Студенты программы «Литературное мастерство» съездили в литературно-исследовательскую экспедицию
В рамках проекта «Открываем Россию заново» они исследовали жизнь «хранителей истории» — работников трех музеев Тульской области и жизнь окрестных сел и деревень.
Часть 1. Куликово поле
— Здание музея построено в стиле постмодерн. Два корпуса символизируют русских и татаро-монгол, схлестнувшихся в битве. Одно из зданий нависает над другим — так архитектор обозначил победу нашего войска, — мерная речь экскурсовода вводит в транс, мысль летит дальше. Что символизируют здания, без подсказки не поймешь. Скорее, они похожи на развалины крепостной стены, поросшие травой. Словно перенесся в какой-то город Золотого кольца и лазаешь по его не отреставрированному, но все еще белоснежному кремлю. Только-только закончилась битва, враг отброшен, а честной народ всем миром сбирается город восстанавливать. И ты с ними.
Трава, кажется, оттуда же. В нашем веке нет такой упругой, каждый шаг держащей, над землей приподнимающей. А тут ее — ей-ей! Взгляда не хватает, захлебываешься. Воздухом и полем, его абсолютной плоскостью. Как будто пройдешь немного вглубь и упрешься в занавес или в плазму размером с дом — не бывает же так на самом деле.
Звонят колокола. В 11 утра битва началась, поясняет экскурсовод. До этого туман был сильный, ждали. Под стеклянной пирамидой — сотни крошечных фигурок рвутся в бой. По мановению руки всемогущего экскурсовода гаснет свет, на поле начинается движение. Красными и синими тенями перемещаются дружины, теснят русских воинов монголы, вылетает из дубравы засадный полк, бегут устрашенные завоеватели. Мы тоже бежим, только к следующему экспонату. Пирамида в центре внимания, и к ней уже пробивается следующая группа. Всем хочется посмотреть на портал во времени.
— А зачем острый конус на шлемах?
— Так только один из вариантов выглядел. Но реконструкторы всем похожие сделали (перед нами целая вереница воинов разной степени знатности, выраженной в богатстве доспехов). А вообще у конуса практическая цель. Если все оружие потеряешь, можно шлем на руку надеть и так от врагов обороняться.
Молодцы были предки-славяне, обо всем подумали, все предусмотрели. А мы — нет, поэтому остаемся без ужина. Портал порталом, а в семь часов Куликово поле для посторонних закрывается. Сотрудники уезжают в соседнюю деревню, оставляя эти богатства в наше безраздельное пользование. Голода не чувствуешь: все органы опьянены, задавлены, забиты под завязку. Уходящим солнцем, которому ничего не мешает растекаться диапазоном золотого и красного, распевшимися лягушками, распустившимися и приготовившимися дурманить всю ночь цветами. В большом деревянном доме Ignashka’s house проводим ревизию дорожных припасов: пол сэндвича разделить на пять частей, ролтон заварить с сыром, а вот еще печеньице, шоколадка и жизнь налаживается. Правда, что-то долго нет добровольцев, посланных в ночь на поиски цивилизации и пропитания.
— Приехалииии-и!
— Котлеты!
— С гречкой!
— Добытчики вы наши!
Наконец, сидим все вместе, за круглым столом, в деревянном доме, посреди Куликова поля. И кажется, ничего лучше не может быть в эту минуту.
Утреннее, свежее и росистое, поле кажется нам еще лучше закатного. У него вкус нежных и сладких плюшек, выпекаемых недалеко отсюда, в деревне. Подпитавшись углеводами (или это заряд от ночных котлет?), начинающие писатели радостно отправляются на поиски своих жертв.
Наша цель — проинтервьюировать самых разных сотрудников музея. Узнать, что значит для них работа в нем, само место. Что привлекает сюда или, наоборот, здесь удерживает. Первый день приносит богатый респондентский улов. Кто-то знакомится с директором по эксплуатации, отвечающим за работу нескольких сотен интерактивных экспонатов. Он даже проводит ребятам отдельную экскурсию — за дверями, куда посторонним вход запрещен. Другая пара разговаривает с девушкой с ресепшен. Она приехала сюда из Москвы ради любви к местному парню, да так и осталась. Женщина-администратор утверждает, что директора музея сотрудники очень любят и считают реинкарнацией Дмитрия Донского. А он сам рассказывает о том, что с Куликовым его связывают особенные чувства. Первый раз на поле его привез отец, который сказал, что этому месту нужен хозяин. Тогда здесь еще не было ничего: ни здания музея, ни туристического центра, ни деревянных домов для гостей. Даже наполненные карпами и раками пруды были болотцами.
