Мурманск, где большие памятники зовутся уменьшительно-ласкательными именами

В чемодане, который я привезла с собой, было много объяснимых вещей. Например, там лежали серые спортивные штаны, средство от комаров «Рефтамид», восемь пар носков (на каждый день и одни запасные). Однако там были и вещи необъяснимые. Например, зеленое платье и капроновые колготки 40 ден. Зачем я взяла это в нашу северную экспедицию? Кто ж разберет. Но в последний день я решила, что оставлять платье не ношеным негоже. У нас был план. Сначала мы должны были доехать до ближайшего ТЦ и закупиться сувенирами, потом посетить ледокол «Ленин», а далее просветиться в художественном музее. Мы с Томой вышли из гостиницы, и буквально через десять минут я поняла, что в колготках жарко. Конец августа на Севере, а солнце печет — чудеса. Колготки было решено снять. Я проделывала это на лавочке, пока Тома меня загораживала, если быть точнее — охраняла покой мурманчан от данного зрелища. Я тогда подумала, что это сакральное действо сближает меня с Мурманском. Когда ты рождаешься, целуешься или переодеваешься на улицах какого-то города — он навечно остается с тобой.

До «Мурманск молла» мы дошли минут за тридцать. На четвертом этаже было шесть сувенирных магазинов. Мы заходили в каждый: футболки с надписью Sever, носки с кедровыми шишками, шоколадки со вкусом арктической ламинарии, свечки с запахом полярной ночи — тут было все. Тома хотела сувенирную тарелку и долго выбирала: на одной был олень и красивая природа позади, на другой стоял мужчина в колоритной одежде и держал большую рыбу в руках. Тома спросила:

— Ну что? Какую?

— Не знаю. Наверное, лучше живой олень, чем мертвая рыба.

Я купила себе кружку. На ней было написано: «Север навсегда с тобой». 

Потом мы сели на автобус и поехали до Мурманского областного художественного музея. В холле первым делом услышали голос Джона Сильвера из «Острова сокровищ». Оказалось, что мы попали на День российского кино, поэтому нас сразу отправили на второй этаж, чтобы не мешать импровизированному кинотеатру. Мы начали подниматься по лестнице и увидели целую серию детских рисунков. На каждом из них был статный мужчина со строгим взором, пышными гуашными усами и орденами. Фоном чаще всего выступала набережная, по реке плыли корабли, а сзади виднелась крепость. Парад Петра. Не зря в Мурманске мне часто вспоминался Петербург.

На втором этаже были уже взрослые картины, гипсовые скульптуры, керамические фигурки. Привычные открыточные виды Севера делились на три группы: олени и все, что с ними связано, суровая природа (горы, реки, северное сияние, снег, снег, снег), коренные жители. Явственно выступала, даже высовывалась, картина Дейнеки «Хоккей». Еще я заметила, что все изображенные мужчины в этом зале выглядят одинаково. Они казались кровными братьями популярной в советские годы фотографии Хемингуэя — свитер крупной вязки, борода, пронзительный взгляд.

Обойдя зал два раза, я подошла к женщине на входе, к смотрительнице. Она спросила, понравилось ли мне. Женщина была очень милая, ответ мог быть только один.

— Знаете, раньше в этом здании внизу была гастрономия, промтовары и даже кинотеатр — 25 копеек сеанс. 

— А когда появился музей? 

— В 89-м году была выставка художественная. Вот нашли помещение. Задумали сделать галерею. И сделали в 90-м году. Уже 32 года, считай. Молодой музей.

Она начала рассказывать, что и сам город вообще молодой. Он и активно строиться-то начал после войны. Осталось не так много каменных домов тридцатых годов постройки, а деревяшки все сгорели. Правда, сейчас особо не для кого строить — работы нет. Потом смотрительница начала рассказывать, каково было раньше, то есть до санкций. 

— Иностранцев очень много к нам ездило. Помню, такой мороз был, а ребята, наверное, китайцы, приехали в таких кедах, как в тапочках, лодыжки эти голые, пальто вместо пуховика, а под ним одежка без рукавов. Часто их тут отогревали. Вообще, много студентов-иностранцев на каникулах приезжало. 

— А вас они раздражали? 

— Почему бы это? — удивленно спросила она, — они мне нравились. Много разного народа — всегда хорошо. Я сама сюда приехала студенткой. И прижилась. Тут все так, нет тут почти тех, кто из поколения в поколение. Это город приезжих. 

— Сейчас уже родной город для вас?

— Конечно. Раньше вот поеду домой к маме, а мамы не стало, я уже еду домой — сюда.

— А ваша семья?

— Дочка не любит холод, уехала в Краснодар. Езжу к ней в отпуск, но долго там не могу — жарко. Какая ж это жизнь без зимы.

— Можно спросить, как вы в музей попали? Специально хотелось сюда?

— Ну, как сказать. Скорее, случайно. Я была на инвалидности, ушла на пенсию, потом сделали операцию на суставы, эндопротезы. Потом сняли инвалидность, мол — ноги не болят, а денег-то не хватает, надо работать. Вот начала, семь лет работаю тут, а мне уже 73 года. Сын живет отдельно, дочка в другом городе, муж умер. Я одна, а что еще делать? Сюда приходишь как на праздник, среди картин — уже хорошо.

Мы поговорили еще о чем-то, потом Тома спросила, где купить морошки. Смотрительница загорелась, рассказала, как доехать до рынка, где можно будет взять подешевле и посвежее. Мы поблагодарили и ушли.

Спойлер — на ледокол мы так и не успели. Оказалось, что в очередь надо вставать за час-два до начала экскурсии. Непонятно, почему нельзя продавать билеты электронно, видимо, часовое стояние с одноэкскурсниками — тоже часть программы. Мы вместо этого решили быстро съездить до Алеши. Когда выходили из такси, я спросила водителя, куда идти. Он сказал, что стоит оглянуться — и не ошибешься. И правда. Все-таки 35,5 метра. Сразу загуглив, мы узнали, что Алеша — это памятник защитникам советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны. Он был ОГРОМНЫМ. Его видно практически с любой точки города, а когда мы встали к нему вплотную, то ощутили свою маленькость. Мы ходили там, смотрели на Алешу, потом смотрели на город внизу: на порт, на корабли, на поезда, на дома, даже на нашу гостиницу вдалеке.

Там же была Могила Неизвестного Солдата. Маленький мальчик рядом все спрашивал у мамы: «Мам, мам, а кто тут похоронен? Этот Алеша? Мам, мам?» Мама долго молчала, а потом ответила: «Да».

Мы пошли обратно, и тут к нам подошел мужчина.

— Не подскажете, как выйти к смотровой площадке?

— Вам прямо, — ответила я и улыбнулась.