Восхищение красотой и боль потери. Что выразил Сандро Боттичелли в «Рождении Венеры»?

С точки зрения искусствоведов, Боттичелли изобразил на этом полотне, как земное и божественное соединяются через любовь. На картине четыре божества, слева мы видим Зефира и Флору, олицетворяющих любовь мирскую, справа — Ору Талло, которая символизирует небесное и целомудренное. Между ними — сама Венера, богиня любви и красоты, объединяющая оба мира.

Профессиональный психоаналитик видит здесь и конфликт сущностей, и личную рефлексию самого художника. Вашему вниманию предлагаем разбор от Андрея Владимировича Россохина, доктора психологических наук, профессора и руководителя Магистерской программы «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование» НИУ ВШЭ.

«В глаза бросается скрытое противоборство двух групп. Слева на Венеру дует бог ветра Зефир, здесь олицетворяющий мужскую сексуальность. Справа с мантией в руках ее встречает нимфа Ора. Заботливым материнским движением она хочет накинуть на Венеру плащ, словно защитить ее от соблазняющего ветра Зефира. И это напоминает поединок за новорожденную. Посмотрите: сила ветра направлена не столько на море или на Венеру (волн нет и фигура героини статична), сколько на эту мантию. Зефир словно стремится помешать Оре укрыть Венеру.

Сама Венера при этом спокойна, она словно застыла в противоборстве двух сил. Обращает на себя внимание ее грусть, отрешенность от происходящего. Почему в ней нет счастья, радости открытия и узнавания мира?

Я вижу в этом предчувствие близкой смерти. В первую очередь символической – отказа от своей женственности и сексуальности ради божественной материнской силы. Венера станет богиней любовного наслаждения, которая сама этого удовольствия никогда не испытает.

На лицо Венеры падает еще и тень реальной смерти. Флорентийская дама Симонетта Веспуччи, которая предположительно позировала Боттичелли, была идеалом красоты той эпохи, но скоропостижно умерла в 23 года от чахотки. Художник начал писать «Рождение Венеры» через шесть лет после ее смерти и невольно отразил здесь не только восхищение ее красотой, но и боль от потери.

У Венеры нет выбора, и в этом причина грусти. Ей не суждено испытать влечение, желание, земные радости.

Одежды Оры очень похожи на одежды Флоры из картины «Весна», которая выступает символом плодородия и материнства. Но это материнство без сексуальности: обладание божественной властью, а не сексуальным влечением. Как только Ора укроет Венеру, ее девственный образ тут же превратится в материнско-божественный.

Мы можем даже заметить как край мантии превращается художником в острый крюк: он втянет Венеру в закрытое пространство-тюрьму, обозначенное частоколом деревьев. Во всем этом я вижу влияние христианской традиции — за рождением девушки должно последовать непорочное зачатие и материнство, минуя греховную стадию.

У Венеры нет выбора, и в этом причина ее грусти. Ей не суждено быть женщиной-любовницей, подобной той, которая парит в сладострастных объятиях Зефира. Не суждено испытать влечение, желание, земные радости.

Вся фигура Венеры, ее движение направлены к матери. Еще одно мгновение – и Венера выйдет из раковины, которая символизирует женское лоно: она ей больше не будет нужна. Она ступит на мать-землю и оденется в материнские одежды. Она обернется в пурпурную мантию, которая в Древней Греции символизировала границу между двумя мирами – в нее заворачивали как новорожденных, так и умерших.

Так и здесь: Венера рождается для мира и, едва успев обрести женственность, желание любить, мгновенно теряет живое начало – то, что символизирует раковина. Художник зафиксировал момент, когда прекрасная Венера находится в самом расцвете девственной чистоты, нежности и невинности. Спустя мгновение она продолжит существовать только как богиня».