Почему Фрейд не устарел

«Ваш Фрейд давно не актуален!» — подобные «обвинения» психоаналитики и психоаналитические психотерапевты слышат в свой адрес регулярно. Наш преподаватель, супервизор, психоаналитический психотерапевт Мария Чершинцева  в своей авторской колонке размышляет, почему Фрейд и созданный им метод до сих пор вызывают в обществе столь сильный эмоциональный отклик.

«Королевская дорога»*

Если бы Фрейд дожил до наших дней и услышал о том, что «устарел», вряд ли бы он удивился, поскольку всю свою жизнь сталкивался с довольно бурной реакцией на свои открытия — от негодования и открытого пренебрежения до соседствующего с ними большого интереса тех, кто действительно хотел разобраться в устройстве человеческой психики. Психоанализ рождался в сопротивлении, и сопротивление в той или иной форме сопутствует ему до сих пор. На то, конечно, есть причины.

Начиная с «Исследования истерии» (т. е. тех самых «конверсионных» ее симптомов), через «Толкование сновидений» и «Психопатологию обыденной жизни» Фрейд последовательно раскрыл ту модель психики, к которой мы обращаемся до сих пор: бессознательное (вытесненное, забытое, изгнанное), предсознательное (фантазийное и сновиденческое) и сознание (Я, Селф, компромиссный и приемлемый образ себя).

До Фрейда о любых «моделях» психики рассуждали исключительно условно, его вклад состоял в том, что он показал конкретный путь к более глубоким пластам нашего опыта — путь психоаналитического исследования вытесненных воспоминаний, фантазий, страхов.

Назвав именно сновидение «королевской дорогой к бессознательному», Фрейд, в отличие от самых разнообразных традиций и вариантов толкования дневных и ночных фантазий, предложил идею индивидуальной знаковой и символической «системы», выстраивающейся в психике из субъективных воспоминаний, представлений и образов.

Эта же «система» соединяет и иные проявления психической жизни — всё происходящее с нами мы наделяем индивидуальным смыслом и личными ассоциациями.

Тогда составить «карту» всех этих воспоминаний, образов и ассоциаций и значит найти «ключи» к тем или иным особенностям поведения, приятным или неприятным фантазиям, страхам, конфликтам и, наконец, симптомам.

Собственно инсайт — момент нахождения этой субъективной связи между, на первый взгляд, совершенно никак не связанными событиями внутренней и внешней жизни. Чем больше связей в психике, тем комфортнее живется человеку.

Что пошло не так?

При всём новаторстве и удобстве психоаналитического метода (и эффективности — симптом действительно уходит за ненадобностью, если восстановлена верная ассоциативная связь), Фрейду «не повезло» с предметом его психоаналитического исследования: скрытые мотивы поступков и тайные желания человека.

То есть он максимально подробно изучал то, что обычно изгоняется из сознательной жизни, попадает под моральный запрет, а показавшись вдруг в оговорках, ошибочных действиях и снах, может бросить серьезную тень на, в целом, приятный и достойный образ самого себя.

Ни один человек, ни во времена Фрейда, ни сейчас, не загорится энтузиазмом от предложения посмотреть этим, слишком честным, взглядом на себя и свои желания. Наоборот, он будет испытывать сопротивление (рационализируя его так или иначе). Что абсолютно естественно! Не для того мы всю жизнь собираем по крупице достаточно хороший образ себя, чтобы оглядываться назад, чувствовать себя уязвимыми или быть собою недовольными.

Так получается, что к психоаналитическому исследованию нас побуждает в меньшей степени любопытство, а в большей — тот или иной симптом (поведенческий, аффективный, психосоматический), портящий жизнь настолько сильно, что приходится решиться на терапию или анализ.

