Найти себя во времени — найти время в себе
В какой момент жизни человека в его психике появляется время? Из каких ощущений, какого опыта складывается его восприятие? Почему каждый из нас переживает его по-своему? Как феномен ускорения времени влияет на нас? Это лишь часть вопросов, над которыми размышляет психоаналитический психотерапевт Лиана Усманова в своей статье «Время и психика», опубликованной в новом номере «Журнала клинического и прикладного психоанализа». Некоторые тезисы из этого исследования собрали в нашем материале.
Внешнее время
«Что же такое время? Если меня никто не спрашивает, я знаю. Если я хочу объяснить его вопрошающему, я не знаю», — пишет Святой Августин. Его цитатой начинает свою статью Лиана Усманова.
Она отмечает: время — понятие субъективное. Говоря о внешнем времени, мы, в большей степени, подразумеваем или так называемое социальное время, куда входят общепринятые договоренности об измерении времени, распределении социальных практик в течение дня/недели/месяца (календарное время); или историческое время как единый контекст, в котором живет общество.
Истинное же внешнее время, которое, по последним данным квантовой физики, существует как тепловое время, едва ли укладывается в наши представления. Это говорит о том, что данная категория в значительной степени психическая и субъективная.
Архаичное время. Время Другого. Время Третьего
Психоаналитик Анн Дени считает, что мы начинаем жить во времени еще до рождения. Мадам Дени называет это время неразрывным с объектом, или архаичным. Оно состоит из единых переживаний еще не рожденного ребенка с его матерью, основанных на ее дыхании, сердечном ритме.
«Это также сопоставимо с единой ритмичностью солнца и биоритмов живых организмов, существовавшей задолго до человечества и изобретения им часов», — поясняет Лиана Усманова.
Самая распространенная в психоанализе концепция о времени основана на метапсихологической позиции Зигмунда Фрейда, согласно которой время для младенца открывается, когда начинается работа принципа удовольствия/неудовольствия. Однажды малыш замечает, что его время может не совпадать с временем матери. Впервые он обнаруживает это, оставшись наедине с собой.
«И это еще не всё время. В будущем субъекту [ребенку] предстоит открыть время Третьего, или время культуры, чтобы, в конечном счете, быть вписанным в общий контекст социального времени, что, по сути, является совокупностью разнообразных времен субъектов», — пишет автор статьи.
По мнению французского психоаналитика Алена Жибо, темпоральность (способность чувствовать внешнее время, соотносить его со своим внутренним временем, связывать психический опыт с реальным. — Прим. ред.) начинается со способности ребенка ожидать и символизировать отсутствующий объект во время этого ожидания. Как в описанной Фрейдом игре в катушку, когда ребенок трансформирует свои болезненные переживания, связанные с уходом матери, в игру отбрасывания и притягивания катушки, в которой эти переживания символически проигрываются.
Успешную форму адаптации человека к реальности времени американский психоаналитик Франц Александер видит в способности к самодисциплине. Ее он определяет как готовность сделать что-то неприятное в определенный момент времени, тем самым избежав неприятных последствий в дальнейшем.
В завершенном виде временность встраивается в психику как усвоенное и присвоенное чувство времени и становится ее естественным элементом. Его Александер называет одной из самых важных функций зрелого Эго.
«Убийство времени»
Очевидно, что развитие психического времени человека на всех этапах связано с развитием его отношений со значимыми объектами — в первую очередь, родителями. В случае их неадекватного ответа на потребности ребенка в его психике образуется так называемый «кратер», поглощающий психическую энергию и блокирующий ее превращение в символическое. Это может проявляться в навязчивом повторении.
Это явление описывает Фрейд в работе «Воспоминание, повторение, проработка». Он заметил, что иногда пациент раз за разом повторяет какой-либо паттерн поведения, вместо того, чтобы осознать и вспомнить событие, которое побуждает его к этому повторению. Создатель психоанализа называет данное явление заменой памяти. Легендарный современный психоаналитик Андре Грин дает ему название «убийство времени» или «выкидыш» психического.
