Елена Сальви о вулкано- и человековедении
Недавно, в начале апреля, мы публиковали любопытные наблюдения Михаила Стависского о специфике запросов у современных клиентов. Написали и подумали – что значит «недавно»? Уже два месяца прошло — а в нынешнем мире это огромный срок! Потому и понятие современного клиента относится не к нынешнему веку или десятилетию, а буквально к сегодняшнему дню.
Как иначе, если живем мы, образно говоря, возле извергающегося вулкана? Он тут был всегда, мы в целом знали, что так бывает — но поднявшийся в небеса столп пыли и пепла все равно застал нас врасплох. Тут уж не до красивых фантазий и сбычи мечт — удержать бы в сохранности то, что есть, да обрести надежную и безопасную опору.
Но любые извержения заканчиваются, считает Елена Сальви — психоаналитический бизнес-коуч, психотерапевт, выпускник и супервизор нашей Программы:
Люди живут везде, и рядом с вулканами — тоже. По рассказам бабушек и дедушек, люди знают, что вулкан когда-то извергался, но это было давно. Вдруг вулкан просыпается — а вместе с его пробуждением поднимается уровень тревожности, фокус планирования смещается с долговременного на кратковременное.
В психическом человека тоже есть вулкан, который и в спокойные времена бурлит разнообразными нерешенными проблемами, детскими травмами, и статус-кво удерживается психическими защитами — конструкция достаточно прочная, если бы не извержения вулкана снаружи. За одну секунду привычные системы разрушаются, защитные механизмы перестают работать, в жизнь врываются тревожность и паника.
В сегодняшнем мире клиенты по-прежнему решают прежние вопросы тревожности или выгорания, но в модифицированном виде, иногда — полностью их перефразируют. Например, модный когда-то запрос на самоидентификацию ослабел — все, что человек хочет, это слиться с теплой матерью и как можно меньше «торчать» на поверхности, какая уж тут самоидентификация! Многие перешли из зарубежных корпораций в российские, где культура и способы взаимодействия с персоналом отличаются. Запросы из корпоративной среды формулируются по-другому, и теперь — скорее про адаптацию и взаимоотношения с коллегами.
Выбор профессии в «довулканное» время был связан с истинными мотивами реализации человека. Человек приходил на сессию и спрашивал — Каково мое призвание? Не отправиться ли мне в Италию? Не связать ли жизнь с черемухой? Что значит, если мне до сих пор нравится собирать конструктор Lego? Сейчас запрос о поиске новой работы уже не про «хочу ли я, могу ли я». Все гораздо острее — когда вулкан взрывается, хочется больше опоры, больше денег, больше безопасности, а саморазвитие или применение личностных качеств временно потеряли актуальность.
Извержение вулкана — прекрасная иллюстрация парадокса стабильного и нестабильного. Вулкан бушует — нам очень хочется, чтобы все прекратилось и наступила стабильность. При этом стабильность — новое состояние, к которому тоже придется адаптироваться. Стабильная власть людям тоже не нравится, приходит желание перемен. Получается, люди ищут стабильность, но не очень искренне, как страшатся самой определенной штуки в жизни — смерти. Мы точно ее не хотим, при этом утверждаем, что самое прекрасное в жизни — определенность.
Сейчас воздух наполнен вулканическим пеплом, люди впадают в регресс и хотят, чтобы о них кто-то позаботился, решил проблемы. Многим приходится оперативно взрослеть, но не все этого хотят и к этому готовы. Справедливости ради, скажу, что запрос на взросление, то есть «кем я стану, когда вырасту», или «кем я являюсь теперь, когда стал большим» — остается неизменным и актуален как во времена вулканов, пандемий, так и Фрейда.
Безусловно, есть период во время извержения вулкана, когда все живое замирает, но пройдет время — и все «устаканится». После осени наступает зима, после зимы — весна. Извержение вулкана и любой кризис дают толчок для чего-то нового. Новых возможностей, проектов и запросов.