На следующий день едем в Монастырщино. Географически — соседнее село в нескольких километрах от музея. Исторически — место лагеря русских войск и последующего погребения погибших. Эстетически — завораживающий пейзаж, слияние Непрядвы и Дона, отреставрированная церквушка из красного кирпича и покосившиеся деревянные домики. Сегодня здесь проходит фотоохота на куликов, снимать которую приехал Роман — главный фотограф музея. Он рассказывает о том, как иногда остается ночевать в поле и медитировать, встречая рассвет. А вот туристы, жарящие шашлыки и громко шумящие, ему не по нраву. Не такое Куликово поле место, чтобы тут земным радостям предаваться.
Чтобы больше узнать о нем, отправляемся к местным старожилам — бабе Шуре и бабе Нюре. Они всю жизнь проработали в колхозе, гордятся заслуженной пенсией. А вот тем, что родились в историческом месте, нет. «Раньше ведь всего этого не было», — говорит баба Шура, имея в виду и отстроенный пару лет назад музей, и ажиотаж туристов. «Вот на юбилей, помню, много людей приехало. Я тогда в столовой работала, мы всех кормили», — это баба Нюра о шестисотлетии Куликова поля, которое в 1980-м году отмечали.
Вечером за круглым столом делимся находками. Каждому хочется доказать, что именно его интервьюируемый был самым интересным. Прикипаешь к людям, даже пока беседуешь. Из их рассказов собирается всё Куликово, какое оно есть. Так и видишь перед собой истертую временем мозаику: дружинники готовятся к битве, конь под воином роет копытом, ветер раздувает знамя, стелет траву. А где-то в нижнем правом углу — белый микроавтобус, увозящий потяжелевших на пару десятков историй начинающих писателей. Впереди — Ясная поляна.
Часть 2. Ясная Поляна
«Куликово Поле и Ясная Поляна похожи и не похожи одновременно. Это очень разные места силы, и в каждом свое обаяние, своя атмосфера, общий знаменатель для которых я пока не могу для себя определить», — Наталья Калинникова, студент программы «Литературное мастерство».
Ясная Поляна встретила нас проливным дождем и раскатистым громом. Сильным ливнем накрыло уже на входе в усадьбу – казалось, сама природа гнала нас в дом Толстого, чтобы мы как можно быстрее очутились в том месте, где так много сохранилось с того самого дня, как его великий хозяин переступил порог и отправился в странствие, из которого ему не суждено было вернуться.
«Ясная поляна» — один из немногих музеев, в котором после революции сохранилось большинство вещей, принадлежавших старым хозяевам. Даже ампула с лекарством, которое Толстой принимал перед сном, находится на том же месте, где ее оставил писатель в ночь на 28 октября 1910. Как объясняли яснополянские гиды, сохранность усадьбы во многом обусловлена отношением советской власти к Толстому: считалось, что именно Толстой «пробудил» русский народ, несмотря на то, что сам писатель был чужд идее революции, поскольку любое революционное действие подразумевает насилие. Не пострадала усадьба и в войну: попытки немецких оккупантов поджечь усадьбу окончились провалом. Поэтому так много вещей осталось от писателя: книги, портреты и фотографии, мебель, посуда, письменный стол, за которым были написаны «Анна Каренина» и «Война и мир»...
Отдельная выставка разместилась во флигеле усадьбы: там рассказывают о раннем этапе творчества Толстого, его путешествиях в Европу и опыте боевых действий в Крыму и на Кавказе. Любопытный факт: Толстой еще в детстве попытался издавать свой небольшой литературный альманах (сегодня его назвали бы «зином»), посвященный птицам. В этом смысле маленького Толстого можно назвать одним из первых «бердвотчеров». Свои наблюдения он описывал в виде небольших очерков: с одной стороны, так у ребенка развивалось воображение, а с другой, тренировался каллиграфически идеальный почерк. К сожалению, почерк сохранить так и не удалось: годы всепоглощающей литературной деятельности превратили черновики писателя в сложные дескриптивные объекты, расшифровать которые могла только Софья Андреевна Толстая.
В каком-то смысле журналистский опыт студентов «Литературного мастерства» был схожим с опытом юного Толстого: мы тренировались задавать людям вопросы, чтобы понять, как они живут, услышать их, а вечерами писали отчеты о проделанной работе в социальные сети так, чтобы читать было интересно, а стиль наш был чистым.
