Бег с барьерами
Почему женщины редко достигают верхних ступеней власти
Женщины редко занимают высокие должности на госслужбе, поскольку вынуждены приспосабливаться к гендерным стереотипам, считают исследовательницы НИУ ВШЭ Ольга Исупова и Валерия Уткина. Сотрудницы органов власти готовы отдавать много сил работе и карьере, но в обществе от них ждут и столь же активного выполнения домашних обязанностей.
Гендерный контракт «работающей матери» остается базовым в российском обществе, и, сами женщины полагают, что должны сочетать домашние обязанности и работу. В результате они вынуждены искать баланс между качествами, традиционно считающимися женскими и традиционно — мужскими. Последние повышают их статус и ценность как работника, а первые «делают» их женщинами в привычном понимании. Так или иначе, отношение к сотрудницам остается специфическим, нередко на грани дискриминации, выяснили исследовательницы в интервью с 32 женщинами 25-35 лет, имеющими опыт работы в органах исполнительной власти.
Гендерный стиль управления
«У мужчин нет капризов, у мужчин нет слез… нежелания работать больше у женщин… Мужчины более склонны к абстрактному мышлению, нежели женщины, женщины — это такой предметный, приземленный [стиль мышления]», — полагает респондент, руководитель отдела Министерства юстиции. В этом суждении отчетливо проявился стереотип о «мужском» и «женском» стиле работы и руководства. В массовом сознании часто считается, что к решениям женщин примешиваются эмоции. Именно поэтому они «по своей природе» якобы руководят хуже мужчин. Это так называемые эссенциалистские установки (от лат. essentia «сущность»).
Эти установки основаны на философской и/или психологической теории, объясняющей явления с позиции сущностей, в данном случае — некоей гендерной природы. Предполагается, что мужчинам якобы изначально присущи одни качества, женщинам — совсем другие. Первые якобы более рациональны, вторые — эмоциональны. Любопытно, что эти установки нередко воспроизводили сами интервьюируемые.
Так, негативные примеры чрезмерно «эмоционального» поведения женщин-начальниц в интервью встречались чаще, чем упоминания о «хороших» начальницах. Иногда респондентки напрямую утверждали, что лучше работать с «рациональным» начальником-мужчиной.
В интервью приводились и случаи удачной самореализации под женским руководством. Однако объяснения им давались также с позиций эссенциалистской логики. Информантки отмечали, что «хорошая начальница» — это человек с «мужским характером», или переносили в трудовую сферу «материнские преимущества». Так, «хорошая начальница» готова быть на работе двадцать четыре часа в сутки и способна по-матерински сплачивать и мотивировать свою команду.
Мозаичное сочетание «мужского» и «женского» в стиле руководства «хорошей начальницы» продолжается в совмещении умения быть «по-женски» гибкой и снисходительной с «мужской» способностью вести за собой.
Материнство ассоциируется с адаптивностью к ролям, связанным с ответственностью, умением быстро принимать решения и учитывать индивидуальные особенности подчиненных-«детей». Мужские качества включают целеустремленность и властность.
Любопытно, что все эти суждения высказываются на фоне очевидной феминизации государственной гражданской службы, которая идет в последние десятилетия.
По данным Росстата, доля женщин на госслужбе в 2016 году составила 72%. Мужчин почти в 2,6 раза меньше — 28%. Такое распределение не меняется с 1999 года. При этом женщины чаще всего занимаются вспомогательной организаторской и аналитической работой, тогда как мужчины — руководят.
Дискриминационные практики
Эссенциалистские представления о своей роли на работе и профессиональных качествах, разделяемые женщинами, только провоцируют дискриминацию против них со стороны работодателя.
Некоторые респондентки отмечали, что сталкивались если не с дискриминацией, то со специфическим отношением к женщинам. Например, работодатель ожидает, что работница обязательно уйдет в декрет. Следовательно, кто-то должен заменять ее, пока она в отпуске. Поэтому при прочих равных работодатель всегда предпочтет сотрудника-мужчину.
Отношение к работнику иногда преодолевается с ростом его профессионального капитала. Некоторые информантки относят дискриминацию к определенным этапам своей карьеры. И даже на должности замминистра женщины сталкиваются с этим явлением. Такая ситуация свидетельствует о схожести норм бюрократической иерархии с патриархальной структурой в целом.
Стратегия «серого кардинала»
В ответ на дискриминацию женщины, как правило, используют приспособленческие стратегии. Например, поиск оптимального баланса времени между домом и работой. Другой вариант – стратегия «серого кардинала».
Информантки считают, что устройство госслужбы почти не позволяет продвинуться «на самый верх». При этом многие осознанно отрицают саму возможность повышения, так как ответственные должности лишают женщину «личной жизни». В результате респондентки применяют приспособленческую стратегию «серого кардинала» — стремятся обладать реальной, но не формальной, властью. Вторую они уступают мужчинам.
Внешняя привлекательность женщины играет на работе двоякую роль. С одной стороны, она вызывает сомнения в компетентности. «…Если ты симпатичная, то к тебе на первых порах … не очень серьезно относятся, у всех сразу подковырки: «Почему, как? Почему она заняла это место?», — говорит респондентка из Госдумы. С другой стороны, внешняя привлекательность является формой власти — позволяет за счет личного обаяния неформально ускорять рабочие процессы.
Желание продвинуться в карьере связано с высоким уровнем образования интервьюируемых. «Сидеть» и «знать свое [вторичное] место» многие из них не согласны. С другой стороны, многие приспосабливаются, принимают условия игры: низкую зарплату и неясные перспективы повышения в обмен на гарантии декретного отпуска и почти невозможности увольнения.
Амбиции женщин во многом затухают, когда работа отходит на задний план и становится лишь дополнительной и удобной занятостью. Это, однако, напрямую зависит от гендерных представлений о «предназначении» и «зонах ответственности» женщин и мужчин в обществе.
Неразделяемые обязанности
Женщинам важно, чтобы занятость заканчивалась до 18 часов и оставалось время на «личную жизнь», кстати, часто сводимую к домашним обязанностям. Однако женщины, ориентированные на карьеру, отчасти гордятся ненормированным графиком. Это создает у них ощущение востребованности. Кроме того, у них возникает чувство, что они более «полноценные» работники, поскольку трудятся, «как мужчины».
Можно сказать, что легитимность продвижения по службе связывается с эссенциалистскими представлениями о «вторичности» трудового статуса женщины и «первичности» мужской модели труда. Это обосновывается приписываемыми женщинам повышенной эмоциональностью и низкой рациональностью, их подразумеваемой материнской, репродуктивной ролью. Предполагается, что женщинам следует уделять выполнению домашних обязанностей намного больше времени, чем мужчинам. Поэтому сотрудницы не могут проводить на работе столько же времени, сколько их коллеги-мужчины. Да и речи о разделении домашних обязанностей между женщинами и мужчинами, по большому счету, нет.
Участницы исследования отмечали, что женщины во властных структурах, как правило, не стремятся к «самому верху». Тем не менее, они хотят профессионально самореализоваться как «специалисты в своей области». Рутинный труд их не удовлетворяет, как и низкая зарплата. Женщины стремятся разными способами (должностной рост, сверхурочная работа, переход в другую сферу деятельности) повысить доход, что связано с их высоким уровнем образования, притязаний и самоуважения. А отсутствие больших карьерных устремлений объясняется тем, что для женщины продвижение по службе часто ассоциируется с невозможностью «личной жизни», требующей времени и сил, а также баланса между домом и работой.
IQ