«У меня есть возможность создать свою небольшую школу внутри Вышки»

Дмитрий Веселов в 2012 году защитил кандидатскую диссертацию в Вышке, в 2014-м получил степень PhD в Сорбонне, а теперь сам руководит в ВШЭ аспирантами. Он рассказал новостной службе ВШЭ о различиях в PhD и кандидатской диссертации, о поиске своей темы и о том, как отобрать тех, кто по-настоящему заинтересован в науке.

 

Дмитрий Веселов

Как выбрать науку

Я достаточно рано выбрал для себя преподавательскую и научную деятельность. Мне нравилась математика и история, и я видел в экономике возможность использовать математические знания, не уходя далеко от гуманитарной сферы. Я с большим удовольствием учился в бакалавриате и тогда же начал преподавать микроэкономику, собирая большие аудитории своих однокурсников — им это нравилось, потому что они получали возможность лучше подготовиться к предмету. На третьем курсе я познакомился с Фуадом Алескеровым, который привлек меня к проекту по изучению взаимодействия фондовых рынков. Мы с ним встречались еженедельно, он убеждал меня участвовать в научных конференциях. В итоге с Фуадом Тагиевичем я работал вплоть до защиты PhD-диссертации, и его роль в моей научной жизни трудно переоценить. Он показал мне, как правильно заниматься наукой, разжег во мне интерес к решению задач в экономике.

Время, которое нужно, чтобы «набить шишки»

Ту тему, с которой я начинал учебу в аспирантуре в 2008 году, я не закончил, я ее поменял в процессе работы над исследованием. И мне кажется, что это нормальная ситуация. Первый год уходит на «набивание шишек», а как ученый ты «зреешь» несколько лет. Например, ту статью, которую я принес научному руководителю в первый год после защиты магистерской, мы с ним отвергли, и это помогло мне немножко поменять видение проблемы.

Весь мой научный путь связан с вопросом «Почему?» и попыткой найти ответ на него

Начинал я с темы, которая касалась экономики природных ресурсов и макроэкономики, она была навеяна моей магистерской диссертацией в Вышке и в Университете Париж-1 Пантеон Сорбонна. Я ориентировался в то время на труды таких ученых, как Хотеллинг и Эрроу. С Оксаной Бондаренко в 2009 году мы сделали интересную работу, которая вышла в качестве препринта: в ней мы показали разнообразные траектории накопления капитала в экономиках, основанных на экспорте природных ресурсов. Именно с этой работой я приехал в докторантуру Парижа-1, мой сорбонский руководитель профессор Антуан Д’Отюм, который занимается задачами динамической оптимизации и экономикой природных ресурсов, ее оценил и взял меня к себе. Но в итоге эта тема не вошла ни в мою кандидатскую диссертацию в Вышке, ни в PhD-диссертацию в Сорбонне.

Понять причины

Весь мой научный путь связан с вопросом «Почему?» и попыткой найти ответ на него. В совместной работе с Оксаной Бондаренко мы выясняли, почему одни сырьевые страны имеют приток капитала, а другие — отток. Оказалось, что дело в некотором внутреннем факторе, который можно назвать «остатком Солоу», от динамики которого и зависит траектория движения капитала. Дальше мы задаем вопрос: а почему остаток Солоу в этих странах разный? На эту тему я сейчас в Вышке читаю большой курс по теории роста, именно в эту тему я погрузился с головой, и с ней напрямую была связана моя кандидатская диссертация в ВШЭ.

Я подготовил модель, которая показывает, почему одни страны успешнее других, в контексте двух проблем — провалов рынка (то есть ситуации, когда рыночная экономика не может вывести страну из ловушки бедности) и провалов государства (когда государственная система управления работает неэффективно). Согласно этой модели, Россия попадает в группу стран, где даже временные изменения в экономической политике и внешних рынках могут привести к постоянным эффектам — это то, что в экономике называется «эффектом гистерезиса».

Условия гранта предполагали, что во время обучения в Сорбонне я не теряю позицию преподавателя в ВШЭ, а после окончания докторантуры обязуюсь три года работать в Вышке

Но когда я построил и защитил эту модель, оказалось, что глубинные причины различий все-таки не до конца понятны. Тогда я сделал следующий шаг — в сторону политической экономики развития, в сторону модели с неоднородными агентами, когда разные группы интересов по-разному влияют на экономическую политику государства. Исследованию этой проблемы была посвящена моя парижская диссертация, и я продолжаю ею заниматься до сих пор.

