Куртизанка и король Джонни Депп в «Жанне Дюбарри»

На официальном российском плакате фильма «Жанна Дюбарри» не увидеть лица Мейвенн — режиссер, сценарист и исполнительница главной роли стоит спиной к зрителю. В центре внимания Джонни Депп — культовый актер, который, преодолев судебные скандалы, возвращается на большие экраны. Да, пока не Голливуд, а относительно камерная французская лента — но с ровными оценками зрителей и критиков. Чем не повод привлечь к просмотру экспертный состав нашего киноклуба?

Психоаналитический коуч Ксения Вагнер рассуждает о нарциссизме, любви, жизни и смерти. Сценарист Анна Овчарова хвалит фильм за правильную французскость, попутно отмечая недочеты драматургии. Максим Ракитин, завсегдатай фан-клуба Леонида Каневского, ищет и не находит деконструкцию мифа о дворцовой романтике.

Анна Овчарова, сценарист:

Снято множество фильмов о времени, когда распущенные французские короли, не заинтересованные в происходящем за стенами Версаля, прожигают свою жизнь. Особенно удачными работами считаются «Мария Антуанетта» Софии Кополы и «Барри Линдон» Стенли Кубрика. «Жанну Дюбарри» сложно поставить с ними на одну ступень, но это не значит, что картина харизматичной Мейвенн не заслуживает внимания. Этот фильм — история успеха и низвержения очаровательной французской куртизанки, любовницы Людовика XV.

На фильм французского режиссера зритель идет с ожиданиями стильных образов, хорошей операторской работы и великолепной актерской игры. С этим в «Жанне» все в полном порядке. Особенно великолепно возвращение на большие экраны Джонни Деппа, но о нем – чуть позже. Оправдываются ожидания на счет сюжетной линии: в том смысле, что здесь не предполагалось чего-то невероятного. Тем не менее, не буду скрывать, что меня расстроил голос за кадром: во-первых, самим присутствием, а во-вторых — сухостью и банальностью. 

Еще одним – и последним – расстройством стала концовка. По законам драматургии, главная героиня относится к третьему уровню драматургического конфликта — падшим душам: будучи куртизанкой, образом соблазна и порока, изначально она несет противоположность тому, что от нее ожидает католический христианский мир, в котором живут персонажи. Через «низменные желания плоти» она добирается до трона, и тогда начинает проявлять свою «светлую» сторону в полной мере — доброту, чувство стиля, простоту, непосредственность, уважение.

Для хорошей драматургической арки этого, увы, недостаточно! По всем законам подобной линии главная героиня в конце должна умереть, искупив вину смертью – но в картине этого не происходит. Сценарист может не разделять ни вероисповедания, ни ханжеских взглядов на жизнь людей того времени, но на работу законов драматургии это влиять не может: если задан исторический контекст и вводные о главном герое, именно они должны учитываться при создании сюжетной линии.

Французское кино у многих ассоциируется с большим количеством эротических сцен. Однако, «Жанна Дюбарри», несмотря на то, что речь в фильме идет о куртизанке, прекрасно справляется без них. Возможно, это кого-то расстроит, потому что французы – настоящие мастера красивых кадров обнаженных тел, но меня это восхитило! Настолько органично снять фильм про проститутку только с одной сценой секса — настоящее искусство!

После просмотра фильма сложно представить, что блистательной роли Людовика XV в исполнении Джонни Деппа могло и не быть. Изначально Мейвенн написала сценарий под французского актера, который отказался сниматься, заявив, что сейчас жив только Netflix, а для большого проката работать он не готов.

Несмотря на придирки дотошного зрителя в моем лице, фильм прекрасно выполняет задачи, которые ставятся перед современным кинематографом: отвлечь и расслабить, вдохновить и дать почву для размышлений, доставить эстетическое удовольствие и оставить после себя приятное послевкусие.  

Ксения Вагнер, психоаналитический коуч:

Жанна Дюбарри – дочь швеи и предположительно монаха-францисканца, в детстве подает надежды как девочка с развитым интеллектом, влюбленная в книги. Дворянин, в доме которого служит её мать, устраивает девочку на воспитание к монахиням – однако в бурном пубертате те выпроваживают её вон, застукав за чтением «неприличных» романов.

В конце концов, не без стараний собственной матери, Жанна идёт на панель – и становится одной из самых востребованных куртизанок в Париже. Благодаря протекции Ришелье, она попадает в покои Короля – и остаётся в них на следующие несколько лет в статусе официальной фаворитки. Прошлое у неё грязное, но душа, конечно же, чистая – и короля она любит искренне и… извините, но всё же не безвозмездно. И пышные наряды, и ожерелья, и вилла прилагаются.

