«Начинается эра исследования психологии коррупции»: отчет с заседания ДК ПУЛ АП с Иваном Ниненко

29 октября состоялось первое заседание Дискуссионного клуба ПУЛ АП в новом учебном году. Спикером стал Иван Ниненко — выпускник магистерской программы "Прикладная политология", руководитель проекта «Понимание коррупции» ПУЛ АП, эксперт международной образовательной инициативы Global Education Futures, руководитель Лаборатории Глубинного Гуманизма Международной Школы Прав Человека и Гражданских Действий. Иван рассказал о психологической стороне коррупции, о том, почему люди берут и дают взятки, и есть ли у этих действий моральная подоплёка, а стажер ПУЛ АП Инга Алаева подробно записала ход дискуссии.

Иван рассказал о психологической стороне коррупции, о том, почему люди берут и дают взятки, и есть ли у этих действий моральная подоплёка. Дискуссия получилась яркой, спикер по ходу повествования задавал аудитории вопросы - она отвечала, спорила, моделировала практические кейсы. 

 

ЧТО ЕСТЬ КОРРУПЦИЯ

Для начала Иван спросил у аудитории: «Какое определение коррупции вы используете?». Поиск оптимального определения – важный вопрос, влияющий на понимание социального явления. В классическом понимании, коррупция - это злоупотребление должностными полномочиями и властью для личного материального и нематериального обогащения. 

Первая составляющая определения, на которой делает акцент Иван — «злоупотребление». В этом слове есть важная часть:

Английское “misuse”, для сравнения, не содержит этического компонента. 

Моральность вырастает сама собой: в контексте разговора о незаконном обогащении есть большой соблазн сказать, что «зло — это то, что запрещено законом», что наносит вред обществу. По крайнее мере, этика правового общества опирается именно на это представление. 

Однако явление может выявляться и без закона: в России до определенного времени вообще не существовало законодательства, регулирующего коррупцию и конфликт интересов. Гражданским активистам и антикоррупционерам было сложно работать: невозможно без буквы закона доказать злоупотребление властью в личных целях, чётких граней нет. 

 

ВЛАСТЬ: КТО ДОВЕРЯЕТ, И КОМУ ВВЕРЯЕТСЯ

Иван пытается разобраться с другим важным элементом определения коррупции, переходя к вопросу - а кто вообще есть те самые, кому «доверена власть» («entrusted power»). 

С психологической точки зрения – это очень интересная конструкция. В том случае, когда люди воспринимают государственный механизм в классическом западном представлении, как воплощение модели принципал-агента, при которой аппарату доверено отвечать на запросы общества и обслуживать его, коррупция есть воровство общественного блага. 

Но так было не всегда. Во времена, когда абсолютные монархи провозглашали «я есть государство», принцип этого механизма переворачивался. Казнокрадство тогда воспринималось по-другому. Получалось так, что воруете вы не у общества. В этом случае коррупция есть обкрадывание самого короля.

Когда мы говорим про ключевых акторов власти в стране, важно понимать, что это не только чиновники. Иван сетует: в России государство даёт власть «всяким подозрительным личностям, которые к чиновникам не относятся». Например, госкорпорации. В России их 8, и по юридической форме они вовсе являются некоммерческими организациями. 

Иван Ниненко считает, что отсутствие единой государственной сетки для публичных должностных лиц затрудняет работу журналистов и расследователей. При работе с декларациями самое сложное – это чётко понять, какие именно люди обязаны публиковать свои сведения о доходах и имуществе: часть из них работает в коммерческих организациях разного типа, часть – представители НКО, кто-то воплощает муниципальную власть, но все они так или иначе влияют на политику в стране. 

Ещё больше Ивана беспокоят те агенты власти, которые пришли с эпохой постиндустриального общества, и, по большому счету, к государству не относятся. Новые институции, большие корпорации, обладают массивом данных, они способны формировать общественное мнение, косвенное влияя на человека. Например, каждая поисковая система модифицирует поисковые запросы по-своему: Яндекс и Гугл выдают разные ответы на одни и те же запросы, на них может влиять политическая реальность. Такая власть даже сильнее, чем правительства некоторых стран. Спикер подчеркивает: для контроля чиновников хотя бы создано много механизмов, а сущность этой власти до конца мы ещё не осознали. Бороться с системой, пытаясь не оставить свой след в интернете, равносильно тому, как не менять советский паспорт на российский. В принципе, законодательно не запрещается, но что меняет эта борьба? «Окей, можно отказаться от смартфона, но кто из вас на это согласится?» - подводит черту Иван. 

