«Впрочем, Школу я люблю не столько за академическую составляющую, сколько за людей»

Еще со старших классов моей обсессией стало изучение Востока, а точнее — Китая и китайского языка.

Когда школа закончилась, передо мной, как и перед всеми сверстниками, встал вопрос выбора вуза. Буду честен: решение поступать в Школу востоковедения ВШЭ было рискованной ставкой. Подумайте сами — тогда Школа только открылась, у нее по сути не было ни репутации, ни имени. Как мне казалось в то время, гораздо надежнее было бы пойти в ИСАА, МГИМО или МГЛУ. К счастью, я был неправ.

Блестящая команда профессоров-востоковедов преподавателей языков — это, пожалуй, самое главное достоинство Школы. Удивительным образом, на востоковедении нам удалось поработать как с восходящими звездами, так и с настоящими мэтрами изучения Востока. Но и не его одного: такие дисциплины, как философия, история искусств, демография и многие другие расширили наши знания далеко за пределы Азиатского континента. И, кстати, отдельное спасибо за военную кафедру, которая позволила получить звание лейтенанта и навсегда забыть о беготне от военкоматов.

Впрочем, Школу я люблю не столько за академическую составляющую, сколько за людей, с которыми мне посчастливилось связать свою жизнь. Востоковедение — это настоящая семья, это коммьюнити со своими понятиями и языком, в конце концов это «гуаньси» (китаисты меня поймут). И речь здесь не только о друзьях и однокурсниках. Этим летом я писал заметку про то, как Китай ослабляет политику «Одна семья — один ребенок», и мне нужно было заполучить комментарий от эксперта-синолога. Недолго думая, я набрал телефон Михаила Владимировича Карпова. «Артурчик! Конечно, помню, один из лучших моих учеников! Так бы я отказался, но Вам все расскажу и прокомментирую», — сказал мой экс-учитель. Этому человеку я до сих пор многим обязан — например, своим красным дипломом.

Сейчас, обучаясь на магистерской программе «Европейские и азиатские исследования» факультета МЭиМП, я чувствую острую нехватку, можно даже сказать ломку по некоторым дисциплинам, которые нам преподавали в школе востоковедения. Конечно, международные отношения, которые мне приходится изучать — это интересно, важно, актуально и так далее. Но я бы с удовольствием почитал «Дао дэ цзин» вместе с Камиллой Гаджиевной, ведь это — самое настоящее соприкосновение с мудростью, погружение в самые глубокие части нашего сознания. Объяснить востоковеду суть российско-китайских политических отношений проще простого. Но попробуйте объяснить международнику смысл фразы «Дао, которое можно выразить словами, не есть постоянное дао». То-то же!

Если вы вобьете в гугле слово «востоковедение», то на экране сразу же появится слово «ВШЭ». Уже это говорит о том, что интерес к Школе огромен, попасть сюда мечтают тысячи школьников и студентов. «И все-таки, почему именно востоковедение ВШЭ, а ни какого-либо другого вуза?», — спросите вы. В далеком 2010 году, на самой первой лекции Алексей Александрович Маслов ответил на этот вопрос так: «Потому что мы круче». С лаоши не поспоришь.

Артур Громов, выпускник 2014 года, китайское направление. В настоящее время обучается на магистерской программе «Международные отношения: Европейские и азиатские исследования»
Работает корреспондентом в интернет-издании «Газета.Ru».