Джулиет Митчелл «Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы»

Все идет из детства — говорит нам классический психоанализ, подразумевая, в первую очередь, вертикальную структуру «родитель – ребенок». Примерно до 1920-х годов акцент делался на взаимоотношения с отцом, а в последнюю сотню лет большее внимание уделяется отношениям с матерью. А как же горизонтальный пласт социального взаимодействия, связанный с братьями, сестрами и сверстниками? Именно в эту сторону и направлена книга Джулиет Митчелл «Скрытая жизнь братьев и сестер. Угрозы и травмы».

Митчелл – не только профессор психоанализа в Кембриджском университете и основатель Центра гендерных исследований там же, но и человек открытых и прогрессивных взглядов. Статья «Женщины: самая долгая революция», опубликованная в 1966 году, была не просто новаторской — она стала одним из мощнейших импульсов для феминистического движения. А книга «Психоанализ и феминизм: Фрейд, Райх, Лэйнг», опубликованная восемь лет спустя, оказалась сенсацией в научных кругах и смогла примирить несовместимые, как тогда казалось, понятия.

Актуальность идей Джулиет прошла безапелляционную проверку временем, и именно поэтому мы уделяем такое внимание ее относительно современной работе: «Скрытая жизнь братьев и сестер» вышла в свет в 2003 году. Митчелл утверждает, что взаимоотношения между сверстниками влияют на формирование личности не меньше, а то и больше, чем в общепринятой парадигме «родитель – ребенок». Запреты и табу, насилие, сексуальность, соотношение гендера и пола, этнические и социальные факторы — все это пока что остается в тени, но может стать важнейшим элементом психоанализа ближайшего будущего. А значит, откладывайте все дела и, после пары непременных цитат, приступайте к чтению:

«Мы утверждаем, что насилие в первую очередь направлено против авторитетной фигуры, обладающей властью, – матери, отца или учителя. И все же, конечно, в школах мальчики дерутся друг с другом, а девочки от них не отстают. Я полагаю, что мы упустили из виду угрозу, исходящую от нового ребенка, который занимает наше место, или от старшего сиблинга, который был на этом месте до нашего рождения. Это приводит к идентификации с серьезным травматическим чувством несуществования, которое будет «разрешено» в борьбе за власть: психическое уничтожение создает условия для желания уничтожить того, кто несет за это ответственность. Здесь разыгрывается противостояние: сильный-слабый; большой-маленький; мальчик-девочка; бледнее-темнее. Во взрослых войнах мы побеждаем, убиваем и насилуем наших сверстников. Однако, по иронии судьбы, именно в обществах, основанных на общественном договоре братства, эта деятельность не контролируется в горизонтальной плоскости».

«Можно и следует утверждать, что крайне важно, чтобы в раннем детстве мы прорабатывали проблемы социального взаимодействия, с которыми столкнемся в будущем, в отношениях с братьями и сестрами. Если нам не удастся преодолеть наше стремление к кровосмесительной связи или желание убить сиблинга, будем ли мы разыгрывать различные вариации на эти темы в более поздних латеральных отношениях со сверстниками и ровесниками в любви и на войне? Фрейд утверждал, что для того, чтобы жениться на своей женщине, мужчина должен в детстве понять, что он не может жениться на матери. Я полагаю также, что мужчине не менее важно знать, что он не может взять в жены свою родную сестру, чтобы иметь потом возможность жениться на психологической преемнице своей сестры (а не только своей матери).

Но действительно ли мы вступаем в брак с кем-то, кто похож на нашу сестру или нашего брата? Было высказано предположение, что идеальная ситуация для успешных гетеросексуальных отношений возникает из сочетания детских запрещенных кровосмесительных желаний человека, направленных на кого-то, кто отдаленно похож на изначальный инфантильный объект любви, со взрослым влечением к тому, кто немного напоминает его самого. Нередко говорят: она вышла замуж за своего отца или он женился на своей матери, имея в виду, что брачный партнер имеет черты сходства с родительской фигурой. Можно ли тогда допустить, что мы заключаем браки с нашими братьями или сестрами? В литературе делается акцент на эдипальном желании убить отца, но кого мы преимущественно убиваем – отцов или братьев?»