Бесконечный космос, точка отсчета или чупа-чупс. Что скрывает «Черный квадрат» Малевича?
Самая простая картина в истории мировой живописи одновременно является и одной из самых сложных в том, что касается поиска трактовок и смыслов. Раскрыть все тайны мы попросили целый консилиум: профессионального историка-искусствоведа Алину Аксёнову, психоаналитиков и преподавателей нашей Программы — Андрея Владимировича Россохина и Светлану Михайловну Федорову. Есть и четвертый эксперт, которого пока что оставим в тайне и начнем поэтапно погружаться в глубины черноты и квадратности.
Алина Аксёнова:
Понять «Чёрный квадрат» Казимира Малевича было дано не всем – как при жизни самого художника, так и после. Дескать, издевательство, неумение рисовать, «я так тоже могу». Знаток истории скажет, что Малевич попросту сплагиатил решение у поэта и хулигана конца XIX века Альфонса Алле, изобразившего чёрный прямоугольник под названием «Битва негров в чёрной пещере». Знал или нет Малевич о работе Алле – неважно; что для Алле было шуткой, для Малевича очень серьёзно.
О творческих муках Малевича говорит найденное под густым слоем чёрной краски другое изображение. Состоящее из нескольких геометрических фигур, оно выглядит динамичнее, но по факту это всё та же абстрактная живопись. В 1915 году, когда родился квадрат, геометрические формы писали многие, включая великого Пикассо. Превратить эти фигуры в «Чёрный квадрат» было важным решением.
Чёрный квадрат – это финал классического искусства
«Чёрный квадрат» подводит черту под поисками, которые начались ещё в 1880-е годы, когда художники решили не копировать окружающий мир, который способна фиксировать фотография, но найти новые возможности для живописи. Одно из решений – упрощение объектов, изображение их в виде, напоминающем кубы, цилиндры, конусы. Это наметилось в картинах Поля Сезанна, а апогея достигло у Пабло Пикассо и Жоржа Брака. Другой вариант упрощения коснулся цвета – вместо множества оттенков и светотеневых переходов появились контуры, залитые сплошным однородным цветом, как у Лотрека, Гогена и Боннара. Благодаря яркому цвету из картин ушли объём и реализм как таковой. Итогом поисков как раз и стал квадрат – плоская геометрическая фигура, чёрный контур, заполненный чёрным, среди прочих экспериментов оказавшийся дальше всего от реализма.
Чёрный квадрат – это не только финал, но и старт
В начале ХХ века многие художники стали думать о новой роли искусства и всех его составляющих. Современник Малевича, ещё один создатель абстракции Василий Кандинский, не только видел, но и слышал формы и цвет. В своей книге «О духовном в искусстве» он назвал чёрный и белый цветами тишины, где чёрный – это тишина и будущее без надежды, а белый – «великое безмолвие» вселенной, тишина, за которой последует рождение нового мира. Так, ссылаясь на Кандинского, можно считать «Чёрный квадрат» символом конца и начала одновременно. Мир в середине 1910-х годов, когда работали художники, жил в ощущении конца, который пришёл с Первой Мировой войной и русской революцией, за которыми должно было последовать рождение нового. Выставка, где демонстрировался «Чёрный квадрат» называлась «0,10», и цифры 0 и 1 легко можно сравнить с чёрным и белым цветом, точкой отсчёта для нового искусства.
«Я тоже так могу»
Заполнив холст чёрной краской, Малевич пренебрёг мастерством, вычеркнул его из списка необходимого для создания картины. С начала века протест против живописи «высокого качества», ценимого мещанским буржуазным вкусом, набирал обороты, и «Чёрный квадрат» стал главной картиной, подтвердившей, что мастерство для художника нового века уже не имеет значения, важны лишь идеи и смелость в поиске нового.
