"Устами слушателей": Курс Андрей Владимировича Россохина «Клинический психоанализ. Техника и практика психоаналитической психотерапии»

Мы подумали, что лучше, чем сами слушатели, пожалуй, никто не сможет рассказать о курсах нашей магистерской программы. С большим удовольствием делимся с вами обратной связью из новой рубрики «Устами слушателей».

Один из самых любимых курсов нашей программы "всех времен и народов" (1-го, 2-го курсов, а также выпускников. Да-да, после завершения обучения, у наших выпускников есть уникальная возможность продолжать посещать любые занятия программы) – курс руководителя кафедры психоанализа Андрея Владимировича Россохина.
«Техника и практика психоаналитической психотерапии» - уникальный практический курс, основанный на многолетнем опыте А.В. Россохина работы с клиентами, пациентами. Занятие включает в себя разбор, анализ и обсуждение реальных сессий с клиентом, записанных на видео (с согласия клиента), что дает возможность увидеть и научиться техникам и методам работы в психоаналитическом подходе.

Ирины Швецова, слушательница 1-го курса:
«Курс Андрея Владимировича Россохина для меня – сердце этой магистерской программы. Такого отношения к этой профессии, к самой программе, к психоанализу в целом, я еще не чувствовала ни от кого из преподавателей. На вводной лекции он сказал: «Вы должны забеременеть психоанализом. Погрузиться в него. Впустить в себя. Выносить. Потому что это не просто учебный процесс. Через два года никто не останется прежним». Думаю, каждый из нас пришел сюда со своими представлениями о том, каким психоаналитик должен быть и какими психоаналитиками мы хотели бы стать. И это представление, конечно, заведомо отличается от того, какими аналитиками мы в итоге будем. Благодаря этим семинарам я, в первую очередь, сформировала для себя несколько важных принципов:
1. Не бойтесь ошибаться! Ничего, из того, что вы скажете, НЕ будет использовано против вас. Вы можете говорить всё, что думаете, чувствуете, ощущаете и это всегда правильно.
2. Чувствуйте себя! Не игнорируйте ощущения, телесные реакция. Важно задавать себе вопрос: «Где пульсирует?». Чтобы почувствовать пациента, сначала нужно научиться достаточно хорошо разбираться в себе.
3. Для терапевта необходимо сочетать в себе эмпатичную, чувствительную часть – женское Я и анализирующую, способную построить гипотезы – мужское Я. И важно не попадаться в ловушку ничего из этого.
4. Помнить о том, что на сеанс всегда приходят как минимум 2 личности: одна очень хочет вылечиться, вторая будет делать всё, чтобы этого не произошло. Нужно замечать сопротивление пациента.
5. Копание в прошлом пациента – не есть цель психоаналитического процесса. Настоящая задача помочь человеку осознать, как события, произошедшие в его прошлом, оказывают на него влияние в настоящем.
6. Любая наша гипотеза, особенно в первые сеансы – это просто гипотеза. Не нужно подтягивать под одну единственную теорию все обстоятельства и игнорировать факты, которые её не подтверждают.
7. Аналитик должен замечать, что стоит за словами пациента, его неосознаваемые конфликты.

Механизмы психологической защиты человека часто искажают его восприятие реальности.
В ходе занятий у меня возникали самые разные эмоции, впечатления. Какой-то материал казался знакомым, понятным, интересным, соответствующим ожиданиям. Но было и обратное. Некоторые вещи вызывали сопротивление, настораживали, звучали непонятно. Несколько занятий мы разбирали сессию с одной из пациенток. И это была очень наглядная иллюстрация процесса. Для меня было очень ценным то, насколько экологичным и безопасным было поле на занятии, где каждый мог высказывать свои интерпретации, фантазии, ассоциации, размышления, ощущения. В сессии был интересный момент, который ярко проиллюстрировал, что не нужно «навязывать» клиенту свою интерпретацию. Нужно прислушиваться к пациенту и слышать, что он говорит, следовать за его ассоциациями. Это было отчётливо видно, когда пациентка несколько раз заменяла слово аналитика на более подходящее для себя. 
Так как сессию, длиною в час, мы разбирали детально на протяжении 5 занятий, мы могли подробно останавливаться на важных моментах. Вот здесь пациент подстраивается под аналитика, хочет быть «хорошим» пациентом. А вот классические защиты, чтобы не копать сейчас глубже в больное. Одна интервенция аналитика помогает пациенту свободно ассоциировать и вспоминать давно скрытые эпизоды, другая, наоборот, возвращает пациента на сознательный уровень. Важно в работе действительно следовать за пациентом. За смыслом его слов разглядеть внутренний конфликт.
На одном из занятий мы затронули тему, нужно ли прекращать терапию? Или это практика длиною в жизнь? Мне кажется, хороший знак, когда пациент продолжает ходить к аналитику не только, когда ему нужно «вылечиться», но и потому, что ему интересен сам процесс познания себя. «Тут заканчивается психотерапия и начинается психоанализ» - А.В. Россохин. Улучшение жизни в таком путешествии будет уже не конечной целью, а побочным путём, само по себе.
Закончить мне хотелось бы словами, которые Андрей Владимирович сказал нам на втором занятии: «В психоанализе трудно давать какие-либо инструменты для работы (делай так, говори это, спрашивай то и т.п.). Систематизация психической жизни невозможна. К вам на приём ни за что не придёт двух одинаковых пациентов. Цель программы в том, чтобы сформировать у студентов психоаналитическое мышление». И для меня это ценнее любых инструкций.».

