Антон Сергеевич Селивановский стал героем октябрьского номера журнала "Закон"

Заместитель директора Высшей школы юриспруденции НИУ ВШЭ рассуждает о рынке ценных бумаг, о квалификации инвесторов и о судебной практике в этой сфере

На вопросы шеф-редактора журнала «Закон» Владимира Румака ответил заместитель директора Высшей школы юриспруденции НИУ ВШЭ Антон Сергеевич Селивановский. 

Представляем вашему вниманию дайджест этого интервью:

«Когда мы говорим про защиту розничного инвестора, мы должны прежде всего понять, кто это такой, потому что подходы к его определению могут быть разные. Второй вопрос: от каких рисков мы должны его защищать? Здесь можно выделить по крайней мере три большие группы: а) риски рынка; б) недобросовестные действия эмитентов ценных бумаг; в) недобросовестные действия профессиональных участников рынка (брокеров, депозитариев, управляющих). Сейчас мне видится, что российское законодательство, включая последние изменени, в большей степени касается первой группы. Законодатель и регулятор пытаются удержать розничных инвесторов в загончике с простыми инструментами, дополнительное тестирование предполагает выход в загончик побольше, и, наконец, квалификация выпускает инвестора на свободу — ему уже доступны любые, даже самые рисковые инструменты.

Это задача непростая, и говорить об избыточном патернализме, наверное, не стоит — хотя бы до того момента, как мы получим полное представление о стратегии российских властей в этой сфере, а также хотя бы какие-то данные о применении тестирования.

<…>

Законодатель передал функцию по квалификации и тестированию инвесторов брокерам и управляющим, т.е. тем, кто лично заинтересован в том, чтобы как можно больше людей проходили установленный фильтр, и потому готов активно помогать своим клиентам стать квалифицированным инвестором, пропуская даже этап тестирования. Простая история из жизни: стоимость портфеля бумаг у одного брокера летом у меня была меньше 3 млн руб. — вдвое меньше, чем нужно, чтобы получить статус квалифицированного инвестора. Мне позвонил брокер с предложением купить какие-то структурные ноты. На мое возражение, что у меня нет статуса квалифицированного инвестора, он ответил, что это не проблема и обеспечить статус можно через маржинальный заем — естественно, с выплатой ему, брокеру, комиссии. При этом я не просил квалифицировать меня и, более того, хотел распродать свой портфель, но меня уговаривали получить квалификацию.

Так что эти загончики огорожены очень дырявым забором, поскольку, как я уже сказал, лица, проверяющие квалификацию инвестора, кровно заинтересованы в том, чтобы квалифицировать как можно больше людей.

<…>

Брокеры — люди умные, и глупо надеяться, что в случае необходимости они не смогут представить надлежаще оформленные документы о «самостоятельном» прохождении клиентом тестирования или квалификации. Инвестор обычно не вчитывается в то, что ему дает брокер на подпись, тем более когда подпись проставляется кликом в приложении. Наладить не формальную, а сущностную проверку процедур квалификации и тестирования — задача очень сложная. По большому счету это вопрос судебного контроля. Но пока непохоже, что суды готовы к рассмотрению такого рода споров и будут со всем вниманием относится к жалобам розничных инвесторов на то, что их ввели в заблуждение.

<…>

Уже сейчас мы видим, что государству очень тяжело обслуживать государственные пенсии, и накопление на пенсии становится задачей будущих пенсионеров. Без рынка ценных бумаг решить ее просто невозможно. Депозиты не позволят накопить себе на пенсию, потому что проценты по ним всегда ниже, чем инфляция. Есть и другие весомые аргументы в пользу защиты розничных инвесторов со стороны государства. А если мы говорим, что их нужно защищать, то мы должны подобрать правильный инструментарий.

<…>

Мы пришли к таким выводам: 1) пока споров мало; 2) поскольку документацию готовят брокеры или банк, то они обкладываются огромным количеством документов, исключающих ответственность, в том числе разного рода предупреждениями, декларациями о рисках и тому подобными бумагами, которые подписывает розничный инвестор; 3) в результате суды занимают сторону брокеров, а не розничных инвесторов.

