жизнь людей. Без этого, конечно, можно достичь материального успеха, но рискуешь столкнуться с внутренней пустотой.
Что касается Африки, то тут ситуация прямо противоположная. Если бы года три назад мне сказали, что я буду заниматься Африкой, я бы рассмеялась. Потому что, откровенно говоря, на нашем факультете Африке уделяли мало внимания. Сейчас это меняется! Центр изучения Африки запустил трек «Африка», где мы, студенты, изучаем экономику, политику и культуру африканских стран через практику: участвуем в проектах, ездим на стажировки, общаемся с экспертами.
Мой путь в африканистике начался с Ярмарки Проектов (сейчас называется SmartPro). На проекте я встретила Андрея Александровича Маслова, директора Центра изучения Африки. Он пришел на установочную встречу и всех очаровал рассказами о жизни в Африке. С тех пор я большую часть своего времени посвящаю этому континенту и абсолютно об этом не жалею. Как-то так получилось, что все звёзды сошлись: и мои внутренние устремления, и случайные внешние факторы привели меня в то место, где я должна находиться.
Олеся: Для меня всегда было важно, чтобы моя деятельность приносила реальную пользу обществу. Можно иметь много навыков в разных сферах, но для меня главным критерием всегда было – какой вклад я вношу, насколько это необходимо людям. А регион, который особенно нуждается в поддержке, – это, конечно же, Африка. К тому же, у меня, может быть, синдром спасателя или просто такой склад ума: если есть проблема, хочется найти для нее решение (лучше 10). А в Африке не только много проблем, но и непривычные для нас условия, культура, требующие адаптации решений, нестандартных подходов.
Дополнительно мой интерес к региону усилился благодаря изучению французского языка. Первоначально я выбирала его, ориентируясь на Францию, но позже поняла, что французский широко используется в ряде африканских стран и что этот регион мне гораздо ближе. В частности, ввиду специфики Африки как «пространства знания и не-знания» (по выражению Андрея Александровича): про Францию написано множество работ, Африка же остается непаханым полем (и буквально тоже). Работать приходится в условиях информационной непрозрачности, продвигаться на ощупь и на логике. И это безусловно подстегивает азарт. Так и случилось, что интерес к региону наложился на нынешние тренды в международных отношениях.
Что касается Комиссии, то изначально интереса конкретно к ней не было. Меня заинтересовал ITU (International Telecommunication Union) — это Международный союз электросвязи, тоже подразделение ООН. Осенью 2023 г. мы ездили в Эфиопию с Андреем Александровичем и там встречались с директором регионального отделения ITU по Африке и ее заместительницей. Меня очень впечатлили их рассказы об участии в проектах на практике, поездках в отдаленные регионы, работе непосредственно с населением и, конечно, глубина понимания ситуации и существующих проблем.
Постепенно я начала интересоваться в целом международными организациями, занимающимися развитием. Как раз директор ITU по Африке познакомила нас с главой сектора по инновациям и технологиям в ЭКА, и после подписания Меморандума появилась возможность пройти стажировку.
Как вы попали на стажировку?
Ангелина: Здесь всё и просто, и сложно одновременно. Дело в том, что в октябре 2024 года Высшая школа экономики заключила Меморандум о взаимопонимании с ЭКА. Это было большое достижение, которое, конечно же, произошло не без активного участия Центра изучения Африки. Один из пунктов Меморандума гласит, что ЭКА готова брать студентов ВШЭ на стажировку в количестве трёх человек каждые два года. Нам повезло: если бы мы боролись за эту стажировку по общему конкурсу, то шансы на успех были бы гораздо ниже. На подобные стажировки люди подаются со всего мира, соответственно, конкуренция жестокая.
Олеся: В то же время существует множество онлайн-вакансий в системе ООН, позволяющих работать дистанционно, что снижает затраты и увеличивает шансы на успешное прохождение отбора. Для нас значительным преимуществом стало то, что Центр организовал поездку в Эфиопию, благодаря чему мы смогли пройти стажировку не только в онлайн-формате. Сейчас также рассматривается возможность второй поездки.
Чем вы занимаетесь, каковы основные задачи? В чем специфика именно для Эфиопии?
Ангелина: Наша деятельность напрямую зависит от того, чем занимается наш отдел, от характеристик каждого конкретного проекта. Это может быть и коммуникативная функция, и организационная функция, это может быть поддержка в процессе разработки платформы, контент-менеджмент, написание аналитических материалов.
Как таковой специфики для Эфиопии нет, поскольку организация занимается всем регионом в целом. Международность очень чувствуется: буквально на каждом рабочем созвоне присутствуют выходцы из различных уголков Африки. Нужно понимать, что Эфиопия в этом контексте – это не конечная цель, а страна, в которой расположен головной офис Комиссии.