У навязчивого повторения есть две важные характеристики, связанные со временем. С одной стороны, его нельзя назвать возвращением прошлого в его аутентичном виде. Но в то же время оно актуализирует переживание о событии, произошедшее в прошлом, гораздо больше, чем просто напоминает о нем. По этой причине пациент отказывается рассматривать то, что он переживает, как повторение, принимая его за новое явление.
«Между тем, проявление навязчивого повторения в переносе внутри аналитического процесса говорит нам о том, что, даже если влечения не встретили объект, надежда на то, что эта встреча всё-таки произойдет, сохраняется», — отмечает Лиана Усманова.
Переживание времени
Почему в разном возрасте мы ощущаем время по-разному? По мнению Ричарда Хинрикса, всё дело в связи временности с внутренней динамикой влечений. Например, до подросткового возраста у нас есть ощущение, что время тянется. Затем мы осознаем, что, хотя и находимся во власти времени, можем четко определять его и использовать для себя. Позже, в пожилом возрасте, течение времени переживается быстрее, чем в юности и молодости, а мир опыта очень старого человека, как и ребенка, снова более тесно связан с настоящим.
При этом в любом возрасте даже просто какие-то короткие периоды времени, наполненные оживляющими событиями, кажутся долгими в памяти, в то время как что-то скучное вспоминается искаженным или быстрее уходит в небытие. И, наоборот, время в удовольствии, кажется, проходит быстрее, а в боли и муке его течение как будто замедляется. Получается, что каждое изменение в либидинозной ситуации означает изменение и в переживании времени, приходит к выводу наша коллега.
Жить быстрее
Особое внимание Лиана Усманова уделяет в своей статье феномену ускорения времени.
В дискурсе психоанализа эти размышления особенно интересны, пишет автор, поскольку сам по себе психоанализ как социальная практика — процесс не быстрый. В каком-то смысле — стоящий особняком или даже идущий в противовес с тенденцией ускорения.
Это понятие ввел в науку социолог Хартман Роза. Что же входит в социальное ускорение? В первую очередь, речь идет о технологическом ускорении. Самые значительные изменения в этой области влекут за собой интернет, искусственный интеллект, технологии дополненной реальности.
Следующая характеристика социального ускорения — это ускорение самого темпа социальных изменений. Образ жизни, ценности, предпочтения, модели поведения, структура отношений между людьми меняются со всё более возрастающей скоростью. Классический пример — ситуация с институтами брака и профессии.
Раньше стабильность системы ограничивалась рамками одной пары и разрушалась разве что с ее смертью. Профессия чаще всего тоже была одна и на всю жизнь. Теперь же партнеры и профессии могут сменяться в течение жизни несколько раз, и это вносит ощущение очень короткого периода стабильности.
Еще одна характеристика социального ускорения, которую выделяют ученые, — ускорение образа жизни. Есть исследования, которые показывают, что человек, действительно, стал жить быстрее: есть быстрее, спать меньше, меньше общаться с членами семьи. Как говорит в связи с этим философ Герман Люббе, наше пребывание в настоящем всё более сокращается.
Создается впечатление, что современный человек находится в плену ускорения, навязанного модернизацией, требующей постоянного движения. Причину этого, очевидно, следует искать в капитализме, который по своей природе заточен на постоянный рост производства и производительности.
Однако социологи выделяют еще одну причину — культурные идеалы современности. Человек видит свое счастье в возможности проживать полноценную жизнь, а полноценной он считает жизнь, которая наполнена многообразным опытом и развитыми способностями. Но совершенно очевидно, что мир всегда предложит гораздо больше возможностей, чем один человек будет способен их реализовать. Как пишет об этом немецкий философ Ганс Блюменберг, время мира всегда будет перерастать и расходиться со временем жизни отдельного человека.
«Представляется, что этот очередной временной разрыв очень похож на первичный разрыв с матерью», — отмечает автор статьи.
