Вместо родителей
Наш преподаватель и супервизор Мария Чершинцева в авторской колонке размышляет о том, что происходит с психикой ребенка, когда родительская функция достается не маме и папе, а другим старшим родственникам — например, бабушкам и дедушкам.
.jpg "The Long Way Round, 2018")
Кто в доме главный?*
Как известно, в терапии довольно много внимания уделяется детству и первым объектам — близким, от которых зависит многое в дальнейшей взрослой жизни ребенка. Чаще всего речь идет о родителях, но зачастую оказывается, что «родители» — не мама и папа, а другие заботящиеся взрослые: к примеру, бабушка и дедушка. Почему именно старшим родственникам порой достается родительская функция? Как это влияет на психику ребенка? И есть ли у бабушек и дедушек свое законное место среди первых объектов?
Так бывает, что к родительству биологические родители совершенно не готовы. Они очень молоды, ребенок был незапланированным, они оба слишком много инвестируют в профессиональную жизнь или просто в свою собственную свободную жизнь (в которую ребенок по каким-то причинам не вписывается).
Причин много — суть одна: к родительству они были готовы физически, но не психологически. И здесь на помощь приходят родители родителей — бабушки и дедушки. Конечно, для ребенка важно не быть брошенным в эмоциональном смысле и в прямом (не оставаться долго в одиночестве), поэтому забота старших родственников иной раз просто спасает ситуацию и дает малышу представление о том, что значит быть любимым, желанным, быть в центре внимания и быть в безопасности. Казалось бы, в чем тогда проблема?
Взрослые имеют те рациональные представления о семье, которых еще нет у ребенка. Ребенок до определенного возраста ничего не знает, но всё чувствует: «это — самый главный для меня человек» (мама), «это — тоже очень важный, он нужен нам с мамой» (папа). Чувства невозможно обмануть, и пока ребенок дорастет до сознательных представлений о большой семье и других родственниках, все они для него — чужие.
То есть оказаться слишком рано на попечении бабушки и дедушки — все равно что оказаться в приемной семье.
Для ребенка это чревато теми же проблемами в будущем, что есть у усыновленных/удочеренных детей: непонимание своего места в семье, в жизни, чувство инаковости, плохости («почему-то же родители отдали меня?»), эмоциональная закрытость или гиперэмоциональность (если нарушена ранняя связь с матерью, то нарушена и аффективная жизнь в дальнейшем) и, в целом, травматизм.
Смутный объект желания
Когда бабушка и дедушка становятся на место родителей, они берут на себя и их роли. Бабушка становится не только материнским объектом, но и женским, а дедушка — отцовским и мужским. Но ведь мама и папа тоже есть, как же понять, кто из них кто? На кого равняться в эдипальный период, когда так важно и конкурировать с одним из родителей за другого, и идентифицироваться с ними? Чьи идентификации здесь принимать, ведь роли перепутаны и родителей слишком много?
Довольно часто в терапии выясняется, что именно из-за этой ранней путаницы сексуальный объект (партнер) оказывается расщепленным.
Иногда следствием расщепления становится промискуитет: жена и любовница, муж и любовник одинаково любимы и важны — как мама и бабушка, папа и дедушка. Выбрать невозможно. К тому же психика с детства привыкла удерживать это расщепление.
В том случае, если бабушка и дедушка почти полностью замещают родителей, идентифицироваться приходится с ними. Когда разница в возрасте велика, ребенок видит пример пожилой пары, и по этой модели в дальнейшем будет выстраивать отношения (наверняка здесь возникнет та или иная сексуальная проблема), да и сам он или она во взрослом возрасте будет отдельными чертами напоминать бабушку или дедушку (иногда это парадоксальное сочетание детских и старческих черт при минимуме взрослых, т. е. «родительских»).