 

ДЛЯ КОГО ВОРУЮТ КОРРУПЦИОНЕРЫ

Чем качественно меняется коррупционное действие, если человек ворует не для себя? Что если для детей, друга, партии, страны? 

Иван приводит пример: во времена Обамы налоговая служба в Америке (IRS) получила особое указание. При проверке заявлений об освобождении от уплаты налогов, IRS использовала такие слова, как Tea Party ("Бостонское чаепитие"), специально чтобы находить заявления, поданные оппозиционными политическими группами, и подвергать их специальной проверке. Во многом это было сделано для блага демократической правящей партии, однако, когда это вскрылось, Обама раскритиковал действия IRS. Оказалось, что стране не нужна такая «помощь». 

Из зала был задан своевременный вопрос, который так или иначе в течение жизни приходил в голову каждому: как расценивать действия гражданина, который решил отблагодарить врача, сделавшего операцию? Является ли взяткой материальный актив, преподнесённый в виде бутылки коньяка или коробки шоколада? Где здесь злоупотребление, и у кого здесь власть? В ходе дискуссии пришли к нескольким выводам: 

- есть взятка-подкуп – то есть ДО совершения действия, а есть вознаграждение/благодарность ПОСЛЕ. Всегда важно понять, как дарение подарка влияет на качество выполнение услуги, и было ли это заранее оговорено;

- взятка может быть за законные действия (как в кейсе с врачом, например), а может быть за незаконные(например, в 2004 году две террористки-смертницы, взорвавшие бомбы на самолетах, смогли попасть на рейсы благодаря взятке в 1000 рублей, погибли 90 человек). Это влияет на восприятие;

- важна стоимость: Гражданский кодекс не допускает дарение подарков госслужащим, за исключением тех, стоимость которых не превышает 3000 рублей. При этом запрет не распространяется на случаи дарения в связи с протокольными мероприятиями, служебными командировками и другими официальными мероприятиями.

 

СЛОЖНОСТИ ПЕРЕВОДА

Само слово «коррупция» в русском языке про групповое/личное, материальное/нематериальное незаконное обогащение. А в английском языке оно имеет второе значение: corrupted – испорченный, corrupted file – файл с искаженным кодом. В слове corrupt, таким образом, заложено: что-то неправильно работает, испорчено, подверженное разложению. С психологической точки зрения это очень важно. В русском языке, в отличие от английского, слово «коррупция» не содержит оттенка отвращения. Иван считает, что благодаря деятельности Transparency International, слово «коррупция» стала использоваться ярче в международном контексте.

Зато в русском языке есть другое характерное слово - «коррозия». Возможно оно иллюстрирует ярче «искажение» работы социальных институтов: например, «коррозия судов» звучит куда более впечатляюще, чем «коррупция в судах». 

 

КОРРУПЦИЯ – ВСЕГДА ЗЛО?

Нельзя категорично говорить, что коррупция — это зло. Истина, как обычно, где-то посередине. В самом деле, иногда коррупция может рассматриваться как эффективный способ преодоления бюрократических барьеров. Теоретически она даже способна помогать экономике: в переходный период, когда новые социальные институты в обществе не устоялись, коррупция может помочь сделать «шаг», перейти на другой уровень. Такая идея была особенно популярна в России в 90-е годы. 

Действительно: разве вы аморальны, если даёте взятку человеку, который собирается расстрелять тысячи людей? «Шиндлер, который платит сотрудникам государственного аппарата Германии деньги, чтобы спасти людей, делает хороший поступок» - уверен Иван. 

По мнению спикера, взяткодатель никогда не отдаёт себе полный отчёт в содеянном. Согласно «Я – концепции» — системе представлений индивида о самом себе — коррупционер едва ли назовёт себя коррупционером. Чтобы убежать от ярлыка, человеку удобнее себя переименовать. Более того, существует большая разница между преступлением и читтингом (англ. «chitting» — хитрость). Оправдание действий поиском рациональной выгоды там, где её можно найти, осознавая нарушение правил – это читтинг. Люди, ищущие лазейки, сознательно обманывают систему. Именно на такой «низовой» коррупции в сегодняшней России многое держится. 

 

ЭРА ИССЛЕДОВАНИЙ ПСИХОЛОГИИ КОРРУПЦИИ

Иван сетует: до 2010 года в журналах о психологии (таких как: Social Psychology, JPSP, др.) не было ни одной статьи, в которой бы встречались слова “bribery”, “corruption” и проч. Точного ответа на вопрос, почему так сложилось, у спикера нет: можно связать с теорией заговора, можно объяснить простым эволюционным развитием науки. Коррупция – это древнее социальное явление, оно давно было предметом рассмотрения политологов, социологов, теоретиков организации. Сейчас же начинается эра исследований непосредственно психологии коррупции. 

