«Символизация и работа символизации»: семинар легенды французского психоанализа Рене Руссийона

"Мы не можем отказаться от того, чего у нас не было". Нужно достичь этого достаточно, чтобы потом отказаться от этого". 

"Вторичная символизация происходит через речь. Перейти от репрезентации/от символизации вещей к репрезентации слов – задача терапии". 

"Мы должны чувствовать себя для самих себя".

Рене Руссийон, 27-28 сентября 2019 года

Новый учебный год на нашей магистерской программе открылся долгожданным семинаром легендарного французского психоаналитика Рене Руссийона на тему «Символизация и работа символизации». 

На семинаре были рассмотрены такие темы, как:

— Первичная и вторичная символизация

— Связь символизации и репрезентации

— Связь рефлективной функции и процесса ментализации. 

Рене Руссийон сопровождал каждую часть теории примерами из собственной клинической практики, которые позволили слушателям окунуться в загадочный мир психоанализа и понять механизмы, лежащие в основании формирования процесса символизации и условий, необходимых для перехода от первичной к вторичной символизации. Мэтр также не оставил ни один вопрос слушателей без ответа. 

Рене Руссийон – мастер говорить просто о сложных вещах. Его семинары – это всегда уникальный опыт понимания самых сложных тем психоаналитической теории и глубинного чувствования важнейших аспектов практики психоанализа.

Нельзя не отметить блестящее сопровождение переводом на русский язык семинара Месье Рене преподавателем нашей программы — Фусу Ларисой Ивановной. Лариса Ивановна - ректор Института психологии и психоанализа на Чистых прудах, врач психиатр-нарколог, кандидат медицинских наук, психоаналитик, член Парижского психоаналитического общества, член IPA (Международной психоаналитической ассоциации), член Международной ассоциации психоаналитической психоматики им. Пьера Марти, член Европейского общества психоанализа ребенка и подростка (SEPEA) La Société Européenne pour la Psychanalyse de l'Enfant et de l'Adolescent. Президент Ассоциации психоаналитической психосоматики.

Во время семинара Рене Руссиойн  акцентировал внимание на системах коммуникации как не менее важным, чем влечения. Влечения – носители коммуникации, и составляют лишь энергию коммуникаций, они векторизируют человеческую коммуникацию. Он выделяет три важные дезорганизующие (нарушающие) системы коммуникации, подкрепив каждый примером из практики:

— Парадоксальная система (когда направляется двойное послание одновременно).

— Дисквалификационный способ коммуникации («Ты не чувствуешь то, что ты чувствуешь, и я лучше знаю о том, Что ты чувствуешь».

— Мистификация (используется аналогия, чтобы уничтожить то, что говорит субъект).

Так что такое символизация? Она подразумевает в некотором роде парадоксы. Это предполагает, что символ похож и, одновременно, не похож на то, что он символизирует. Символ – это часть, которая равна целому. Процесс символизации – процесс, который позволяет принимать часть объекта, принимать его за целый объект. Д. Винникот говорит, что мы должны быть толерантны\выдерживать парадоксы, и тогда мы будем готовы к символизации. 

Слушателей очень заинтересовал и еще долго обсуждался подход Рене к трем логикам функционирования:

— Логика всего (идентичность восприятия), которая превалирует в раннем возрасте: «Все или ничего».

— Все, но не сразу. Все, но не все (идентичность мышления).

— Логика выбора. Для того, чтобы произошел выбор, мы должны быть способны говорить «нет». Способность выбирать способность от способности говорить «нет», – способность отказа от немедленного удовольствия.

Не все, не сразу, не в одиночку!

И немного рефлексии из эссе слушательницы первого курса нашей программы — Ксении Шафрановской (по следам семинара):

«Для начала, я бы хотела описать свои чувства, которые у меня возникли во время трехдневного семинара Рене Руссийона. Во-первых, импульс. Тот самый импульс, который инициирует работу мозга и чувств. Во-вторых, пространство абсолютной безопасности. То пространство, которое создает Рене – уникально. Уникально тем, как последовательно, логически, но при этом поэтически Рене рассуждает. Как при этом движутся его руки в пространстве – очень плавно,  как лебедка по озеру; как при этом его открытое лицо и глаза выражают полный интерес к тому, что он исследует. Как со спокойствием и большой глубиной он доносит то, чем он дышит.