Андрей Россохин и Светлана Федорова:
«Черный квадрат» отличается от черной дыры тем, что у него есть границы, и в этом смысле он гораздо безопаснее. Есть некая структура, углы, за которые можно уцепиться, в то время как черная дыра — это нечто бесформенное, что тебя засасывает. Квадрат — это и опора, и правила, и ограничения. С одной стороны клетка, а с другой — систематизированность. Возможно, для внутреннего мира художника.
Не все наши переживания можно проецировать в черное, это лишь одна из крайностей — как и белое. Цветное — все, что между ними. В черном больше неизвестного: тайного, пугающего и связанного со смертью, с засасыванием черной дыры. Не ты что-то туда проецируешь, а тебя втягивает туда, где ничего не существует. Это противопоставление первичному раю, символ психической смерти, а не жизни. Он высасывает все фантазии, ты проходишь границу, за которой уже точка невозврата — отсутствие всякой жизни и каких-либо образов.
Это как бесконечный космос, в котором нет созвездий – есть только чернота. Учитывая, что под слоями черной краски скрываются цветные элементы, можно сделать вывод: Малевич специально уничтожал эти образы.
А может, защищал богатый, яркий мир, который продолжал жить за этим черным занавесом? Ведь живьем картина провоцирует смотрящего на фантазии о том, что скрыто — он чувствует эти тайные цвета. Ты начинаешь вглядываться в этот темный омут бессознательного, цепляться за глубинные краски, которые все равно чувствуются — словно за ростки жизни. Потому что находиться в абсолютно черном пространстве невозможно ни зрителю, ни художнику.
Стремление закрасить все доступное пространство черным цветом — это еще и акт уничтожения всего сущего. Для художника холст и есть вся Вселенная, и, погружая ее во тьму, он становится демиургом, анти-Прометеем, отбирающим свет. Малевич словно возвращает мир в исходное состояние, когда не было ни огня, ни слова, ничего. Только бесконечный космос, пребывающий в состоянии предрождения.
Все эти трещинки на полотне, сквозь которые пробиваются цвета — самое начало рождения чего-либо. Возможно, они там не прячутся, а как раз готовятся появиться на свет. И тут надо помнить, что сам Малевич называл эту картину предчувствием революции — а написана она была как раз в 1915 году. В этом смысле «Черный квадрат» похож на «Воскресение» или «Крейцерову сонату» Толстого.
Гений отличается от таланта именно этим. Талантливый художник классно рисует то, что он хочет нарисовать. И если бы Малевич остановился на этом, он был бы талантом. Гений же рисует то, чего он сам не знает и не может объяснить — за него рисует бессознательное. И только потом творение обретает контекст.
Альфонс Алле нарисовал то же самое, но сразу пояснил зрителю, что это битва негров в пещере — и оказался забыт. А Малевич ничего конкретного говорить не стал, потому что, возможно, еще и сам не понимал, что именно создал — и о его полотне люди дискутируют уже больше ста лет. В этом и гениальность.
Наконец, тот самый сюрприз! Вернее, киндер-сюрприз: картина с точки зрения Ирины Юрченко. Кто это? – спросите вы. Ну как же! – ответим мы. – Ирина – мудрый маленький человек восьми лет, и вот что она думает про «Черный квадрат»:
Почему такое черное пятно — квадратное? Мне кажется, художник хотел передать нам, как будто, какие-то чувства. Или какой-нибудь подарок. Например, там может скрываться картина какая-нибудь великая — только небольшая.
Я, например, очень люблю картины, когда скотча наложил в разном порядке, краски положил, размазал, потом скотч снял — и такая картина получилась. У меня такая самостоятельная есть.
Или там может быть чупа-чупсик! Может быть, 10 чупа-чупсиков, которые болтают сами с собой и ждут, когда их съедят. Они разноцветные — или абсолютно черные. Внутри у них что-то есть, наверное.
Так что такое в итоге «Черный квадрат» – бесконечный космос, точка отсчета или чупа-чупс? Или что-то иное? Однозначного ответа не существует. Точнее, для каждого, кто вглядывается в эту геометрическую бездну, он свой.