Мы с Олесей придумывали шуточные причины, почему Аддис-Абеба стала дипломатической столицей Африки. Пришли к выводу, что это из-за климата: здесь он действительно благоприятный, целый год температура держится в районе 20−25 градусов, что является вполне комфортным для работы, в отличие от некоторых других стран Африки, где может быть одновременно ужасно жарко и влажно.
Олеся: Основная деятельность – это участие в проектах ЭКА, например, в разработке Education Management System для Сьерра-Леоне, публикациях и отчетах.
Специфика именно для Эфиопии, на мой взгляд, заключается в том, что люди кажутся довольно стеснительными и молчаливыми (а многие сотрудники ЭКА как раз эфиопы), но это не значит, что они менее профессиональны или меньше требуют. Стеснительным и неразговорчивым может казаться даже министр, но нужно учитывать, что это просто национальная особенность и нельзя к ним в связи с этим относиться менее профессионально.
Есть ли возможность получить постоянную работу в ЭКА ООН после завершения стажировки?
Ангелина: Поживем – увидим. Постоянные позиции здесь действительно редки: большинство сотрудников работают как международные консультанты — специалисты, которых нанимают под конкретные задачи на срок от 3 месяцев до года. Такие контракты продлевают в зависимости от финансирования и потребностей организации.
Оправдались ли ваши ожидания? В чем, по вашему мнению, главное отличие стажировок и работы в России от подобных зарубежных стажировок?
Ангелина: Я выработала привычку ничего не ожидать! *улыбается*
Но вот пара вещей, на которые я обратила внимание. Комиссия несёт на себе явный африканский отпечаток, потому что, по словам моих коллег, ЭКА отличается не самым высоким уровнем организованности. В других комиссиях дела обстоят получше.
C другой стороны, не все стереотипы об африканцах подтвердились. Есть ожидания, что африканцы не очень трудолюбивые, не любят соблюдать сроки. Но в комиссии я встречала заслуженных деятелей, которые трудятся по 12 часов в сутки, работают в периоды перезаключения контрактов, т.е. по сути за бесплатно, имеют высокий уровень образования, всегда приободрят шуткой и просто прекрасные люди.
Олеся: Я бы сказала 70 на 30. С одной стороны, оправдались профессиональные ожидания: задачи действительно оказались прикладными, а коллеги – верными своему делу профессионалами. Оставшиеся 30% – базовые тревоги – так и остались тревогами: до поездки были опасения, что задачи окажутся слишком сложными или нагрузка будет неподъемной. Однако на практике все оказалось иначе: коллеги готовы обсуждать рабочие вопросы, помогать, давать советы, а атмосфера в коллективе оказалась очень дружелюбной. С первых дней чувствовалась поддержка, и это помогло быстрее адаптироваться и включиться в работу.
В то же время меня очень сильно порадовало наличие фиксированного рабочего дня: можно приходить в разное время, но заканчивается день всегда около 17–18 часов, а вечера и выходные остаются свободными. Это создает комфортный баланс между работой и личной жизнью.
Что касается эффективности, многое зависит от имеющихся возможностей. Да, ресурсов не всегда хватает, но сотрудники стараются максимально эффективно использовать то, что есть, и решают задачи по мере возможностей. Их подход скорее практический – они концентрируются на конкретных результатах, а не глобальных целях, но это позволяет им добиваться реальных изменений.
Были ли какие-то сложности на бытовом уровне? Где вы жили? Достаточно ли «понятной» оказалась местная еда?
Ангелина: Адаптация в Аддис-Абебе началась с культурного шока, но уже через пару дней я влюбилась в этот город. Сейчас Аддис – это одна большая стройка. Не терпится посмотреть, как столица преобразится по окончании программы реновации! Мы жили в отеле рядом с офисом ЭКА, что было удобно, но дороговато для трехнедельной стажировки. В следующий раз стоит арендовать квартиру, правда, для этого нужна карта с возможностью международных расчетов.
Я не могу сказать, что на бытовом уровне сталкивалась с большими проблемами, но сюрпризов было немало. В России отключение света является целым событием, которое планируют и о котором заранее извещают жильцов. В Африке электричество внезапно отключается, а потом включается по несколько раз на дню, где бы ты ни находился, и это является нормой жизни. К счастью, отключения длятся всего по 5-10 минут, и во всех заведениях есть портативные электрогенераторы. Совет: берите универсальный переходник и powerbank.
Также я осознала, насколько мы, россияне, приучены к теплу. Несмотря на холодный климат, в наших квартирах поддерживается высокая температура благодаря отоплению. Поэтому ситуация, когда из душа текла еле теплая вода и в помещении было холоднее, чем на улице, несколько выбивала из равновесия.
Местная еда действительно ни на что не похожа. И да, она острая: специи добавляют даже в чай. Поначалу я страдала, а потом настолько привыкла, что уже по возвращении в Россию стала добавлять больше перца в еду.
