Разбираем короткометражку Педро Альмодовара «Человеческий голос»
На очередной встрече участники киноклуба обсуждали короткометражку «Человеческий голос» Альмодовара. Красивая женщина с собачкой заходит в магазин, чтобы купить… топор. Этим топором она разрубит пижаму своего бывшего, а потом наденет красное платье и выпьет горсть таблеток, чтобы забыться и больше не думать о том, что он ее бросил. Забыться у нее не получится – внезапно зазвонит телефон. Она будет вести диалог с бывшим возлюбленным. Но действительно ли голос в телефоне принадлежит ее бывшему или это фантазм героини? Она заперта в квартире, а рядом только собака, в глазах боль и одиночество.
Педро Альмодовар снял короткометражку как раз в то время, когда бушевал Covid-19, и миллионы людей оказались заперты на карантине — почти не имея шанса выбраться из дома, они переживали всю боль и чувства внутри себя. Фильм, созданный по пьесе Жана Кокто, — именно об этом. О заточении себя, глубоких переживаниях, конечно, поиске выхода. Пьесу не раз экранизировали, но Альмодовар, который как раз переболел коронавирусом незадолго до съемок, сделал фильм в своей неповторимой манере, при этом собственноручно переписал текст сценария и изменил концовку. Главную и единственную роль в картине, где перемешаны реальность и образы, существующие только в воображении героини, сыграла Тильда Суинтон. Говорят, Венецианский кинофестиваль рукоплескал короткометражке.
Фильм был выбран неслучайно. Ведущая киноклуба Анна Пилявина рассказала, что видит в нем связь с ее личной историей. Отец Анны был музыкантом и композитором, сочинял тексты. Причем делал это через какую-то свою женскую часть — писал песни от имени женщин. Как ему удавалось настолько тонко передавать страдания, впечатления, страсти через тексты и музыку? Эта загадка перекликается с тем, что происходит между Альмодоваром и образами женщин в его фильмах.
Нет ничего случайного и в том, что участники киноклуба не раз вспоминали цитаты главного специалиста в мире по психоанализу женского Жаклин Шаффер. Она говорила, что мужчина может доставить женщине удовольствие, только активизировав женскую часть в самом себе. На языке психоанализа это означает, что мужчина хочет доставить удовольствие своей матери. Попытки вести диалог с матерью у Альмодовара есть и в фильме «Все о моей матери», где он раскрывает свою женскую часть. Он исследует женщин, воспевает их, позволяет зрителям окунуться в женское пространство и женские желания. Его женщины словно загнаны угол и пытаются вступить со своими мужчинами в равный диалог. В интервью Альмодовар говорил, что испытывает страдания от создания мужских персонажей, но с женскими все совсем иначе. Психоаналитики сказали бы, что женщины Альмодовара фаллические, в них очень много мужского. Персонаж Тильды Суинтон и зрители проведены режиссером через путь от ощущения тотальной потери всего к ощущению потери части себя. И в этом его огромная любовь к женщине. Композитор для этого фильма нарезал разную музыку из других фильмов Альмодовара. В этом повторении тоже есть переосмысление.
«Человеческий голос» — первый фильм Альмодовара на английским языке. До этого он снимал только на испанском, для него это язык матери, более живой и родной. На роль главной и единственной героини он выбирает Тильду Суинтон, которая не похожа на образы, которые Педро обычно выбирал для своих фильмов. Как сказала в интервью Тильда, в фильме есть один язык — язык Педро Альмодовара, и она владеет им очень хорошо. Язык Альмодовара очень психоаналитичен, на нем говорит его бессознательное. В итоге получился даже не фильм, а диалог не то с богом, не то с самим собой, не то с собственной матерью.
Альмодовар — гений деталей, он филигранно играет с цветом. В начале фильма мы видим героиню в квартире с интересным дизайном. Только это не квартира, а декорации в сером и мертвом кинопавильоне. И оживают они только когда в нем появляются актеры. Это пространство в пространстве, из которого просто так не выбраться.
Режиссер проводит душу и отношения героини через цветовую гамму. От женственности к андрогинности. От ожидания к разочарованию. От красного платья к темному бесформенному гардеробу. Героиня перемещается на полотно зеленого цвета, как будто от чувства любви она переходит к ощущению тревоги, из заточения – к выходу. В замкнутом пространстве Тильда похожа на героинь Вуди Аллена — как и у Альмодовара, в них прослеживается женская часть самих режиссеров. Причем это женщины на грани, у которых нет выхода.
В конце истории героиня уходит из этого пространства, с которым она должна проститься, чтобы открыть себе путь в реальность. Героиня меняется, меняются ее костюмы. Сначала она женственная и яркая в пышном красном платье, в конце – ее образ в темном одеянии теряет женственность и становится андрогинным. Как будто в ней происходит трансформация и героиня открывает другие части себя — те, которые нельзя было раскрыть перед любимым мужчиной. Она говорит ему, что он никогда не принимал ее чувства юмора. Как будто он отталкивал ее обратную, болезненную, эмоциональную, слабую сторону, и она не могла с ним быть с собой. В конце концов героиня осознает амбивалентность своих чувств, объединяя мужское и женское, и принимает все части себя. Павильон, в котором находилась героиня, как черепная коробка, как запертая душа и наше внутреннее умозаключение, где много фальши. Фальшь в том, что часто мы находимся в плену иллюзии подлинности чувств. И обычно с помощью психолога, с помощью психоанализа мы выходим из этого плена и декорации рушатся. Мир воспринимается по-другому. В оригинальной версии пьесы Кокто выхода как раз не было. Но в фильме Альмодовар дает героине второй шанс. Она освободится и будет жить.
Это фильм-перевертыш, и Тильда — нестандартная актриса для Альмодовара. Есть гипотеза, что через других актрис он пытался познать и исследовать свою мать. Здесь же героиня и есть он, Тильда и есть Альмодовар – потерявшееся существо. Он все время ищет в фильмах свою идентичность, как будто хочет одновременно быть и собой и своей матерью, удерживать ее в себе, исследовать и поглотить ее. Все, что проживает Тильда, женщина, брошенная мужчиной, похоже на необъяснимые чувства младенца, которого бросила мать. У него нет связи с голосом матери. Происходит агония, и его личность распадается на несколько кусочков. Альмодовар заставляет женщину почувствовать всю агонию младенца, оставшегося без матери. Однако вместе с героиней у режиссера появляется второй шанс — просто прожить эту агонию, стать чем-то двуполым, интегрировать расщепленные части себя из разных фильмов и выйти живым.
За кадром остались ответы на вопросы «что будет дальше с героиней и режиссером?». Будет ли Альмодовар и дальше снимать фильмы? Решит ли он жить со своей собакой как Бриджит Бардо или Ален Делон? Будет ли наслаждаться жизнью без попытки снова и снова исследовать мать и женское в себе через героинь своих фильмов? Нам остается только фантазировать на эти темы. А пока приглашаем погрузиться в прекрасные полчаса внутреннего мира героини и режиссера.