Красноярский экономический форум: выступление Исака Фрумина

На недавно закончившемся Красноярском экономическом форуме Высшая школа экономики выступила организатором дискуссии «Роль человеческого капитала в развитии». Приводим краткие тезисы некоторых докладчиков. Научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин рассказывает о том, что уже сейчас мы можем понять, какими будут студенты и выпускники вузов в 2030 году.

Исак Фрумин, научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ

В 2030 году выпускниками университетов станут дети, которые сегодня учатся в начальной школе. Сегодняшние студенты и выпускники вузов будут определять экономику страны. И уже сегодня мы многое о них знаем и можем предполагать, какими они станут через 15 лет.

Уже сегодня можно говорить о том, что невероятный рост общего количества студентов в мире через 15 лет приведет к тому, что высшее образование будет практически у каждого. Нравится нам это или нет, но ограничить этот рост не получится: невозможно остановить поток, который на тебя несется. При этом стоит понимать, что активное поколение-2030 проведет в образовательных организациях 16-17 лет своей жизни, и их отношение к труду во многом будет определяться их жизненным опытом, получаемым сегодня в значительной степени в стенах школ и вузов.

Институт образования НИУ ВШЭ проводит сразу несколько исследований, в которых изучаются основные характеристики современных школьников и студентов, их опыт. В большинстве проектов мы сравниваем полученные данные с показателями зарубежных исследований. При относительно стабильных социальных и культурных условиях привычки и характеристики молодых людей могут сохраняться на протяжении десятилетий.

В начальной школе, к примеру, в рамках большого международного исследования мы смотрим на когнитивные навыки детей, их поведенческие характеристики, оцениваем вклад семьи в их развитие. Исходя из полученных данных, мы выделяем 4 группы детей (рисунок 1).

Примерно пятая часть школьников демонстрирует очень важные характеристики — упорство, упрямство, настойчивость и относительно высокие когнитивные показатели (на рисунке они обозначены как «умно-упорные»). Мы можем не беспокоиться за этих детей. В тоже время мы видим, что примерно треть школьников — это большая часть, чем в других странах — слабо адаптированы к правилам, к организации школьной жизни. И как показывают исследования, это важнейший индикатор их возможного относительного социального неуспеха в будущем, их маргинализации. Еще четверть наших детей в начальной школе общительны, обладают высокими социальными навыками, но низкими когнитивными характеристиками. Целый ряд исследований показывает, что именно благодаря высоким социальным навыкам им не нужно преодолевать это отставание в когнитивных характеристиках. Последняя группа — еще около четверти — это дети, о которых мы не можем много сказать. У них неплохие когнитивные показатели, но недостаточная мотивация, упорство. В будущем они могут примкнуть к любой из трех вышеописанных групп. Предварительный анализ показывает, что, к сожалению, чаще всего они вливаются во вторую группу.

Рис.1: Кластеры первоклассников по результатам iPIPS

Если это соотношение сохранится, то в эпоху всеобщего высшего образования не менее трети выпускников школ будут не готовы к обучению в вузе. Еще четверть детей — те, которых мы называем общительными — не будут готовы к профессиональной подготовке, но будут готовы к особому типу высшего образования, направленному на развитие так называемых мягких навыков (навыки, которые не относятся к какой-то конкретной специальности — лидерство, ведение переговорных процессов, умение работать в команде, тайм-менеджмент, эрудированность, креативность и т.п.). Сегодня этот тип образования в России практически не предлагается и считается маргинальным.

Один предмет в нашей школе практически не изменился за последние 25 лет. Этот предмет — технология, на котором девочки в 7 классе до сих пор делают выкройку фартука

О том, какими станут наши студенты в 2030 году, можно судить и по нынешним учебным планам в начальной и основной школе. К примеру, мы видим, что один предмет в нашей школе практически не изменился за последние 25 лет. Этот предмет — технология, на котором девочки в 7 классе до сих пор делают выкройку фартука. У нас есть огромное количество людей, которые считают самой большой трагедией последних лет то, что из школьной программы исчезли черчение и астрономия. Но то, что в программе сохранилась технология, которая не меняется со времен распада СССР — на это мы внимания не обращаем. Логично предположить, что в такой ситуации все наши переживания насчет плохого инженерного образования останутся с нами и через 15 лет. Потому что технологическая подготовка в школе сохранилась на уровне 80-х годов.

В дополнение к этому в учебных планах, по которым учатся наши дети, очень мало деятельности, связанной с развитием творческого и аналитического мышления. Мы являемся единственной страной, где занятия искусством заканчиваются в 7 классе. В условиях, когда конкурентоспособность экономики в значительной степени определяется эстетикой, дизайном, такая эстетически вялая подготовка определит проблемы производительности и качества труда этого поколения.

Есть и позитивные тенденции. В российской системе образования исторически делали упор на развитие дополнительного школьного образования, и этот подход очень перспективен. Исследования показывают, что ключевые различия в образовательном опыте дети приобретают за пределами школы, вне формального образования. Но и этот позитив скрывает риски: молодое поколение может быть разделено на тех, кого родители водили в кружки, а школа устраивала на разные факультативы, и на тех, кто не получил этого внешкольного опыта. Со временем эта дифференциация будет усиливаться.

Еще одна особенность сегодняшних первоклассников заключается в том, что оно станет первым поколением, которое, возможно, никогда не будет пользоваться бумажными книгами. Для нас — учителей и родителей — это трагедия, поскольку мы не будем понимать это поколение. Но, с другой стороны, нам не придется волноваться по поводу их адаптированности к цифровым технологиям. У них все получится само собой.

Через 15 лет существенная часть рабочей силы страны будет приходиться на тех, кто сейчас учится в университете или заканчивают его. С помощью исследований студентов вузов мы также можем говорить о некоторых трендах в этой области. В качестве примера приведу одно из последних наших исследований, где сравниваются студенты ведущих вузов Китая, США и России. Фокус был сделан на увлечениях студентов, их занятости, наличии опыта работы и т.д. Оказалось, что по большинству показателей студенты разных стран очень похожи. Есть, правда, несколько параметров, которые отличают российских студентов от представителей других стран. Среди них — время, которое студенты проводят в студенческих организациях. Так в США и Китае неформальные институты формируются в студенческих организациях, в России студенты практически не получают этот опыт.

Другой интересный факт заключается в том, что российские и китайские студенты в отличие от американских проводят гораздо больше времени в аудитории — на лекциях и семинарах. Но интенсивность занятий российских студентов и вовлеченность в образовательный процесс оказалась существенно ниже. Если в США и Китае возможность прямого индивидуального контакта с профессором помимо экзамена была примерно у 90% студентов, то в России — всего у 40%. Разница колоссальная, и это может свидетельствовать о том, что наше активное трудовое поколение в 2030 году будет демонстрировать низкий уровень культуры самостоятельного труда, активности, коммуникации.

Важен еще один фактор — у нас и студенты, и преподаватели удовлетворены качеством образования. Конечно, это всегда хорошо, если граждане довольны, но в таких условиях не избежать проблемы низкого спроса на перемены в работе и жизни, риска неготовности к обновлению и развитию.

Пассивная позиция российских студентов так же проявляется в толерантности большинства (существенно большая доля по сравнению с США или Китаем) к нечестному поведению, плагиату (рисунок 2). Если учитывать, что из всех этих аспектов формируются паттерны поведения будущего, то в 2030 году это грозит высоким уровнем терпимого отношения к коррупции и неправомерному поведению в обществе.

Рис.2: Средний показатель по российским вузам доли студентов, прибегавшим к данному виду мошенничества хотя бы 1 раз