Исследования в этой области делятся на предметные поля, среди которых:

• Психология дающих взятки

В фокусе таких исследований причины и мотивы тех, кто даёт взятки. Есть теория, что весь процесс коррупции – игра, азарт, человеку интересно найти лазейку; способный нечестно заплатить – более других склонен к риску.

• Психология берущих взятки

Коррупционному действию сопутствуют доверительные неформальные отношения между участниками: если полицейский сделал гражданину доброе дело – тот должен быть ему благодарен за это. 

• Психология отношения общества к коррупции как к социальному явлению

 Из всех составляющих Иван предлагает построить матрицу, которую можно заполнить разными кейсами, исходя из 2 видов коррупции: grand (англ. «большой») – т.е. коррупцию среди высших должностных лиц и petty (англ. «мелкая») – бытовая коррупция.



Такая матрица может помочь разобраться с проблемой, разработать методики борьбы для изменения институционального дизайна коррумпированной системы. 

 

MORAL DISENGAGEMENT

Moral disengagement (англ. «моральное высвобождение») – термин психологической науки, обозначающий отчуждение моральной ответственности.Оно помогает человеку подсознательно перестроиться к новым нормам, шагнуть в коррупционную действительность. Для такого отчуждения существуют разные механизмы: 

1) Люди могут подсознательно искать оправдание своим действиям. Выбирая государственную службу в качестве своей профессии, изначально никто не задумывается о потенциальном взяточничестве со своей стороны. Однако с течением времени человек проходит определенные этапы психологической подготовки, которую проводит среда. В определенный момент вещи, кажущиеся раньше аморальными, становятся повседневностью, воспринимаются как данность.  

2) Для собственного оправдания коррупционер подбирает слова, вешая эвфемистический ярлык: не «скрыть», а «недоговорить»; не «дать взятку», а «отблагодарить».

3) Смещение/рассеивание ответственности и атрибуция вины:

«А кто я, чтобы решать в такой ситуации?»

 «Я не виноват» 

«Я не мог ничего сделать. Это он меня коррумпировал» 

«Здесь все так делают, куда деваться». 

4) Дегуманизация происходит, когда коррупционер забывает про мораль, не думает о том, что его взятка может повлиять на жизнь или безопасность окружающих. Налицо утрата нравственных ценностей и уважения к членам общества. 

 

ПРАКТИКА

Можно создать инструменты, способные снизить моральное отчуждение. Например, определённый эффект даёт деанонимизация. Иван Ниненко рассказывает: один раз, когда он играл омоновца, окончательно понял - надевая маску, ты становишься анонимен, ты переживаешь момент безнаказанности, подсознательно становишься агрессивнее. В России сегодня известны случаи, например, когда на митингах силовики получали приказ снять нагрудные знаки и начать разгон. 

Transparency International и несколько правозащитных организаций в 2012 году вели кампанию по призыву полицейских носить жетоны с персональным номером: активисты проверяли у полицейских на улице документы. Такая акция была призвана деанонимизировать сотрудников органов внутренних дел и призвать соблюдать поправки к закону «О полиции», которые содержат норму о ношении жетона с персональным номером. Иван уверен: у нагрудных знаков есть психологический эффект. Имея персональный номер, по которому тебя могут опознать, ты больше задумываешься о последствиях своих действий, у тебя в голове срабатывает «стоп». 

 

ПОНЯТИЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Иван Ниненко считает, что понятию справедливости следует отвести отдельный разговор, так как многие из борцов против коррупции апеллируют именно к тому, что коррупция – это, прежде всего, несправедливо. 

За одинаково выполненный труд полагается одинаковое количество блага – такое понимание справедливости свойственно не только людям. Иван иллюстрирует свою мысль, показывая видео-эксперимент с двумя обезьянками:  



Словом, представление о справедливости есть у всех «социальных животных».

Ещё одна концепция психологической школы - концепция о моральной интуиции. Она исходит из того, что моральные решения, во многом, происходят на уровне интуитивных импульсов, а далее принимаются на стадии обоснования. У каждого человека свой порог признания несправедливости, реакция может тоже варьироваться. 

На Летней школе Лаборатории антикоррупционной политики ВШЭ Иван был куратором одной из команд, участники которой провели социологическое исследование о моральных основаниях отношения к коррупции. Они выявили, что у участников Летней школы чувство справедливости более развито, чем все другие основы интуитивной морали. В фокусе исследования – Moral Foundation Theory – концепция, согласно которой человек, принимая решения, в самую первую очередь опирается на интуицию. Подробнее с проектом Ивана и его команды можно ознакомиться здесь.