Интервью с академическим руководителем ОП «Философия» Е. Г. Драгалиной - Черной

В рамках практики-2019 студентами 3 курса было взято интервью у академического руководителя ОП «Философия» Е. Г. Драгалиной - Черной

- Сегодня содержание программ философского образования очень разнится, как в отдельных странах, так и внутри нашей. В связи с этим мы решили провести опрос: как выглядит идеальное философское образование. Начать мы бы хотели с формы занятий. Существует мнение о том, что идеальное философское образование предполагает прямой диалог между преподавателем и учеником, а сейчас у нас группы по 30 человек. Как вы считаете, влияет ли это на качество образования? На понимание материала? И какое количество человек в группе идеально?

     Безусловно, размер группы влияет на качество образования, и это относится к любому образованию, но к философскому в особенности. Почему-то считается, что изучение языка должно вестись в малых группах, а философию можно транслировать на большие потоки. Насколько в этом отношении философское образование отличается от другого, скажем, математического? В принципе, чтобы научиться математике, нужно со своим преподавателем шаг за шагом, скобку за скобкой выписывать. В определенном смысле это ремесло, которое нужно передать из рук в руки. Философские аргументативные техники – это тоже ремесло, которое не просто передается от мастера к ученику, а со времен Сократа рождается в их диалоге.

Указать, какое точно количество студентов должно быть, сложно. К Фреге, как известно, вообще три человека ходили. Но один из них Карнап…, то есть три человека, судя по результату, оптимально, хотя два других вряд ли из этого общения что-то вынесли, что, впрочем, объяснимо - Фреге мастерством диалога не отличался (смеётся).Я считаю, что большие группы на базовых профессиональных дисциплинах – серьезная проблема ВШЭ. Мы в чем-то, во многом, наверное, опережаем МГУ, а вот в чем мы от МГУ определенно отстаем – это в том, что у нас нет специализации для небольших групп студентов. Например, по философской логике. По логике никогда не специализируется много студентов, это все-таки специфическое занятие для философа. Когда я училась на кафедре логики в МГУ, стандартный выпуск был три-четыре человека. И специальные дисциплины, пусть не в формате сократического диалога или перипатетической беседы, а просто с маркером и доской (по тем временам в основном с мелом), читались для этих трех-четырех человек. Сейчас на нашей программе это невозможно. Такое возможно только для факультативов или занятий, проходящих вне сетки расписания. Есть такие формы работы, как семинары лабораторий, научно-учебных групп. Например, наша Международная лаборатория логики, лингвистики и формальной философии недавно приняла в качестве стажеров 7 студентов, и мы уже работаем в подобном «ручном» режиме с небольшой группой единомышленников. Это очень важная для формирования научных школ форма работы, однако мы не можем выстроить всю цепочку образования таким образом. Скажем, студенты, специализирующиеся по логике, должны последовательно прослушать курсы алгебры логики, модальной логики, истории логики и т.п. Вместо этого мы собираем ребят, работающих в лабораториях и научных группах, по конкретным информационным поводам (чей-то доклад, ридинг-семинар, конференция, круглый стол) и это скорее научная работа, чем учебная, хотя, конечно, одно от другого отделить нельзя, когда мы говорим о малых группах.

Идеальную систему образования трудно выстроить. В мировом образовании все тоже непросто и определяется не в последнюю очередь экономическими условиями. В Оксфорде или Стэнфорде может быть объявлен курс для нескольких интересующихся студентов, в массовых вузах это далеко не так.   К сожалению, мы живём в реальном, а не в идеальном платоническом мире, где можно забыть про деньги и административные ограничения и где, наверное, занятия проводятся как сейчас с вами, вчетвером.

- Сейчас в противовес обычным семинарам и лекциям вводится формат интернет-занятий, интернет-лекций, конечно, есть и свои плюсы, и свои минусы. Как вы считаете, этот формат вообще применим к философскому образованию? Есть ли какие-то возможности его улучшения?

     Это актуальный вопрос, который я бы скорее адресовала студентам. Я думаю, что полезно было бы организовать встречу, может быть, конференцию со студентами, чтобы поговорить на эту тему, обсудить достоинства и недостатки онлайн-образования. У нас бытует мнение, что лекции в обычном формате умерли, что там мёртвые студенты и преподаватели, в то время как креативные исследователи где-то в виртуальной реальности прокладывают интересную им персональную навигацию. Да, конечно, студент может не прийти на лекцию или проспать половину, но совсем не исключено, что лекция отличная и он с интересом и пользой прослушает всё от начала до конца, да к тому же задаст по ходу вопросы. А если лекция скучная, то студент тем более не будет слушать её онлайн. Это всегда вопрос качества. Хотя с онлайн курсами возникают дополнительные специфические проблемы, обусловленные сложностью их обновления, специализации для определенной аудитории и наличием эксклюзивной (не всегда открытой) информации именно для этой аудитории, и, наконец, профессиональными перспективами лектора, записавшего курс, и его ассистентов. Меня беспокоит и такой, казалось бы, второстепенный вопрос, как шутки. Витгенштейн говорил, что хорошая философская работа может целиком состоять из шуток и не быть при этом смешной. Но шутить на камеру невесело.