Вопрос ускорения времени и связанных с этим психологических сложностей поднимает в своем семинаре 2019 года психоаналитик Дени Рибас. Сейчас, говорит он, когда на земле становится всё меньше места, когда освоение космоса не открыло нам никаких других цивилизаций или других планет, подобных Земле, а последние научные исследования, кажется, находятся на пороге открытия предела Вселенной, остро встает вопрос конечности пространства. Вместе с этим приходит и ощущение конечности времени. Цивилизация, считает Рибас, находится сейчас в процессе регрессии, дезорганизации и фрагментации, связанной с влечением к смерти.
Также, по мнению месье Рибаса, социальное ускорение может способствовать депрессивности общества. Этой же точки зрения придерживается и бразильский психоаналитик Мария Рита Кель. Она связывает современную депрессию с ускорением времени и называет ее новым выражением недовольства современной культурой.
«Текучие» люди
Как все эти процессы влияют на психику? Люди, с одной стороны, вынуждены ускоряться под гнетом непрекращающейся конкуренции. С другой, они сами добровольно выбирают такую жизнь, считая ее полноценной.
Ученые обращают внимание на то, что люди часто говорят: «Я должен читать книги/заниматься спортом/учить второй язык/иметь хобби/путешествовать/быть в курсе новостей» и т. д. — что передает парадоксальность этой ситуации, в которой человек вроде бы свободен выбирать что угодно, но ощущает в этом не свободу, а долженствование.
Обыденная речь, в принципе, хорошо показывает, насколько сильно связаны процессы ускорения и идентичности. Например, часто можно слышать: «Я работаю инженером», — а не: «Я инженер». По мнению экспертов, это говорит о том, что люди на каком-то уровне осознают высокую неопределенность будущего и понимают, что в любой момент времени они могут изменить свое решение или оказаться под влиянием изменения решений других людей.
«Жизнь больше не планируется по линии, которая тянется из прошлого в будущее. Вместо этого решения принимаются "время от времени", в соответствии с ситуационными и контекстуальными потребностями и желаниями», — пишет Хартман Роза.
Он сравнивает такой ситуационный способ жизни соотечественников с жизнью первобытного человека, в которой тоже было много непредвиденности и опасности разрушения. Только в случае последнего угроза исходила от природы, а в случае современного человека угрозу представляют созданные им же социальные структуры.
Дени Рибас также говорит о том, что мы часто можем слышать от людей, что они живут только в настоящем моменте, а будущее их не касается. Это, опять же, указывает на то, насколько сильно люди дезорганизованы в психическом плане. Психоаналитик называет таких пациентов «текучими»: они не держат форму, поскольку у них нет четкой внутренней структуры; они постоянно находятся под угрозой скатывания в депрессию или ухода в гипервозбуждение, которое защищает их от этой депрессии.
Идентичность «текучих» людей постоянно меняется. Они хотят того, чего хочет другой. Можно сказать, что «текучие» люди живут в темпоральности другого, говорит Дени Рибас. Как правило, они не знают своих желаний. Ведь для этого необходимо надежно выстроенное Супер-Эго, поскольку именно оно дает ощущение идущего вперед времени, несущего в себе потери, работу горя, но и открывающего возможность иметь желания, которые могут стать проектами на будущее.
По мнению психоаналитика, ускорение или, выражаясь психоаналитическим языком, маниакальность может быть и попыткой убежать от тревоги быстро меняющегося мира: как бы быстро скользить по тонкому льду, чтобы не провалиться.
Помочь людям выйти из этой ситуации и стать устойчивее может психоанализ, считает месье Рибас: «То, что может дать психоанализ современному человеку, — это инвестирование живого интереса в его психику, способного помочь организовать этот хаос внутренней и внешней жизни».
______________________________________
Полностью статью Лианы Усмановой «Время и психика» можно прочитать в новом номере «Журнала клинического и прикладного психоанализа».