Как попасть в Париж

Здесь мне оказали поддержку несколько факторов. Во-первых, у меня перед глазами были положительные примеры Николая Геннадьевича Арефьева и Оксаны Анатольевны Малаховской, которые тоже защитились в Париже-1. Во-вторых, в Париже я учился еще по программе двойных дипломов в магистратуре. Конечно, очень ценной была поддержка в течение всего это времени Фуада Тагиевича Алескерова и самой Вышки. Мне как человеку, который уже какое-то время работал в ВШЭ, удалось попасть на программу поддержки обучения в ведущих зарубежных университетах. Когда я в 2010 году, на втором году обучения в аспирантуре, съездил в Париж со своей моделью и договорился об обучении там в докторантуре, я подал документы в Центр повышения квалификации ВШЭ и получил грант, расписанный по семестрам. Примерно семестр я проводил в Москве, и семестр в Париже. Но так как я поступил в Сорбонну позже, то и защитился там тоже позже, чем в Вышке. Условия гранта предполагали, что во время обучения в Сорбонне я не теряю позицию преподавателя в ВШЭ, а после окончания докторантуры обязуюсь три года работать в Вышке.

PhD и кандидатская: найдите отличия

Российская диссертация и диссертация в Сорбонне — это разные вещи. Ключевое различие в том, что PhD-диссертация рассматривается на защите профессионалами именно в той области, к которой относится работа, людьми, которые могут ее достаточно подробно разобрать. В российской практике кандидатская диссертация — это в какой-то степени квалификационная работа. Человек должен потратить определенное время, чтобы собрать материал, обработать его, и к самому моменту защиты почти весь путь оказывается уже пройденным. На защите многочасового обсуждения работы не будет, это происходит заранее — на тех этапах, когда ты готовишь статьи для журналов, на предзащите и так далее.

Жизнь после аспирантуры

Раньше, из-за учебы в парижской магистратуре и докторантуре, я регулярно уезжал из Вышки и не в полной степени участвовал в вышкинской жизни. Поэтому после возвращения мне в каком-то смысле пришлось в нее заново интегрироваться. Конечно, я продолжил работать со студентами. После защиты мне впервые удалось прочитать большой авторский курс (двадцать лекций) по моей профессиональной теме — теории роста. Я видел, что многие вещи из него студенты второго курса бакалавриата действительно усвоили — значит, они, в принципе, могут их использовать в дальнейшем. Я считаю это своим профессиональным достижением и с удовольствием буду развивать этот курс дальше.

Если кто-то из студентов не ходит на мой семинар, я на них не обижаюсь. Я понимаю, что они просто выбрали другую стратегию учебы

Затем мне удалось прочитать курс на английском языке по современной экономике для политологов. Кроме того, восемь лет я читаю курс по макроэкономике для неэкономистов (сейчас это майнор), он тоже постоянно совершенствуется.

В науке за эти два года самым ценным было то, что благодаря участию в конференциях и летних школах мне впервые удалось представить свои работы по теории роста людям, которые являются «путеводными звездами» в этой области. Прежде всего это команда Одеда Галора, основателя единой теории роста. И сейчас уже мой аспирант Александр Яркин, с которым я работаю с тех пор, как он был на втором курсе бакалавриата, едет с нашей совместной работой на стажировку к Одеду Галору на четыре месяца.

Школа внутри школы

В работе со студентами я ориентируюсь на свой опыт работы под руководством Фуада Алескерова, который показал, что если человек потенциально открыт к научной деятельности, как я был в свое время, то уделять ему время — это ценно и важно. Поэтому первое, что я делаю, когда работаю со студентами над бакалаврскими, магистерскими работами и даже над курсовыми, — стараюсь регулярно с ними встречаться и обсуждать их результаты. Но нагрузка и временные ограничения позволяют столь плотно работать лишь со считанным количеством студентов и аспирантов. Если бы я вел двадцать курсовых, я бы не смог этого сделать.

Как отобрать тех, кто по-настоящему заинтересован в науке? У меня есть свой способ. Я совместно с Андреем Викторовичем Дементьевым веду научно-исследовательский семинар, который обязателен для посещения — это неформальная договоренность между мной и студентами. Если кто-то не ходит, я на них не обижаюсь, я понимаю, что они просто выбрали другую стратегию учебы. Но с теми, кто ходит (обычно это 8-10 человек), мы разбираем передовые исследования в нашей области, делимся своими научными разработками, студенты и аспиранты получают возможность там выступить. Мне вообще кажется, что главная возможность, которая есть у преподавателя и научного работника, — это возможность создать свою, пусть небольшую, школу в контексте нашей общей высшей школы.