Ольга Ленёва, слушательница 1 курса:
«На первом семинаре Андрея Владимировича мы смотрели часть учебного видео, на котором Андрей Владимирович искусно владел процессом сессии, мне стало понятно, что важна каждая деталь: мимика, движения, жестикуляция, интонация, внешний вид клиента. Участница сессии постепенно вспоминала моменты из жизни и далее ситуация стала распутываться для нас как клубок. Андрей Владимирович подбадривал клиентку, там, где это было необходимо, помогал, задавая вопросы, и в этот момент я задумалась о том, какой же должен быть аналитик, здесь речь безусловно не о внешнем виде, хотя что уж скрывать и этот момент является важным, как и любая деталь в психоаналитическом процессе. Речь идет о том какими профессиональными и личностными компетенциями он должен обладать. У любой профессии есть профиль, которому должен соответствовать сотрудник, наша профессия не является исключением. На сегодняшний день очень популярен компетентностный подход. Компетенция – это способность успешно действовать на основе практического опыта, умения и знаний при решении задач. В процессе психотерапии отсутствует единая структура или схема, по которой проходит процесс взаимодействия аналитика и пациента. Не бывает двух одинаковых сессий также, как и двух одинаковых пациентов, поэтому каждая новая сессия и пациент – это большой внутренний мир, который предстоит открыть аналитику и самому пациенту.».

Евгения Гизбрехт, слушательница 1 курса:
"Курс «Клинический психоанализ. Техника и приемы психоаналитической терапии» для меня – один из самых непростых на магистерской программе, хотя он преподается понятным языком и логика развития темы ясна. Сложность заключается в том, чтобы получать знание не как образовательное, а как личностное. Образовательное знание представляет собой упрощенную выжимку из текстов, содержание которых следовало бы знать, например, психоаналитически ориентированному психотерапевту; передается оно главным образом посредством классических лекций, иногда семинаров. Иными словами, это специализированное знание, переработанное таким образом, чтобы быть понятным неспециалистам. Личностное же знание трудноуловимо, оно постигается неявно, как соединение теоретически подкрепленного вдохновения и техники, причем эту технику нельзя выразить в конечном перечне рекомендаций. Личностное знание передается преимущественно бессознательно. Поэтому курс клинического психоанализа, который дает возможность заглянуть в кабинет психоаналитика, способствует развитию одной из самых важных компетенций психоаналитически ориентированного психотерапевта – соединять понимание и объяснение в работе с бессознательным, входить в герменевтический круг психоаналитического процесса. Учебная ситуация во многом подобна терапевтическому процессу. Одна из самых важных мыслей, которую мне пришлось услышать на занятиях по клиническому психоанализу, была связана с техникой работы с беспомощностью. Что делать, если терапевтический процесс зашел в тупик?.. Рекомендация Андрея Владимировича – пребывать в тупике, то есть в своей уязвимости, беспомощности, слабости. Здесь могут включаться защитные механизмы терапевта. Это может быть желание высказать хоть какую-нибудь интерпретацию. Или дать совет. Или интеллектуализировать, попытаться объяснить переживаемое пациентом (-кой) через оторванные от эмоций абстрактные модели. Позволить себе таким образом справиться с тревогой опасно, потому что излишнее вмешательство терапевта не дает простора для совместного творчества в психоаналитическом процессе. В том числе поэтому важно «не знать, когда закончится тупик». Это незнание заставляет вспомнить о Сократе, в методе которого истина представала не предзаданной, а находимой в процессе диалога. По такому же принципу работает психоанализ: психоаналитик не может знать заранее, какими будут процесс, продолжительность и результат анализа. Если такое знание как будто присутствует, то это может говорить о неготовности к диалогу, к принятию другого с его стратегиями мышления, опытом, темпом. Как можно научиться пребыванию в уязвимости, способности переносить это состояние, не переводя тревогу в речь, которая может нарушить динамику психотерапевтического или психоаналитического процесса? Образовательное знание здесь бесполезно. Значит, нужно обратиться к личностному: превращать уязвимость в практику, учиться видеть ее не как препятствие, а как естественную и даже необходимую часть пути. И эта идея тоже вполне в сократическом духе: знать о своем незнании, неумении – это самая сложная и вместе с тем самая необходимая стратегия знания. Особенно психоаналитического.
Данная мысль возвращает к ассоциации с процессом обучения на магистерской программе. Важной частью созревания психоаналитического Я, о котором так много говорится здесь, является пребывание в беспомощности. Чтобы стать психоаналитиком, надо какое-то время побыть неспособным быть им, ощутить структуру этой неспособности, прежде чем преодолеть ее. Это не значит, что главная составляющая обучения – понять, какие книги нужно прочитать и какие понятия необходимо выучить (хотя, безусловно, такая подготовка является необходимой). Беспомощность, о которой говорится здесь, не является недостатком только теоретического бэкграунда. Наоборот: искушение перегрузить себя теоретическим багажом, чтобы научиться в нужный момент выдавать правильный термин – это соблазн спрятаться от своей тревоги, отреагировать ее вместо того, чтобы встретиться с ней. Такая беспомощность, уязвимость может состоять в неготовности взять от программы сразу все, что она предлагает. В неспособности вынести сразу весь эмоциональный накал супервизий или практикумов. В незнании правильных ответов на задаваемые вопросы. Пребывание в этих «не-» является условием преодоления своей первичной психоаналитической беспомощности – беспомощности новичка, который хочет выносить свое психоаналитическое Я.»