- Также появляются не только онлайн-курсы, но и другие необычные формы семинарской работы. Вы сами проводили подобные эксперименты? Думаете, имеет ли смысл добавлять разнообразие в учебную программу таким образом?

     Я не проводила занятия в форме игр. Хотя это, безусловно, может быть увлекательно как для студентов, так и для преподавателя. Допустим, ролевые игры «вы – Платон, вы – Аристотель» интересны с точки зрения аргументации. Или, скажем, диспуты в схоластическом формате: «комментарий – аргумент – контраргумент». Преподаватели на нашей программе с успехом проводят такие игры, которые полезны не только для овладения аргументативной техникой, но и для понимания «изнури» того или иного философского стиля.

- А допустим, наша программа почти идеальна составлена. Посредством чего ее можно совершенствовать?  Обратная связь со студентами?

     Обратная связь есть. Прежде всего в виде студенческой оценки преподавания. Вам может иногда показаться, что реакции на эту оценку нет. Но на самом деле административные механизмы просто медленно работают. Например, только сейчас я получила результаты по прошлому модулю и увидела, что для нынешних четверокурсников оказался слишком сложным третий модуль. Дело в том, что там сошлось все сразу: большое количество сложных дисциплин, строгие преподаватели, много экзаменов. Отчасти это объяснимо тем, что модуль завершает весь цикл обучения на программе, но мы обязательно внесем коррективы в рабочие учебные планы на следующий год и обратная связь сработает для следующего курса, то есть для вас. Безусловно, мне было бы очень интересно и полезно узнать предложения студентов об иных, более оперативных формах обратной связи. Пока у нас есть СОП, результаты которого реально учитываются руководством, в том числе при принятии кадровых решений.

- Это хорошо?

     Конечно, СОП не идеален. Нуждаются, на мой взгляд, в существенных коррективах критерии оценки. К тому же оценки студентов – это не «взгляд из ниоткуда», а мнения конкретных людей, которым свойственно ошибаться и даже противоречить друг другу. И преподаватели тоже живые люди, которые меняются, в том числе, и под влиянием вашей критики, таких примеров на нашей программе немало. Поэтому принимать радикальные кадровые решения на основе студенческой оценки нужно с большой осторожностью. Хотя существуют и строгие административные рамки: если оценка преподавателя по результатам СОП ниже трех баллов, то преподаватель этот курс в следующем году вести не должен. И такая строгость, на мой взгляд, оправдана.    

- Теперь вопрос про оценивание. Философия как дисциплина требует умения достаточно гибко мыслить. Оценить эту способность, тем более по какой-то шкале, зачастую очень сложно. Считаете ли вы, что существующая система оценивания подходит студентам-философам? И какая была бы, на ваш взгляд, оптимальна?

     Это больной вопрос.  Вообще я бы с радостью отменила оценивание по философским дисциплинам. Но мы социальный институт и это, к сожалению, невозможно.   Формализованные оценки мне не нравятся, но это все же относительная защита от несправедливости преподавателя. Относительная, потому что у преподавателя при наличии «злой» или «доброй» воли всегда есть возможность сознательно или бессознательно манипулировать оценками, сколь бы формализованными они не были. Вместе с тем, студенты, которые учились в других университетах, очень высоко оценивают нашу формализованную систему в сравнении с тем субъективизмом, который царит в этих университетах. А вообще принципы оценивания для философа – комплексная проблема. И для ваших преподавателей тоже. И дело не только в субъективности СОП и «злой» или «доброй» воле теперь уже студентов, но и в принципах оценивания нашей научной работы: библиометрические показатели в философии, по общему признанию, не работают, а экспертная оценка не свободна от все той же субъективности. Мы, философы, сталкиваемся с общими для преподавателей и студентов институциональными вызовами, ответы на которые можно найти только вместе, в профессиональном сообществе с высокими стандартами качества и репутации.

Интервью проводилось студентами 3 курса Сотниковой Дарьей, Лёвиной Анной, Кудрявцевой Александрой, Богдановой Екатериной, Ногай Марией, Есиповой Евгенией, Гречаник Анастасией.