Алеся Мароховская о премии «Редколлегия», своем новом расследовании и том, что важно знать дата-журналистам
Алеся Мароховская — журналистка «Важных историй», выпускница магистерской программы «Журналистика данных». В марте 2021 года Алеся получила премию «Редколлегия» за совместное с Иваном Голуновым расследование «Я — свидетель!» Кто помогает полицейским фальсифицировать уголовные дела за наркотики». Алеся поделилась с редакторами сайта магистерской программы «Журналистика данных» историей о работе над расследованием и дала несколько советов начинающим дата-журналистам.
Вопросы задавала Полина Хотуницкая.
П. Х.: Вы делали материал совместно с Иваном Голуновым, не было ли сомнений, что вы придете к какому-то результату?
А. М.: Материал начался с того, что Иван проверил УВД, которое его задерживало, подбрасывало наркотики и бывшие сотрудники которого сейчас подсудимые по делу о превышении должностных полномочий. И когда его задерживали, он обнаружил штатных понятых, которые здоровались с полицейскими, спрашивали, как дела, как здоровье и т.д. Потом, когда уже дело против полицейских было заведено, Иван читал материалы дела и показания понятых, из которых стало понятно, что они давно знакомы с полицейскими и они за это получают деньги. Возникла гипотеза, что Иван Голунов не единственный человек, который попал в такое дело, где подобные понятые принимали участие. Он позвонил мне и говорит, что он проверил УВД по ЗАО и там такая схема и что, возможно, такая схема используется не только в этом УВД,а скорее всего такое происходит по всей Москве. Я проверила гипотезу и, действительно, все оказалось так, как предполагалось. Сначала было несколько сомнений, что вдруг окажется, что не сильно много чего найдется, потому что имена вымарывают и т.д. Но как только была готова таблица, по которой можно было проверять, я проверила примерно 10-е имя и тут же наткнулась на такого “штатного” понятого и поняла, что, кажется, все это рабочая схема и нужно делать дальше.
П. Х.: Как вы распределяли обязанности в расследовании: идея исходила от Ивана, а ты занималась самим расследованием?
А. М.: Получается так, да. Был еще момент с конфликтом интересов, потому что в этом тексте Иван выполняет две роли: он и соавтор текста, и герой текста, потому что там рассказывается история, которая произошла с ним. Он был несколько абстрагирован от всего, чтобы не возникало конфликта интересов, а я с ним работала как с обычным героем.
П. Х.: Как ты определялась с инструментом поиска информации?
А. М.: С этим не было сложностей: только программирование может здесь помочь. Сразу было понятно, что нужно автоматически скачать все приговоры с мосгорсуда (посмотреть ссылку) по наркотическим статьям, во-вторых автоматически извлечь из них имена и сопоставить эти имена с именами из других приговоров, апелляционных решений и т.д. Т. е. это возможно только с помощью программирования, или руками, что займет очень много времени и такая затрата времени слишком велика, чтобы соответствовать какому-либо результату. Поэтому только программирование, других вариантов здесь не было.
П. Х.: Сколько времени прошло от звонка Ивана Голунова до выхода расследования?
А. М.: Прошло довольно много времени. Он позвонил мне примерно в конце июля, а вышло расследование в середине февраля. Но не все это время было потрачено на только работу: были разные сложности, связанные с тем, что не всегда можно было выйти с этим материалом. И на саму работу времени ушло немало времени, потому что читать столько приговоров и проверять людей, кто они такие - это заняло у меня очень много времени.
П. Х.: Поступали ли вам угрозы во время расследования или после публикации?
А. М.: Нет, никаких угроз не поступало. От кого они могут поступить? Над героями, которые упоминаются в тексте, например, полицейские, связанные с делом Голунова, уже идет суд. Поэтому угроз не от кого было получать. Единственное, когда я искала самих “штатных” понятых, были какие-то мысли, что эти люди могут связаться со своими, так сказать, “начальниками”-оперативниками и что-то им передать, но в целом у меня это не вызывало страхов и никаких угроз прямых ко мне не поступало.
П. Х.: А понятые, которые игнорировали сообщения, они как-то объявились уже после расследования?
А. М.: Они продолжили не отвечать, им невыгодно было как-то появляться-объявляться, что-то рассказывать. А человек, который согласился поговорить, … Я ему, конечно, не скидывала ссылку посмотреть, что получилось, но он никак не откликнулся и ничего не написал.
П. Х.: А что было самым интересным в ходе расследования?
А. М.: Интересно было разговаривать с этим понятым: самое интересное - это люди в этой истории. Ну и учитывая то, что я очень люблю решать какие-то программистские задачки, которые помогают выявлять какие-то системы, т.е. для меня было два момента: написать скрипт, который все это по-умному сделает и максимально облегчит работу, а во-вторых, найти героев, которые расскажут о “штатных” понятых - это два самых интересных момента.
П. Х.: Планируете ли вы продолжать расследование по этой теме? Как думаешь, эта схема работает только в Москве или характерна для других регионов России?
А. М.: У нас завтра как раз выходит продолжение этой темы и как раз про регионы. В целом да, это такая схема, которая повсеместна. Когда мы выпустили это расследование, нам стали писать люди о том, что “вы просто не представляете, что творится в регионах, раз такое в Москве”. И как раз завтра (интервью состоялось 30 марта - прим.ред.) выйдет история про один из регионов, в котором действительно много чего интересного.
П. Х.: Твои материалы уже не в первый раз получают премию “Редколлегия”. Расскажи, что эта премия для тебя значит?
А. М.: Это признание коллег, потому что это профессиональная премия, которая выдается журналистами журналистам.
П. Х.: Если не секрет, над какими расследованиями ты работаешь сейчас?
А. М.: Мы делаем продолжение материала про понятых, одно из них выйдет завтра .
П. Х.: Что бы ты пожелала тем, кто только начинает свой путь в журналистике данных?
А. М.: Я всем желаю обязательно выучить Python, не бояться этого инструмента и не отгораживаться от него стереотипами “я гуманитарий, это не для меня”. Это нужно сделать, потому что, например, эта история была бы просто невозможна без программирования. И таким образом, не сужать собственные горизонты. И пробовать больше, искать какие-то крутые темы, пытаться делать что-то с практикой и упорством и все придет.
Сегодня “Важные истории” опубликовали вторую часть расследования о «штатных понятых», прочитать его можно по ссылке.