Вместе с родителями
Другая ситуация, когда бабушка и дедушка берут на себя родительские роли и по отношению к ребенку, и к его родителям. Иногда в таких семьях все живут вместе, иногда — сепарированно, но лишь физически, не психически. Вместо эдипальной триады «мама, папа, ребенок» возникают другие:
- Однополые триады «бабушка, мама, дочь» или «дедушка, папа, сын».
- Смешанные по поколениям триады «дедушка, мама, дочь», «бабушка, папа, сын» и пр.
Ясно, что роли тут будут не просто перепутанными, а еще и мерцающими, и в дальнейшем это оставит в психике тревожное ощущение неустойчивости и своей собственной роли в жизни (и личной, и профессиональной), и ролей окружающих.
Семья вместо эдипальной (т. е. «невротической», в здоровом смысле этого слова), становится «пограничной» или «психотической» — эдакой «многоножкой», поддерживающей гомеостаз за счет постоянства ролей всех членов семьи (вне зависимости от пола и возраста). Иногда именно в таких семьях ребенок становится «контейнером» для целой семейной системы и несет огромную нагрузку (в виде неврозов, болезней, зависимостей и пр.).
«Матрешка» или «Красная шапочка»
В этом случае может сложиться особенная семейная система, которую Поль-Клод Ракамье назвал «матрешкой» — системой, исключающей или не учитывающей отца. В ней старшая в триаде — «архаическая» мать (бабушка), могущественная, свирепая, властная. Это парадоксальная система, в которой бабушка — мать всех, в том числе — своей дочери и своей внучки.
На бессознательном уровне это ощущается так, будто «архаическая» мать зачинает сама и продолжает себя чуть ли не партеногенезом (отсюда образ «матрешки»: психически мать всю свою жизнь находится в «утробе» бабушки, а дочь — в «утробе» матери).
Чтобы понять, какова тут роль отца, нужно вспомнить финал сказки «Красная шапочка», когда охотник вспарывает живот «волку-бабушке» и наконец выпускает оттуда всех съеденных архаическим чудовищем. Можно также заметить, насколько инфантильна мать Красной шапочки, отправляющая ребенка в дремучий лес — конечно, к бабушке.
На своем месте
Бабушка и дедушка — очень важные для ребенка люди. И свой особенный вклад в его психику и жизнь они могут сделать в том случае, если не замещают родителей, а представляют собой более спокойную, нежели эдипальная, пару, дополняющую родительскую. Они — как пожилые «король и королева» из сказок.
К сожалению, бывает так, что всю полноту материнских чувств бабушка впервые в жизни испытывает к внуку/внучке, а не к дочери/сыну. Тогда в семье возникает неприятный конфликт и путаница ролей от переизбытка чувств бабушки (и ответных — матери).
Главный ориентир здесь простой: ребенок не должен оказываться между двух огней, не должен вставать перед невозможным выбором («кого ты больше любишь?»).
Бабушки и дедушки традиционно балуют внуков — что замечательно! Но только при условии, что они не становятся «добрыми полицейскими» против «злых» родителей.
Видя пример спокойной пары бабушки и дедушки (да, в идеале, они тоже должны быть парой, а не двумя почему-то живущими вместе людьми), ребенку проще пережить бури эдипального конфликта с родителями (есть дополнительная опора, хороший пример крепкой старшей пары).
Если хорошего примера пар «бабушки и дедушки» и «мамы и папы» не было, а вместо этого в семье была та или иная путаница (между поколениями, между полами и т. д.), вернуть всё и всех на свои места можно со временем в личной или семейной терапии.
*Публикация подготовлена Марией Чершинцевой для психологической платформы «Ясно».
***
Еще больше публикаций на тему психоанализа вы найдете в наших соцсетях ВКОНТАКТЕ или ТЕЛЕГРАМ.
Подробнее о программе можно узнать здесь – О ПРОГРАММЕ и ПАСПОРТ ПРОГРАММЫ.
Вы также можете посмотреть ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ, подать ЗАЯВКУ НА ОБУЧЕНИЕ или ЗАДАТЬ НАМ ВОПРОС.