Как законопослушность граждан помогает бороться с пандемией коронавируса
Математики Высшей школы экономики рассчитали эффективность мер борьбы с эпидемией коронавируса в разных странах. Масштаб противоэпидемических мер необязательно непосредственно влияет на динамику заболеваемости, отметили они, предположив, что одна из возможны причин этого – готовность населения четко, честно и последовательно соблюдать противоэпидемические меры.
Директор Международного центра анализа и выбора решений НИУ ВШЭ, профессор Фуад Алескеров представил 6 октября на вебинаре «Экономика и данные: возможности для здравоохранения» доклад «Анализ пандемии и эффективности карантинных мер в крупнейших странах мира», подготовленный совместно с сотрудниками центра Сергеем Деминым, Алексеем Мячиным и Вячеславом Якубой.
Источником данных о принятых в разных странах противоэпидемических мерах и уровне заболеваемости и смертности были материалы Оксфордского университета и университета Джонса Хопкинса.
На их основании авторы оценивали понедельные данные о заболеваемости и жесткость мер с начала января по 12 сентября по ограничению зарубежных путешествий, внутреннего туризма, закрытия школ, прекращения работы, отмены публичных мероприятий, запрета массовых собраний, остановки движения общественного транспорта и введения домашнего режима. Ограничения в каждой из этих сфер делились на 3-5 градаций.
Исходя из них, авторы доклада создали агрегированный уровень карантинных мер, состоявший из 468 градаций и нормированных от нуля до единицы (от самых мягких до самых жестких). 66 крупнейших стран мира разделили на 5 групп в зависимости от динамики заболеваемости, уровня образования и экспертной оценки уровня законопослушности населения.
Как отметил Фуад Алескеров, найти объективные социологические или иные данные, отражающие этот показатель, исследователям пока не удалось. Исследователи также не учитывали масштаб тестирования, способный повлиять на выявление заболевших, в каждой из стран. Для расчета эффективности в каждой из пяти групп государств было разработано свое уравнение и регрессионная модель, учитывавшая влияние жесткости мер на уровень заболеваемости.
По мнению профессора Алескерова, следует выделить несколько моделей распространения заболевания. В одних странах, в частности, в Китае отмечался пик заболеваемости и ее резкое падение после введения жестких мер. В Италии, Испании, Греции и Австралии отмечалось два пика заболеваемости – весенний, когда усиление противоэпидемических мер не сразу снизило число заразившихся, и летний, когда ослабление карантина вызвало новую волну заболеваемости, причем в Греции и Австралии и Испании число вновь заболевших превысило весенние показатели. В Австралии повторное усиление противоэпидемических мер с середины июня до 11 июля (индекс вырос с 0,3 до 0,9) не сразу привело к успеху: число вновь заболевших росло вплоть до начала августа, затем резко снизилось. В Испании и Греции, где летнее повышение не было столь значительным (не более 0,5 в Греции и 0,65 в Испании), число заболевших в июле-сентябре росло.
В Италии агрегированный уровень карантинных мер до 22 февраля не превышал 0,1, к 29 февраля он вырос до 0,65, к 14 марта – до 0,9 и достиг абсолютного значения – единицы – 11 апреля. Максимальные ограничения продолжались месяц. Затем уровень мер быстро снизился – к 13 июня до 0,2 и колебался между 0,2 до 0,35, тем не менее, рост заболеваемости в августе-начале сентября был менее значительным.
Интересным представляется и опыт Германии, где уровень ограничений даже на пике заболеваемости в марте-мае не превышал 0,65, а затем снизился менее заметно, до 0,35. Наконец, в Бразилии, Мексике и Индии уровень заболеваемости весной и летом рос, несмотря на длительные жесткие ограничения (агрегированный уровень от 0,9 до 1). Можно ли объяснить этот подъем только масштабом тестирования, пока неясно.
Масштаб противоэпидемических мер необязательно непосредственно влияет на динамику заболеваемости, как показывает сравнение России и Швеции. В нашей стране их агрегированный уровень уже в середине марта достиг 0,6, к середине апреля повысился до 0,9 и незначительно – до 0,8 снизился к середине июня и резко – до 0,4 уменьшился только в августе. Тем не менее, усиление мер не предотвратило майского пика заболеваемости в России. В Швеции индекс мер никогда не превышал 0,4, а затем снизился до 0,2. Из-за мягкости противоэпидемического режима шведские власти даже обвиняли в ковид-диссидентстве, тем не менее, резкого всплеска заболеваемости в скандинавской стране не отмечалось.
Возможно, одна из причин – это готовность населения четко, честно и последовательно соблюдать противоэпидемические меры. По мнению Фуада Алескерова, индекс законопослушности в разных странах, определявшийся экспертами по шкале от 1 до 10, проявил себя неожиданно ярко.
Докладчик также отметил важность уровня образования в соблюдении антиковидных мероприятий. Например, итальянцы первоначально недостаточно серьезно отнеслись к соблюдению ограничений, но когда ситуация обострилась, они осознали степень опасности и ответственно выполняли противоэпидемические меры, сказал Алескеров.
Наиболее успешными противоэпидемические меры по расчетам математиков ВШЭ оказались в Китае, где индекс их эффективности с апреля по август был равен единице, то есть был абсолютным. Итальянские и испанские власти выучили печальные уроки февраля и марта в разной степени, уровень эффективности карантина в Италии вырос с 0,02 в апреле до 1 в июне-августе, в Испании с 0,03 в апреле до 0,56 в июле, но затем вновь начал снижаться. В Германии уровень эффективности в летние месяцы был высок (0,83 и 0,97), но в августе начал снижаться.
Противоэпидемические меры в России по расчетам математиков не были достаточно действенными. Уровень их эффективности, рассчитанный по разным критериям, не превысил уровня 0,24-0,32. Это ниже, чем в большинстве крупных государств, в том числе Японии, Южной Корее и Турции. Впрочем, эффективность мер, принятых государством против коронавируса в России оказалась выше, чем в Индии, Бразилии и, что любопытно, чем в США.