У психоаналитически ориентированного специалиста подобный сюжет вызывает два вопроса. Действительно ли женщина с «чистой» душой может стать куртизанкой, ползающей по столу перед десятками зрителей? И зачем королю на самом деле этот мезальянс?

На первый вопрос лично мой ответ – нет. Чтобы стать куртизанкой, ей надо родиться – проще говоря, генетически, конституционально нести в себе порок и такие либидо и мортидо, при которых ежедневный секс – норма жизни.

Второй вопрос раскрывает целую психоаналитическую палитру смыслов. С одной стороны, всякому нарциссу – коим король, конечно, является – отрадно ощущать свое могущество, а больше всего оно ощущается за счет чьей-то ничтожности. Чем беднее, безроднее и зависимее любовница – тем масштабнее роль благодетеля.

С другой стороны, в Жанне есть строптивость, неукротимость и жадность, которые неизменно привлекают нарциссов, напоминая о той ускользающей и одновременно ненасытной матери, любви которой было так мало – и даже эту скупую любовь приходилось заслуживать снова и снова.

Третье лично мне кажется самым важным. Как и во всяких парах с большой разницей в возрасте, король с помощью Жанны пытался обмануть смерть. Её мощное либидо, её открытость, её способность по-детски дурачиться и черпать наслаждения обеими руками – всё это продлевало жизнь самому Людовику. Спишь с молодой женщиной – и сам как будто молод, словно время над тобой не властно. Но может ли смерть победить любовь? А любовь – смерть?

Умирая от оспы, король оказывается перед выбором – либо изгнать Жанну, либо исповедаться. Тогда он говорит ей: «Я боюсь ада, Жанна» и велит уйти. Выбирает то, что выбирали десятки королей до него – ритуал, принятый в его социальной страте, традицию, зов предков. И свой страх.

Сделал ли бы король такой выбор, если бы действительно любил Жанну? Что еще интереснее – умер ли бы так скоропостижно, если бы любовная игра была основана на чем-то большем, чем бегство от смерти? 

Если она и была основана на чем-то большем, то почему тогда в этой связи были измены, не родились дети, не выросло что-то еще, кроме обоюдного физического наслаждения? И не значит ли это, что влечение к смерти побеждает там, где влечение к жизни не находит практического созидательного применения?

Возможно, это и есть маркер настоящей любви – она плодородна. Когда она есть – всё растет и колосится, а не постепенно умирает. И тогда неважно, кто – рабочий, кто – колхозница, и сколько между ними лет разницы.

Максим Ракитин, в любой непонятной ситуации смотрит детективы:

«Ещё минуту, господин палач!»

Говорят, именно эту фразу повторяла Жанна Дюбарри, стоя на эшафоте. История её жизни, как и вообще время правления Людовика XV, могла бы стать основой для эпической исторической драмы, особенно учитывая «возвращение» Джонни Деппа, но у мадам режиссёра был другой замысел, и роль американцу досталась даже не второстепенная, а почти эпизодическая. В центре, понятное дело, фигура самой Дюбарри, которая до момента восхождения на эшафот жила, надо сказать, неплохо, пользуясь тем, что институт фавориток при Людовике XV прочно закрепился в методах правления. Правда, на Дюбарри он и закончился, но суть не в этом.

Костюмы, пронзительные взгляды, резкий контраст во внешности и поведении между придворными напудренными физиономиями и главной героиней. Режиссёрша старательно противопоставляет свою героиню Двору, причём делает это так, что Жанна на фоне знати выглядит той, кем по сути является – селянкой. И это хорошо, потому что романтизировать образ фаворитки/куртизанки/проститутки ума много не надо. Никакой романтики там не было, а были интриги, отравления, желание пооткусывать друг другу бошки и стать ещё ближе к королю. Но этого в фильме нет. Есть невнятная любовь директора и секретарши, хотя престарелый Капитан Джек Воробей выглядит здесь настолько убедительно, насколько позволяет сценарий. Рассказчик утомляет, его много, и он, видимо, компенсирует то, что Майвенн не вытянула как режиссёр, не создав нужной атмосферы в кадре.

Проходное кино, которое совсем не зацепило: нарядились, припудрились, вытащили Ришара, а толку – ноль. Пойду дальше смотреть «Следствие вели».