Фильм «3000 лет желаний». Ищем смыслы на дне бутылки с джинном

Собрались как-то психоаналитик, киносценарист и простой неискушенный зритель… Что, уже было? И да, и нет одновременно — в этот раз собрались они за просмотром романтического фэнтези «3000 лет желаний» Джорджа Миллера, известного созданием серии боевиков «Безумный Макс». Интересно, что сюжет анонсировался ни много ни мало как «эпический», но в прокате картина не окупилась. Тем не менее, критики оставили в основном положительные отзывы, а актерская игра дуэта Тильды Суинтон и Идриса Эльбы сама по себе достойна всяческого внимания.

Начинается сюжет с того, что исследовательница историй и мифов Алитея приезжает на конференцию по нарратологии в Стамбул… и встречает джинна. Казалось бы, дальше будет обычная история в стиле «Тысячи и одной ночи». Но нет — перед зрителем разворачивается фэнтези о внутренней свободе, страсти, любви, влечениях и возвращении к жизни. В общем, картина гораздо изысканнее и глубже, чем можно подумать по первым кадрам. Подробнее — в авторских колонках участников нашего импровизированного «киноклуба на троих».

Анна Овчарова, сценарист и режиссер

Видишь в главной роли Тильду Суинтон – и знаешь сразу, что картина будет обладать интересным сюжетом или визуальным рядом.

В данном случае match сразу по двум пунктам.

Визуальная работа крайне продуманная. Со вкусом передано сочетание холодного и беспристрастного запада и горячего, нарочитого и страстного юга. Если бы Уэс Андерсен был чуть более деликатен в дотошности и помешался на числах, тогда он был бы режиссером этой картины, Джорджем Миллером. У него есть прекрасный документальный фильм «40000 лет сновидений», который очень рекомендую к просмотру.

Самое необычное в этом фильме - сюжет. Эта сценарная работа - настоящее произведение искусства. Вуди Ален любит вставлять маленькие сюжеты в большие, тем самым придавая нужное настроение и как бы увеличивая плотность фильма. Но в сравнении с сюжетами джинна – это лишь маленькие памфлеты. Каждая история джинна – не только полноценная короткометражка. Сюжет рассказов джинна занимает важное место в общей драматургической канве. Важные события, произошедшие в прошлом джинна, особым образом влияют на главную героиню, Алитею, чье имя – отсылка к греческим корням режиссера. Ее состояние и взгляд на мир трансформируются вместе с рассказами джинна.

Каждая новая возлюбленная гиганта, вылезшего из бутылки, драматургической конструкцией воспринимается не как отдельный персонаж, а как состояние в отношениях между джинном и Алитеей. Это очень глубоко и символично!

Вы же поняли, что это один из многочисленных намеков на то, что все любимые женщины джинна – воплощения главной героини в прошлых жизнях, да?

Лично мне не хватило накала страстей и содержания в заключительной части фильма. Из-за цикличной динамики развития сюжета ожидаешь, что вот-вот сейчас начнётся новый виток событий, связанный уже с отношениями главных героев, и мы разгадаем персонажа Тильды. Но оказывается, что там разгадывать не чего, поэтому фильм быстро заканчивается.

Лана Миллер, психоаналитически ориентированный коуч и организационный консультант

У Фрейда были две дуалистические теории влечений, где они противопоставлялись совершенно разным вещам. В первой, от 1920 года, обратной стороной влечения самосохранения — то, что он называл инстинктом Я — были сексуальные инстинкты. Инстинкт самосохранения ограничивает сексуальное влечение, которое при этом направлено на сохранение вида. Примерно, как жизнь внутри человека ограничивает эту саму жизнь.

Наша героиня попалась в эту ловушку, и джинн, как ни странно, тоже, хотя он вообще не человек. Может, он и не джинн вовсе, а некая часть героини, которая в нем проявилась? Безумно жаль, если это так. Ведь все, что между героями происходит, полно прекрасной эротизации бессознательного, при этом очень красиво снятой.

В психоанализе реальная свобода — это свобода другого. Джинн дает свободу желаний каждой из тех, кто выпускает его из бутылки, взамен получая свободу личную. Но это иллюзия — его «спасительницы» никого не спасают, а заковывают в рабство трех желаний, где могут держать его сколь угодно долго. И зачем их, собственно, загадывать, когда у тебя на службе такой прекрасный и сексуальный джинн? Получается, что свобода одного не равна свободе другого. И не нужно быть психоаналитиком, чтобы это понимать.

