«Международное право – интеллектуальный вызов для современных юристов»: интервью с Верой Русиновой
Пресс-центр факультета права продолжает беседовать с преподавателями, успешно защитившими в 2016 г. докторские диссертации. В их числе В. Н. Русинова, исследование которой посвящалось соотношению норм международного гуманитарного права и международного права прав человека. Пресс-центр факультета права обсудил с Верой Николаевной выбор темы исследования, жизнь учёного после защиты диссертации и сложности балансирования на грани между политикой и правом.
Почему Вы решили заниматься международным публичным правом?
Это решение во многом связано с тем, что в течение нескольких лет, учась на юридическом факультете, я увлекалась публичным правом, прежде всего конституционным. Увлечение это в свою очередь во многом определилось политической атмосферой тех лет в России. Период моего обучения в 10–11-ых классах, первые годы на юридическом факультете совпали с эйфорией середины 1990-х гг., когда только поменялась Конституция, отрасли российского права стали наполняться новым содержанием, началось развитие конституционного права и представлений о правах человека. Казалось, что сейчас мы пойдём по новому, демократическому пути, и при этом будем ориентироваться на международное право как на некий высший стандарт.
К тому же на протяжении учёбы я несколько раз ездила по обмену в Германию. На четвертом курсе во время семестровой стажировки в Гёттингене я стала ходить на лекции профессора Георга Нольте (сейчас он не только профессор международного публичного права в Гумбольдском университете в Берлине, но и член Комиссии международного права ООН). Профессор Нольте настолько увлекательно и неординарно читал лекции, что на меня это оказало, наверное, решающее влияние. Думаю, именно тогда я поняла, что международное публичное право – та область, в которой мне хотелось бы специализироваться.
Как Вы перешли от узкой темы кандидатской работы (посвященной нарушениям в международном гуманитарном праве, индивидуальной уголовной ответственности и судебному преследованию) к намного более обширной теме докторской работы?
В моём случае выбор темы исследования во многом зависел от событий, происходивших в это время в мире. Тема кандидатской работы сформировалась в 2001 – 2002 гг. во время вооруженного конфликта в Чечне (режим КТО был отменен в 2009 г. - прим. пресс-центра факультета права). В то время были весьма актуальны вопросы квалификации конфликта и поведения сторон, возможности привлечения к ответственности. Международный уголовный суд был создан совсем недавно (Римский статут МУС вступил в силу в 2002 г. – прим. пресс-центра ). В те годы начала активно развиваться практика Международного трибунала по бывшей Югославии, нормы международного гуманитарного права получили второе дыхание благодаря толкованию и применению в конкретных делах. На фоне этого мне было очень интересно исследовать проблемы, связанные с международным гуманитарным правом, уголовной ответственностью и судебным преследованием, тем более, что они были актуальны и для конфликта в Чечне.
Тему докторской диссертации начала обдумывать с 2006 г. В то время в мировой повестке было ужесточение государствами мер по борьбе с международным терроризмом, что и вывело меня на проблему поиска баланса между международной безопасностью и соблюдением прав человека, вопрос о том, насколько может ограничить государство права гражданина ради защиты от террористической угрозы? Занимаясь этой тематикой, я быстро вышла на другую, более фундаментальную проблему, а именно: на соотношение режимов международного права прав человека и международного гуманитарного права. На первый взгляд, несоответствия нет: первый создан для правового регулирования в мирное время, второй – во время вооруженных конфликтов. Однако нормы международного права прав человека действуют и в вооруженных конфликтах, а борьба с терроризмом имела место и в мирное время, и на фоне вооруженного конфликта. Так я вышла на проблематику определения объема и сферы применения прав человека в вооруженных конфликтах. Сконцентрировавшись на данной теме, на третьем году исследовательской работы поняла, что могу предложить новый подход. (В докторской диссертации В.Н. Русинова ввела в научный оборот понятие «интеграционная теория». – прим. пресс-центра).
Планируете ли Вы в дальнейшем продолжать работу над предложенной Вами интеграционной теорией?
Не берусь предположить, насколько востребована будет моя идея, повлияет ли она на развитие теории международного права. Вместе с тем появляются новые дела, по которым выносятся судебные решения, остается масса проблем в области экономических и социальных прав человека в вооруженных конфликтах, поэтому, несомненно, остаётся простор для развития этой теории и её испытания на практике. Тем не менее, я планирую в дальнейшем переключиться на другие научные проблемы, например, на давно интересовавшую меня тему международной безопасности, применения силы в международном праве, кибербезопасности.
На Ваш взгляд, насколько верным будет утверждение, что учёному, занимающемуся международным правом, проще выйти на актуальную проблему, чем его коллегам в других отраслях или сферах права?
Я думаю, это утверждение близко к истине. Приведу два примера. На ежегодно читаемом мной курсе лекций по международному публичному праву я даю студентам выборку новостей за неделю и предлагаю определить, какие нормы международного права имеют к ним отношение. Несколько дней назад я, как обычно, подбирала новости, но накануне лекции половину из них пришлось менять. Прошло всего два дня, а столько всего произошло, что понадобилась новая новостная подборка!