Олеся: Местная кухня оказалась для меня довольно непривычной, но одно блюдо покорило меня с первой поездки — широ. Это нутовое пюре, которое я просто обожаю. Честно говоря, я с нетерпением ждала возвращения в Эфиопию именно ради возможности попробовать его снова. Кстати, в Москве тоже можно найти эфиопскую кухню — например, в ресторане Аддис-Абеба (владелец – эфиоп). Там подают традиционные блюда, такие как ынджера (кислый блин из тефовой муки), широ, тыбсы (обжаренное мясо) и тэж — эфиопский медовый напиток, похожий на нашу медовуху.
Из необычного — в Эфиопии популярно сырое мясо, но попробовать его мне так и не удалось из-за болезни. Однако планирую сделать это в следующей поездке. Еще один любопытный момент — отличие в восприятии мясных продуктов. Говядина там считается повседневной едой, а курица — праздничной, тогда как в других странах чаще наоборот. При этом даже говядина доступна далеко не всем: если я правильно помню, среднее потребление животного белка в Эфиопии составляет всего около 5 кг в год на человека, тогда как средний показатель по Африке — примерно 20 кг. Свинина же практически отсутствует в рационе из-за религиозных традиций: Эфиопская православная церковь – дохалкидонская и потому придерживается ряда пищевых запретов, схожих с исламскими и иудейскими.
Еще одним открытием стал местный чай — special tea. Его можно пить только с молоком, иначе вкус получается слишком острым из-за большого количества специй. Это, впрочем, объяснимо: в регионе распространены кишечные инфекции, и специи часто используются как натуральные антисептики.
На бытовом уровне также удивило отсутствие привычных (для нас) супермаркетов, а также дефицит шоколада. Мы нашли в одном магазине шоколад с перцем, но это оказался скорее перец с шоколадом. Один знакомый, наполовину эфиоп, наполовину русский, рассказал, что хороший шоколад обычно привозят родственники из США и Европы. Единственное место, где удалось найти что-то действительно вкусное, — бар African Union, где подавали отличный шоколадный торт. Также есть несколько французских кофеен, где подают неплохие десерты. В остальном – даже в шоколадных круассанах, которые эфиопы упорно называют по французской традиции “pain au chocolat”, толком нет шоколада.
Конечно, быт в Эфиопии отличается от привычного и комфортного для нас. В моем номере, например, серьезно протекал душ, и даже после нескольких просьб его не починили. Но, отправляясь в Африку, важно понимать, что бытовые мелочи всегда решаемы и относиться к ним стоит не только с терпением, но и с позитивом. К отключениям электричества (break, когда ты физически не можешь работать) и нехватке горячей воды (aka утренний прохладный душ) привыкаешь уже на вторую поездку. В целом, если не заходить в сомнительные районы, соблюдать базовые меры предосторожности и быть готовым к таким нюансам, путешествие пройдет комфортно и безопасно.
Расскажите про наиболее, на ваш взгляд, необычные черты/привычки местного населения.
Ангелина: Эфиопы кормят друг друга сырым мясом с руки, это считается знаком гостеприимства. Но, конечно, это торжественный ритуал, не нужно думать, что они каждый день едят сырое мясо и мясо вообще. Это могут себе позволить обеспеченные люди и те, кто не соблюдает пост. Постятся православные эфиопы более 200 дней в году. Поэтому можно сказать, что они преимущественно вегетарианцы.
Олеся: Первой необычной чертой, на которую я моментально обратила внимание, был звук «ищ». Мы сначала никак не могли понять, что же это значит, но местные произносили этот звук практически постоянно. Потом выяснилось, что на амхарском это означает что-то вроде «окей», «все хорошо», «мы тебя поняли», и этот «ищ» они используют буквально в любой ситуации.
Расскажите про самую интересную задачу за время стажировки, которую необходимо было решить.
Ангелина: Найти того, кто сделает все и за бесплатно. Очень по-африкански! *смеется*
Олеся: Ангелина права, да… Самой сложной, но в то же время наиболее интересной для меня задачей остается анализ требований к системе с точки зрения кастомизации. Определить, в каких случаях адаптация действительно необходима, бывает непросто, и этот аспект требует глубокой проработки. В целом, это довольно сложный процесс, но мне интересно разобраться в нем детально: изучить этапы кастомизации, понять, как анализировать влияние местного законодательства и традиционных практик на адаптацию внедряемой системы.
Опишите свою стажировку тремя словами.
Ангелина: Панафриканизм, многозадачность, весна. В смысле технически это была зима, но я чувствовала вечную эфиопскую весну. И вдохновение от открывшихся горизонтов.
Олеся: Ищ, новостройки, африканизация (и широ!).
Интервью подготовила Мария Бахарева, 2 курс образовательной программы «Международные отношения»