В истории джинна каждая новая госпожа до последнего не отпускает его на свободу, а затем и вовсе отправляет обратно в заточение — на дно сосуда — до тех пор, пока очередная «спасительница» не поднимет его оттуда. Впрочем, история ничему его не учит — раз за разом джинна пленяют то его желания, то следующая госпожа, то ее любовник. И каждый раз он очаровывается новой хозяйкой, попадая в зависимость от любви, а потом думает, надо ли ему вообще оттуда выходить?

А героиня? Ей вообще ничего не нужно, ее сосуд желаний и влечений пуст. Она и живет, и не живет одновременно. Какая там тяга к жизни, смерти или самосохранению? Даже простые удовольствия вроде еды и секса ее не прельщают. Но пока джинн не выполнит три желания своего господина или госпожи, он не сможет обрести настоящую свободу. Как же быть, если госпожа ничего не хочет? Получается, вернуться в царство джиннов ему не светит. И что делать? Отсюда надежда и подавленная агрессия — оцените, как красиво и очень психоаналитично на джинне от гнева рвется отельный махровый халат, обнажая не только все самое бессознательное.

Про надежду джинн говорит героине очень нелицеприятную вещь: «Надежда — это чудовище, Алитея, а я его игрушка». И он решает, по примеру Шахерезады, рассказать героине о своих заточениях. Истории о своих влюбленностях и о том, как невозможно отделиться от своей очередной госпожи, которая достает его из «утробы» очередного сосуда. Это практически история с материнской фигурой и с сепарацией от нее, когда страстно хочется на свободу, но любовь и влечение к другому — точнее, в нашем случае, другой — не дают выйти из этого круга.

Джинна, кстати, никто кроме героини не видит, по крайней мере сначала. Можно было бы подумать, что его и не существует, что он как тот воображаемый мальчик, с которым в детстве Алитея вела разговоры на одном только им понятном языке.

А еще у героини есть интересная привычка: она сжигает свои истории и ставит в кладовку коробки с тем, что осталось от ее отношений с мужчинами. «Мой мозг так устроен, что он это одновременно и моя сила, и мое одиночество… Наверное, поэтому я люблю истории — через них я познаю чувства. Желания — коварная стезя, а «хочу» приносит хаос», — так джинну говорит героиня, пока он надеется, что сможет исполнить свое призвание.

Тема призвания, кстати, тоже одна из любимых в психоанализе, но вернемся к желаниям. Как думаете, из-за чего у героини появится желание? И что она тогда захочет? Что за коробку Алитея поставит в кладовку на этот раз? И будет ли вообще коробка? И что случится через 3 года? Догадаться сложно. Но в конце фильма на Тильде платье красного цвета. Цвета влечения и страсти.

Максим Ракитин, журналист и радиоведущий

Клянусь, фильм я посмотрел внимательно, но все равно ничего не понял. Во-первых, Тильда Суинтон для меня закончилась и больше не начиналась после «Отеля Гранд Будапешт». Там она играла какую-то бабку, и с тех пор катится по наклонной. Вот и здесь: ну что за странный персонаж! Кстати, имя героини Алетея значит «Истина», и зря в дубляже так не перевели, было бы прикольнее. Во-вторых, зачем она поперлась тереть бутылку? Вроде ученый, нарратолог, вот это вот все. В-третьих, фильм вообще не про нее, а про парня из бутылки. Этот красавчик маялся взаперти, выпускали его редко, а когда выпускали – все время попадал в странную лютую фигню. То комнаты, обитые соболями, то истории с Соломоном и все прочее. У меня четкое впечатление сложилось, что история про него. Хорошо, что на пути наконец встретилась нарратолог.

Вся из себя странная, дрожащая. Сказка сказкой, а тут бац – и гендерное равенство, которое должно было сработать, вдруг сыграло в противоположную сторону. В итоге переживал я за Идриса Эльбу: освободят ли его, станет ли он наконец человеком? В таком контексте будет у них что-то или не будет, вообще не важно. Исторические вставки вообще ни о чем – странная история. Похоже, нужно было соответствовать повестке, смотреть за ней постоянно и анализировать. Я проанализировал, и у меня получилась история про то, что черному парню очень хотелось вырваться из бутылки. Если бы не начались все эти разговоры, попал бы в следующую историю с соболями и Соломоном. Но встретилась нарратолог, и у него получилось в этот раз. Рад за него.