Мои некоторые открытия и удивления, связанны со следующим: 

1. Для того, чтобы исследовать, как человек интегрирует опыт в свою психику,большой опорой является, так называемое, клиническое мышление. Опора на знание о том, как осуществляется работа мозга – большой «вход» в исследование психики. Как выразился Фройд «Анатомия – это судьба». Первая ассоциация, которая возникла у меня на семинаре – психика, как мозг, состоящая из множества нейронных связей, создающихся из импульса.

2. Исследование процесса переживания. Прежде опыта внутри человека есть что то, что создаёт интеграцию событий и внутренних процессов. Меня интересует вопрос: что это за пространство? Как его исследовать? В какой точке в работе пациентом возможно это обнаружить?

3. Терапия «присутствия». Если задуматься, то терапия, в большинстве, работает с отсутствием объекта. Ну, например, мать (или любой объект), которая была холодна и отвергала ребёнка. Терапия на отсутствие матери. А что, если работать не только с отсутствием, но и с присутствием матери внутри субъекта? Например: Другой меня бросил. Я злюсь на него. Несмотря на то, что это внешнее событие, внутри меня есть тот объект, который меня бросил и на которого я злюсь. И внутри меня идёт коммуникация между моей злостью и объектом моей злости! Это присутствие объекта внутри меня. 

4. Беспомощность – ключевое, с чем сталкивается ребенок до определенного возраста. Это как столкнуться силами природы. Ты не прикажешь цунами не уничтожать город. Вопрос аключается в синтезе и в присвоении опыта внутри себя. Как это сделать ребенку? Синтезировать опыт ребенку помогает его окружение. А что, если окружение не способствует синтезу? Возможно, это перейдет в разряд навязчивых состояний и мыслей. «Будешь повторять, пока не усвоишь».

5. Символизация является важным аспектом в интеграции опыта. Наш мозг создан для того, чтобы репрезентировать опыт. Опыт как внешний, так и внутренний. Как ребенок символизирует внешний опыт? Делает он это посредством своего воображения! Еще Эйнштейн говорил: «Воображение сильнее знания». Меня очень цепляет эта метафора.

6. Как я могу думать о том, что я думаю? Как стол является для меня тем, чем он является, а не слоном, например? Наш мир состоит из символов. Наш внутренний мир говорит с нами на языке символов. Ребёнок в детстве часто погружён в своё воображение. Я сейчас не говорю о том мнимом иллюзорном мире, когда ребёнок убегает от реальности в мир грёз. Я говорю о живом творческом воображении! Мне видится вопрос «О чем вы мечтали, когда были маленькими мальчиками и девочками? О чем вы воображали?» – это один из важных вопросов, который может открыть дверь к пониманию, как человек настроен к миру, и как мир настроен к нему.

7. Удовольствие и удовлетворение – два понятия, между которыми есть колоссальная разница. Можно заниматься сексом с человеком, получать удовольствие, а можно заниматься сексом и получать и удовольствие, и удовлетворение. Первый процесс – это только физическая составляющая. Второй процесс – когда помимо физики между людьми присутствует полный обмен и контакт с «Я» другого».

Рене Руссийон – член IPA, титулярный член Парижского Психоаналитического Общества, профессор и директор департамента клинической психологии Университета Люмьер Лион 2, Президент лионской группы психоанализа.Основная область научных интересов Руссийона - нарциссические расстройства, которым посвящены его книги «Парадоксы и пограничные ситуации» (1991), «Агония, расщепление и символизация» (1999). Долгие годы в своей лионской лаборатории он исследует особенности раннего взаимодействия матери и ребенка.

***
Следующая статья в рубрике Рецензии на семинары — «Объектные отношения и самость»