«Здесь сочетается несочетаемое. Химик горнодобычи, ведущая мастер-класс по гончарной росписи (глиной по глине, местный патент на узоры); хранитель леса, переработавшая 90 томов полного собрания сочинений Толстого, чтобы каждый уголок усадьбы сохранить в том виде, в каком описан он в дневниках; флорист, продолжающая дело Софьи Андреевны, бережно показывающая альбомы самой С.А. с ее экибанами и подписями, кто какой цветок сорвал. Люди, боготворящие Толстого и те, кто осуждает его за последний уход из имения, те, кто считает тираном и те, кто уверен, что он подарил супруге счастливую любовь…» — Елена Тулушева, выпускник Высших литературных курсов Литинститута им. Горького, студент программы «Литературное мастерство».
Особенно удачными оказались находки участников экспедиции в деревне Ясная Поляна. Здесь еще есть потомки крестьянских семей, которые проживали в деревне во времена Толстого — к примеру, преподаватель кадетского училища Сергей Александрович Зорин, чей прадед, Михаил Зорин, несколько раз охотился с Толстым. Эти семьи бережно хранят память о Ясной Поляне времен великого писателя и считают, что, оказавшись в Ясной в 2018 году, Толстой остался бы доволен тем, что он увидел.
Впрочем, для некоторых жителей Ясной Толстой остается фигурой отдельной, вынесенной за скобки места их проживания. Многие респонденты работают в Туле и делами музея, который играет столь же значимую роль для Ясной Поляны, как и музей «Куликова поля» для окружающих поле селений, не интересуются.
На ежедневных вечерних семинарах студенты «Литмастерства» делились друг с другом своими наблюдениями от интервью и прогулок по Ясной и рассказывали забавные истории, случившиеся в течение дня. Ближе к завершению экспедиции участники задумались о работе, которая подвела бы итоги нашего путешествия. По общим ощущениям, формата сборника очерков или интервью было бы недостаточно — для начинающих писателей оказалось важным не просто провести журналистскую (и частично антропологическую работу), но и ощутить атмосферу места, понять, что такое прежде всего для нас Ясная Поляна и Куликово поле. В результате Анастасия Фрыгина и Дарья Скворцова предложили идею, которую горячо поддержал и автор этих строк: вплести собранные нами интервью, мнения, лица, мечты в общую рамку художественного повествования, которая помогла бы связать воедино эти истории и передать странное, почти волшебное ощущение от мест, в которых разные эпохи переплелись настолько, что иногда и без того иллюзорная связь между прошлым, настоящим и будущим теряется. И вот тебе уже кажется, что по аллее против ветра идет живой Лев Николаич Толстой в рубахе и лаптях, чтобы на краю оврага найти обещанную братом зеленую палочку, которая принесет страждущему человечеству заветную свободу…
Именно составлением книги, аналогов которой на российском литературном рынке нам не удалось припомнить, студенты и преподаватели «Литературного мастерства» займутся в течение второго полугодия 2018 года. Литературный эксперимент как итог экспедиции — едва ли мы могли рассчитывать на лучший результат.
Последним пунктом экспедиции стало село Дворяниново — усадьба Андрея Тимофеевича Болотова, русского писателя и ученого, автора известных мемуаров. Одно перечисление всех заслуг Болотова позволяет поставить его в один ряд с крупнейшими мыслителями эпохи, в том числе Ломоносовым и Вольтером: Болотов разработал первый в России аппарат физиотерапии, составил несколько трудов о ботанике, написал множество писем (сборник его эпистол хранится в библиотеке Конгресса США), составил автобиографию, сборник короткой прозы, а также разработал план усадьбы Богородицкое; на посту главы уездного города Богородицкого произвел планировку улиц и масштабную программу строительства; занимался ирригацией и мелиорацией полей. К сожалению, нам не удалось опросить жителей Дворянинова о том, как они относятся к наследию великого ученого — экспедиции пора было возвращаться в Москву. Однако не сомневаюсь, что впечатления от посещения этого места лягут в основу нескольких очерков коллег и их будущей прозы.
«Никогда не знаешь, что найдешь в процессе долгого поиска. Как правило, результат оказывается неожиданным, но «тем самым» — будь то спонтанная дружба, диалог с конюхом или знакомство с дворовым псом... Все эти сокровища и есть тот опыт, который можно унести с собой и вложить в тексты», — Александра Гусева, студент программы «Литературное мастерство».
