«Это причиняет мне боль, но это лучше, чем не чувствовать вообще ничего»

Рассказываем об исследовании выпускницы нашей МП, психоаналитического психотерапевта Елены Дон. Ее работа называется «Три случая самоповреждений кожи в современном кинематографе: психоаналитический взгляд». Коллега разбиралась, почему некоторые люди выбирают в качестве объекта для самоагрессии кожу. По ее мнению, в основе такого поведения лежат трудности в ранних отношениях человека с первичными объектами — прежде всего с матерью.

«Игольные» люди

Самоповреждение и саморазрушение — одна из самых актуальных на сегодняшний день проблем. Статистика говорит об увеличении числа пациентов с подобным типом поведения во всем мире, включая Россию. Особенно резко их количество возросло в 2020-м году, когда началась пандемия COVID-19.

Самоповреждение может иметь самые различные проявления — от расстройств пищевого поведения и трудоголизма до зависимостей и беспорядочных половых связей. Наиболее распространенная форма такого поведения связана с атакой на собственную кожу. Это могут быть порезы или проколы кожи острыми предметами (например, ножом, лезвием бритвы, иглой), обжигание сигаретой или зажигалкой, разовые или многократные повреждения (обычно в легко скрываемых, но доступных местах — на предплечьях, передней части бедра).
При этом пациенты не руководствуются мотивами самоубийства (хотя долгосрочный риск суицида в подобных случаях всё же возрастает).

Для таких людей нападение на собственную кожу — это что-то вроде манифеста, попытка  справиться с непереносимыми чувствами.

Подобная проблема существует довольно давно. Еще Геродот описывал спартанского лидера, который, будучи брошенным в шахту за долги, истязал себя имевшимся у него ножом. В XIX веке доктора Джордж Гоулд и Уолтер Пайл описывали широко распространенный феномен, когда женщины по всей Европе кололи себя иглами для шитья. Тогда это поведение было признано истерическим, а такие женщины получили название «needle girl» — «игольные девушки».

Язык кожи

Почему же люди выбирают в качестве объекта для самоагрессии именно кожу? Что они хотят выразить таким образом? Для начала вспомним, что с биологической точки зрения ни один из органов чувств не выполняет столько функций, как кожа. Она позволяет нам ощущать, она защищает нас, ограничивает, дышит, воспроизводит. 

Роль кожи многообразна и в психическом плане. Это и граница от внешнего мира, и коммуникатор с ним, источник восприятия и контейнер, бережно хранящий внутри нашу самость.

По мнению французского психоаналитика Дидье Анзьё, автора известной книги «Я-кожа», развитие психики отталкивается от телесных ощущений и фундаментальную роль здесь играет кожа. Эго в принципе начинает формироваться как «кожное» по причине раннего контакта ребенка с кожей матери, пишет месье Анзьё. 

О том, что Я человека формируется как физическое и возникает благодаря телу и из тела, пишет и Фрейд. Создатель метода психоанализа считает: ребенок начинает понимать, что он есть, отличая ощущения от прикосновения к себе и окружающим предметам. Так что к моменту, когда малыш будет в состоянии пользоваться речью, он уже умеет «разговаривать» на языке тела. 

Важную роль эмоционального отношения к телу ребенка, позволяющего младенцу сдерживать тревогу или физически болезненные состояния, подчеркивали Дональд Винникотт, Уилфред Бион, Джойс МакДугалл. 

Таким образом, самое раннее чувство самости запечатлено и опосредовано через телесные ощущения, через язык тела. Научить ребенка «разговаривать» на нем — задача матери, ведь первые переживания удовольствия и боли связаны с тактильным контактом с ней. Именно мать, по мнению Фрейда, обязана выступать в роли дополнительного «слоя», защищающего младенца от раздражителей, пока формируется его Я.  

Но иногда мать заботится о ребенке недостаточно хорошо, ее долгое отсутствие вызывает у младенца чувство сильной беспомощности. Бывает и так, что материнская забота, наоборот, чрезмерна, и тогда у ребенка нет пространства и возможности захотеть что-то или начать галлюцинировать образ матери, которая всегда рядом. Это приводит к трудностям на пути развития у малыша способности к символизации. 

Если ребенок так и не получил от матери необходимого опыта психизации переживаний, то способом его проживания может стать более «простой» путь — в том числе через самоповреждение. 

Кожу как объект атаки некоторые пациенты выбирают потому, что в их бессознательном она олицетворяет собой символическую, психическую, общую с матерью кожу. Для многих людей злость, ярость, обида, гнев — запретные чувства по отношению к материнскому объекту, потому что он или очень хрупок и может разрушиться, или слишком зловещ и страшен (и может разрушить в ответ). 

