«Хочу, чтобы студенты убедились, что институт уполномоченного — это полезная и эффективная штука»

В декабре 2015 года в Вышке впервые был избран уполномоченный по правам студентов. Им стал студент магистратуры Иван Чернявский. В интервью порталу Вышки он рассказал о своих ближайших планах и о проблемах, которые ему уже сейчас приходится решать на новой должности.

— Иван, как вы решились участвовать в выборах?

— Я в студенческом самоуправлении с ноября 2013 года, за это время уже успел окончить факультет права и поступить в магистратуру на интегрированные коммуникации. И весь 2015 год я говорил: всё, проводим выборы в новый общеуниверситетский студсовет — и я завязываю. Хотелось поставить жирную точку, чтобы студенческое самоуправление в Вышке стало четким, понятным и представляющим интересы избирателей. Но затем вместе с выборами нового «большого» студсовета появилась идея создать новый институт — уполномоченного по правам студентов. И оказалось, что поначалу никто особенно не рвался избираться именно на уполномоченного — по крайней мере никто из тех, про кого можно было уверенно сказать, что они «вытянут» эту вновь создаваемую должность. И мне многие люди, особенно из студенческого самоуправления, стали говорить: «Ваня, иди!» Я отказывался. Потом я как-то позвонил родителям, и оказалось, что они прочитали статью в «Коммерсанте» о том, что в Вышке будет уполномоченный, и уже папа меня спросил: «Ты идешь?» В итоге, взвесив все «за» и «против» и убедившись, что у меня есть команда, которая готова помочь мне с исполнением будущих обязанностей, я решил выдвигаться.

— Зачем это лично вам?

— Здесь наполовину альтруизм, а еще наполовину мой личный интерес. Мне кажется, что вся эта история хороша и полезна как для студентов, так и для развития всего вуза, и очень важно, как пойдут дела в первый год. А, как известно, если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сам. С другой стороны, мне было интересно принять участие в выборах. Где еще в России можно поучаствовать в свободных выборах? Кажется, что это всего лишь университет, но на самом деле это двадцать тысяч человек, то есть вполне себе большое муниципальное образование. Было интересно провести настоящую предвыборную кампанию. И мне понравился формат новой должности. Из-за учебы и работы у меня нет особого времени ходить на постоянные встречи и совещания, что характерно для студсовета, поскольку это коллегиальный орган и без заседаний и долгих разговоров там не обойтись. У уполномоченного большая свобода действий, и я вообще надеюсь, что главным для меня будет практическая деятельность по решению конкретных проблем.

Эталоном — разумеется, при совершенно другом масштабе — была кампания Обамы 2008 года. Я даже использовал некоторые ее приемчики

— Насколько жесткой получилась предвыборная кампания?

— Войны компроматов не было, но «движуха» была. Было забавно, когда я развесил свои плакаты по общежитиям и учебным корпусам, а дня через два мой основной конкурент развесил плакаты похожей стилистики, только в два раза больше. Вообще у нас были две разные стратегии. Мой конкурент решил пойти путем, который я бы назвал агрессивным маркетингом, то есть он объехал все общежития (а там живет, наверное, половина студентов), ходил по квартирам, общался напрямую с избирателями, раздавал листовки и прочее. Я решил, что такая модель сама по себе неплоха, но в вышкинской среде не очень сработает. Я представил себя на месте избирателя: вот я всю неделю учился, работал, и у меня есть единственный день, когда я могу поваляться в кровати. А тут ко мне приходит человек, рассказывающий про какого-то уполномоченного, о котором я и не слышал. Поэтому я решил основную кампанию провести в социальных медиа, и эталоном — разумеется, при совершенно другом масштабе — была кампания Обамы 2008 года. Я даже использовал некоторые ее приемчики, и они хорошо сработали. 

— Поскольку никогда прежде в российских университетах не было омбудсмена, насколько ясно вы себе представляете, чем именно вам придется заниматься?

— Мне даже представлять особо ничего не нужно было, потому что почти с первого дня пошли обращения студентов — и это и есть моя основная работа. Оказывается, что студентам проще обращаться к одному конкретному человеку, чем в тот же студсовет, где много членов, и несведущему студенту трудно понять, с кем именно связываться. Но ответы на обращения — это «реактивная» деятельность, а мне бы хотелось самому быть более активным. Уже по текущим обращениям можно определить основные болевые точки и затем работать над ними, устраняя сам источник проблемы и снижая таким образом количество будущих жалоб по одному и тому же поводу.

— Какие это болевые точки? Что вам кажется первоочередным?