<…>

«За последний год: практически все жалобы физлиц на действия банков предполагают, что этого „физика“ обманули не один, а два и больше раз. Сначала его обманул банк, а потом „физик“ пошел к юристу, который наобещал ему золотые горы, а в лучшем случае сделал халтуру, денег взял и не помог. Я переписываюсь с некоторыми участниками споров и вижу, что среднестатистический адвокат вообще не понимает специфику розничного инвестирования и, столкнувшись со спором между гражданином и брокером, сразу хватается за Закон о защите прав потребителей и пытается, основываясь на нем, пойти в суд. Увы и ах, это вообще не работает. Как бы мы этого ни хотели, но это пока тупиковый путь. И „физикам“ отказывают в защите, потому что им оказана неквалифицированная помощь. Адвокаты не опираются на недобросовестность и на те статьи ГК, которые я назвал, а просто потрясают Законом о защите прав потребителей.

Позиция же судебных органов на этот счет мне очень не нравится, но я должен констатировать, что даже на уровне Верховного Суда уже сложился подход, что на розничных инвесторов режим потребителя не распространяется.

<…>

Самая частая претензия к брокерам такая: не работает приложение. Мы живем в XXI в., и все коммуникации проходят через телефон, через мобильное приложение, которое периодически «падает» у всех без исключения брокеров. Из-за этого возникает куча самых разных и очень неприятных вопросов — от тех, которые относительно просто решить, до тех, решение которых совершенно невозможно. А наш суд привык оперировать письменными доказательствами, с которыми в этом случае все сложно, потому что общение идет через приложение. Далеко не все пользователи фотографируют те приказы, которые они посылают брокерам. Согласитесь, было бы безумием все время думать, что брокеры допустят какую-то ошибку и ты от этого понесешь убыток, и каждый раз делать, например, снимок экрана.

По этой причине собрать доказательственную базу для похода в суд, для обоснования своего иска крайне трудно. Пока приходится констатировать, что у нас розничный инвестор уже забежал на рынок, но оказался незащищенным.

<…>

Далеко не всегда принятие нового закона мотивирует суды к изданию каких-нибудь рекомендаций. Надо сказать, что при принятии Закона о тестировании конкретные кейсы не обсуждались и решение вопроса о том, к каким именно финансовым инструментам не стоит допускать неквалифицированных инвесторов, лежит скорее в области интуиции разработчиков.

Хочу подчеркнуть, что споры с розничными инвесторами преимущественно должны рассматриваться в судах общей юрисдикции, поэтому опыт, наработанный в арбитражных судах по сопоставимым спорам, в данном случае не будет развиваться. Нам лишь остается ждать, когда количество споров достигнет той критической массы, которая заставит Верховный Суд среагировать.

Но процесс этот небыстрый, особенно в свете того, что очень многие жалобы клиентов не доходят до судов, по крайней мере пока, потому что люди понимают: в суд им идти не с чем, — и, соизмерив затраты с вероятностью победы, машут рукой и оставляют эту затею.

<…>

Главное последствие квалификации, как я уже говорил, — перемещение человека из маленького загончика на свободу, где ему стали доступными почти все финансовые инструменты, за исключением двух-трех очень специфических. Но с практической точки зрения для него ничего не изменится. Брокеры просто переведут его на другой тарифный план, где будет другая комиссия (и то не у всех). Еще несколько брокеров будут предоставлять инвестору меньше информации, раз он такой квалифицированный. И всё.

<…>

Даже если исходить из того, что статус квалифицированного и неквалифицированного инвестора должен предполагать разную правовую защиту, остается открытым вопрос: насколько велико правонарушение банка или брокера, которые «помогли» инвестору стать квалифицированным тогда, когда для этого не было оснований? Банки и брокеры считают это небольшим грехом: по их мнению, признавая квалификацию своих клиентов, они создают для них новые возможности, а не втыкают им нож в спину. Ключевым является вопрос, навязали ли они им какие-то услуги.

<…>

Я уверен: многие брокеры понимают, что они допускают нарушения, навязывая клиентам сложные финансовые инструменты (хотя изначально такие инструменты не всегда являются убыточными).

Но они делают это потому, что это выгодно. А если от одного из ста клиентов поступит претензия — они решат эту проблему.

<…>

Высший суд, притом что он обычно не участвует в обсуждении, посчитал инвестора на рынке ценных бумаг скорее предпринимателем, чем потребителем. И это стало очень важным решением, с которым надо работать. На мой взгляд, необходимо вести диалог с Верховным Судом, обсуждать, кто такой розничный инвестор, тогда эта позиция может претерпеть изменения. Отмечу, что при этом потребуется решить целый комплекс вопросов, включая вопрос финансирования деятельности финансового уполномоченного».

журнал "Закон"