Но можно напасть на собственную кожу — атакуя ее, пациенты бессознательно атакуют мать, пытаются таким образом сепарироваться от нее. 

Справиться с одиночеством

Нередко самоповреждения кожи происходят в периоды отчаяния, одиночества, страха сепарации. Американский психиатр Армандо Фавазза отмечает, что в такие моменты люди чувствуют напряжение, тревогу, злость на себя, беспомощность. Другое состояние, которое часто описывают пациенты, —  оцепенение, чужеродность и нереальность по отношению к своему телу, мыслям, чувствам, а также к людям и объектам окружения. 

Самоповреждения невероятно быстро успокаивают и снимают этот непереносимый эмоциональный накал. Ощущение боли и наличие крови не только прерывают монотонность деперсонализации, но и указывают, что тот, кто разрезал себя, еще жив, а его граница тела невредима и на месте. Кроме того, это дарит ему чувство контроля.  

Одна из пациенток психоаналитика Роберта Васки, которая защищалась от сильного чувства покинутости и дезинтеграции, отмечала: «Это причиняет мне боль, но это лучше, чем не чувствовать вообще ничего». То есть, по сути, атака на собственную кожу становится для таких людей эффективным (хоть и небезопасным) способом справляться с непереносимыми чувствами, которые в реальности не могут быть прожиты и приняты.

Пик самоповреждающего поведения приходится на пубертат. Вероятно, это связано с глубокой реорганизацией психики подростков, когда переживания тела неотделимы от психики; когда она, чтобы справиться с обрушившимся на нее буйством новизны, отчаянно пытается обратиться к более раннему опыту. И, если он не был удачным, подросток использует стратегии самозаботы путем самоагрессии. 

Дочки-матери

Чаще всего такой способ проживания опыта выбирают женщины, тогда как мужчины обычно направляют агрессию вовне. Очевидно, этому способствуют и культура различных единоборств, и негласное разрешение мальчикам драться.

Самоповреждающее поведение у мужчин — это, как правило, следствие очень травматического окружения. Такие случаи встречаются, например, в тюрьмах, хотя и там процент женщин, действующих подобным образом, составляет 20 – 24% против мужских 5 – 6%. Интересно, что атака на кожу у мужчин в данном случае — это соматизация, а у женщин — именно агрессивное действие против своей кожи. 

Можно предположить, что это связано с особенностями взросления девочек, для которых необходимость идентификации и сепарации от матери — задача более сложная, чем для мальчика. 

По мнению психоаналитика Каролин Эльячефф, поскольку обе они — женщины, в случае нарушенных отношений мать легко становится зеркалом для дочери, а дочь — ее нарциссическим расширением. Между ними наблюдается почти телепатическое общение, которое способствует смешению идентичностей вплоть до ощущения, что у них общая кожа. По мере того, как тело девочки-подростка становится все более похожим на тело матери, девочка, нападая на свое тело, бессознательно нападает на мать, от которой невозможно сепарироваться, и на которую, как было сказано выше, злиться нельзя. 

Свои выводы автор исследования подкрепляет анализом самоповреждающего поведения героинь сериалов «Острые предметы» и «Любовники», а также фильма «Пианистка». В двух случаях (в «Острых предметах» и «Пианистке») мы видим девушек, которых воспитывали строгие, требовательные, контролирующие матери. Их детям просто некуда деть свои чувства, они никому не нужны, контейнер для них отсутствует. 

Еще одной характерной чертой матерей девочек со склонностью к самоповреждающему поведению может быть непоследовательность и инфантильность, когда дочерям приходится брать на себя материнские функции (история героини сериала «Любовники»). Такие девочки испытывают, с одной стороны, чувство вины — из-за невозможности спасти маму; с другой — злость и невозможность простить ее, такую беззащитную и беспомощную. 

Контейнировать чувства этих девушек, защищать их от внешних раздражителей и угроз, знакомить с увлекательным и безопасным миром было некому. И они не находят иного способа существования, кроме как быть удобными и хорошими — или же бунтовать, продолжая одновременно искать любовь матери и ненавидеть ее,  надеясь всё же получить так необходимые им любовь и внимание. 

Прочитать целиком работу Елены Дон «Три случая самоповреждений кожи в современном кинематографе: психоаналитический взгляд» вы можете в нашем «Журнале клинического и прикладного психоанализа». 

***

Следующая статья в рубрике Прикладной психоанализ — Оноре де Бальзак: «Их желания, их потребности — всё передавалось моей душе»