— Я столкнулся с волной обращений, которые всегда возникают в этот период учебного года, — по пересдачам и апелляциям. Например, в апелляции студенту могут отказать, но при этом в положении о контроле знаний не прописаны основания такого отказа и обязанность мотивировать его. Чаще всего отказ действительно правомерен и у преподавателей нет никакого злого умысла, но у студентов может возникнуть другое впечатление. Мне кажется, этого недопонимания и недоверия можно избежать, внеся соответствующие изменения в положение.

Есть и другой вопрос, еще более сложный, к которому трудно подступиться: у руководства Вышки есть настороженность, и я прекрасно понимаю ее причины. Речь о присутствии представителя студсовета на апелляции или пересдаче. Он, разумеется, не обладал бы правом голоса в выставлении оценки, но выступал бы в роли «адвоката» студента, которые разбирается в тонкостях процедур, согласно которым проводится апелляция или пересдача. Проблема здесь в том, что такой защитник может быть некомпетентен в самой дисциплине, по которой проходит пересдача. Но мне кажется, что опробовать такую практику в качестве эксперимента вполне можно было бы. Это по крайней мере обеспечило бы соблюдение процессуальных прав студента. Правда, остается еще проблема конфликта интересов: захочет ли член студсовета спорить с преподавателями, у которых ему самому, возможно, еще предстоит учиться?

Мне хотелось бы организовать правовую школу для студентов

— Вы сказали о том, что на выборы шли с целой командой. Она сохранится на период вашей работы уполномоченным?

— Безусловно. Я ей горжусь. Я думаю, в Вышке мало таких самоуправленческих команд, которые состоят из магистров и аспирантов, каждый из которых специализируется на своем поле деятельности. Например, поправками в локальных актах у нас занимается человек, который делает ту же работу в одном из министерств. Наш «администратор» занимается HR в одной из компаний «большой четверки». Есть специалист по проблемам общежитий, по стипендиям. Есть и редактор, и дизайнер — всего в моей команде десять человек.

— Какие еще проекты вы планируете реализовать?

— Мне кажется, что студенты, в Вышке уж точно, сами могут защищать свои права, без обращений к уполномоченному или в студсовет. Главное — знать положения или захотеть в них разобраться. Это как в известной мудрости: можно раздавать рыбу, а можно научить рыбачить. Вот мне хотелось бы сделать второе — организовать правовую школу для студентов. Вообще получилось забавно: мне позвонил один из членов президентского совета по правам человека и предложил эту идею, с которой я сам хотел к нему обратиться. К тому же Артем Хромов, всероссийский уполномоченный по правам студентов, тоже хотел бы на базе Вышки организовать школу правового просвещения студентов. Сейчас мы над этим проектом работаем и планируем подключать к нему и другие кампусы. Кстати, это может быть и кузница кадров для будущих студсоветов и уполномоченных.

— Ох, и обрадуются преподаватели и администрация: вместо одного Чернявского будут десятки...

— У нас положение о контроле знаний не такое ужасное для преподавателей, чтобы его полное соблюдение причинило им большое беспокойство. На мой взгляд, это дело привычки — на первом семинаре рассказать, как будут выставляться оценки и тому подобные вещи. Если преподавателю это трудно, есть же учебные ассистенты — пусть об этом рассказывают они.

К сожалению, в России с самоуправлением вообще беда, а студенческое самоуправление часто воспринимается как нечто среднее между недобитым комсомолом и КВНщиками

— В каком случае вы сочтете свою работу уполномоченным успешной?

— Сейчас пойдет волна избрания уполномоченных в других вузах. В этом смысле то, что происходит в Вышке, это пилотный проект и в каком-то смысле образец для всей страны. При этом я не уверен, что уполномоченные во всех вузах будут иметь одинаковые права и возможности, все-таки многое зависит от устройства и корпоративной культуры конкретного университета. К сожалению, в России с самоуправлением вообще беда, а студенческое самоуправление часто воспринимается как нечто среднее между недобитым комсомолом и КВНщиками.

Моя главная задача, чтобы через год студенты, во-первых, вспомнили, что они голосовали за уполномоченного, во-вторых, поняли, что сделали это не зря, и чтобы даже те, кто не голосовал, убедились, что институт уполномоченного — это полезная и эффективная штука, и пришли бы голосовать в следующий раз. То есть нам нужно поставить этот паровоз на рельсы и пустить его вперед. Но переизбираться через год я в любом случае не собираюсь. В личном отношении у меня другая задача: подготовить брата к поступлению в Вышку.

— Ага! Пользуетесь административным ресурсом?

— Нет, пока я использую только свое время, а потом будем использовать ЕГЭ и олимпиады, как и все остальные абитуриенты.