Второй пример тоже свежий: в этом году я впервые вела в магистратуре курс по международному праву договоров. На последнее занятие у меня был запланирован игровой судебный процесс, специально придумано дело. Но за две недели до игрового процесса Российская Федерация решила приостановить действие имевшегося с США договора по утилизации плутония. Это настолько плодотворная тема для обсуждения, с ней связано столько различных юридических проблем и тонкостей, что я, конечно, махнула рукой на старый кейс, и за два дня подготовила новый.
Ситуация в мире меняется ежедневно, постоянно возникают новые проблемы и вопросы, поэтому да, наверное, вопросы доказывания актуальности своих работ юристов, занимающихся международным правом, беспокоят не так сильно, как некоторых их коллег в иных отраслях.
Помимо преподавательской работы Вы занимали несколько важных руководящих постов (первый заместитель декана, академический руководитель бакалаврской программы). Как у Вас получилось совмещать административную и организаторскую работу с исследовательской?
Это очень сложно. Я считаю, что полноценную организаторскую и научную деятельность сочетать нельзя. Рано или поздно придётся выбирать между ними. Можно некоторое время держаться за счёт накопленного материала, использовать его для написания научных статей. Так и было со мной: в 2012 г. я вернулась со стажировки в Гейдельберге, а уже через год меня пригласили на руководящую должность в НИУ ВШЭ.
Скажите, пожалуйста, как поменялась Ваша жизнь как исследователя после успешной защиты диссертации?
Удивительное ощущение: я восемь лет жила с чётко понятной целью – защитить докторскую диссертацию. Теперь эта цель достигнута и пора двигаться дальше. Меня предупреждали, что будет сложно после защиты: сложно без цели, с которой жил столько лет, ради которой можно было и семью в субботу оставить, уехав в библиотеку, и на стажировку отправиться, и встать в пять часов утра, и лечь в три часа ночи, нанять няню детям. А когда защита наконец состоится, то возникает вопрос: «А для чего я живу, что делать теперь?».
Пока я шла к этой цели, то мне казалось, что это самый тяжелый период, что я стольким жертвую ради её достижения, потом будет легче. Оказалось, что самый сложный период не до защиты, а после неё. Во-первых, нужно ставить перед собой новую цель, чтобы она так же сильно мотивировала меня как учёного. Сильная мотивация особенно важна для самоорганизации, поддержания внутренней дисциплины. Во-вторых, необходимо выбрать новую тему для исследований. Во время диссертационного исследования идёт работа над конкретной темой, ученый не позволяет себе отклоняться от неё. А теперь, когда открывается такой простор для выбора, возникает некое «соревнование целей»: какая тема мне подходит, какая интересна? Может быть, написать учебник? Или заняться разработкой новой темы на английском? Может, записать дистанционный курс? Сложно выбрать!
В международном публичном праве тесно переплетены право и политика. Как разобраться в этом хитросплетении юристу, проводящему исследование?
Мне в этом плане очень импонирует аллегория, которую приводил Марти Коскенниеми во время своих выступлений на факультете права в октябре 2016 г. и о которых говорил в своем интервью. Это знаменитое изображение «утка-кролик», суть которого в том, что при взгляде на него можно увидеть либо утку, либо кролика. То есть, одни и те же факты можно представить с одной точки зрения, можно – с другой, но не одновременно с обеих. В случае с международным правом, можно описать факты в соответствии с политическим языком и конъюнктурой, можно – с точки зрения права. Для юриста-международника очень важно отделять юридические аргументы от политических. Я абсолютно согласна с профессором Коскенниеми, предупреждавшим студентов, что попытки выработать компромиссные аргументы, сочетающие право и политику, весьма опасны и непрофессиональны.
Однако проблема связи права и политики упирается в тонкую грань между правом "как оно есть" и правом "каким оно должно быть". Международное право, конечно, развивается, можно и нужно задаваться вопросами, какие новые подходы могут быть полезны и эффективны, в каких сферах требуется новое регулирование. Это всё ещё право или уже политика? Мартти Коскенниеми, например, предостерегает юристов от углубления в такие вопросы, он считает, что будущее – территория политиков. Однако как представитель критической школы права этот ученый фокусируется прежде всего на деконструкции правовой реальности. Я же считаю, что для юриста важно задумываться и о том, каким право должно быть, не отрицая при этом важности критического подхода как одного из методов.
Дайте, пожалуйста, совет начинающим исследователям и студентам, интересующимся международным правом, – на какие темы обратить внимание?
Если вам интересно международное право, то проблем с поиском темы исследования не будет. Мой опыт с поиском новостей для лекции показывает: достаточно проанализировать происходящее в мире, чтобы увидеть большое количество актуальных проблем и насущных вопросов, остающихся без ответа. Сейчас очень важны вопросы информационной безопасности. Всё, что связано с развитием технологий, будет оказывать серьёзное влияние на международное публичное право. В последнее время резко увеличивается количество международных судов и организаций, из-за чего возникает такое хитросплетение норм, обычаев, доктрины и практики, в котором очень сложно разобраться, но это как раз и нужно сделать. Международное право – это серьёзный интеллектуальный вызов для современных юристов.
Текст: Ксения Эггерт