Вы удивитесь, насколько бессознательное бежит впереди наших суждений, насколько сильно оно оберегает нашу боль, душевные шрамы и тайны. Если вы чувствуете очевидную неприязнь к самой идее психоанализа (или, например, к фигуре Фрейда), попробуйте ради эксперимента задать себе вопрос: что именно вызывает ваше раздражение — суть метода, который вы действительно изучили, или что-то еще, интуитивно необъяснимое (т. е. бессознательное)?

Эдип, бисексуальность, любовь и перенос

Среди множества концепций Фрейда, касающихся главным образом судеб наших влечений (к жизни, к смерти, сексуального влечения, влечения самосохранения), особенно актуальными остаются те, что связаны с любовью и ее местом в психике. То есть Фрейд не устареет, пока не устареют наши самые разнообразные переживания по этому поводу.

Когда он впервые предложил историю Эдипа как универсальную, был важен не сам миф, а возможность наглядно показать ту важнейшую трансформацию в психике, которая происходит на границе между детскими фантазиями и сексуальным выбором объекта, влияющим на дальнейшую взрослую жизнь. 

Эдипальный конфликт включил в себя и архаическое наследие инициации («Тотем и табу»), и вечный конфликт отцов и детей («Царь Эдип и Гамлет»), и хитро сплетенный узел сексуальности («Три очерка по теории сексуальности»), в котором есть и нежность как наследие детских чувств, и агрессия как след вытесненных бессознательных желаний, и элементы перверсии. Одним из первых Фрейд дал законное место психической бисексуальности как неотъемлемой части психики, объяснив ее силу доэдипальными фиксациями. К гендерным дискуссиям мы подошли только сейчас. Наследие Фрейда помогает найти ориентиры в этих вполне актуальных вопросах.

Кроме того, Фрейд объяснил, насколько то, что мы зачастую называем любовью, оказывается связано с перенесением предыдущего (детского) опыта и вытесненных в бессознательное желаний на новый объект, что делает этот объект уникальным, ценным, единственным для нашего сильного чувства к нему. Именно поэтому он повторял, что мы не встречаем в жизни тех, кого уже не было бы в нашем бессознательном. 

Конечно, любовь больше и таинственнее переноса, но, не зная о переносе, мы можем продолжать философствовать о любви или объяснять ее действие биохимией, попадая при этом раз за разом в одни и те же ситуации (порой — неприятные, сталкиваясь с несчастной любовью, зависимой любовью или просто отсутствием любви). Образно говоря, Эдип ослепил себя, чтобы мы имели возможность психоаналитически прозреть. 

Живое зеркало

Если Сократ называл себя «назойливым оводом, кусающим прекрасное животное — Афины», то Фрейд сделал не менее неприятную вещь для своих современников и всех последующих поколений: предложил психоаналитическое зеркало, в котором можно увидеть себя без нарциссических прикрас, ложной самости, в свете неразрешенных детских конфликтов и собственного бессознательного.

Но это зеркало — не холодная и гладкая поверхность, оно равно живой психике терапевта, в контакте с которой рождается нечто действительно ценное — не только узнавание, но понимание себя. Любые отношения, психоаналитические в том числе, это риск и вызов — собственным страхам, комплексам, установкам. Идея Фрейда о живом терапевтическом контакте не может устареть, пока не устареет сама идея человеческой психики. Но, кто знает, может быть, и андроиды смогут видеть сны?

*Текст написан для платформы «Ясно».

***

Другие публикации этого автора:

• Вместо родителей. О роли бабушек и дедушек в жизни ребенка.
• Какие бывают пары? О том, как строится любовь и отношения в паре.

***
 

Еще больше публикаций на тему психоанализа вы найдете в наших соцсетях ВКОНТАКТЕ или ТЕЛЕГРАМ.

Подробнее о программе можно узнать здесь – О ПРОГРАММЕ и ПАСПОРТ ПРОГРАММЫ.

Вы также можете посмотреть ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ, подать ЗАЯВКУ НА ОБУЧЕНИЕ или ЗАДАТЬ НАМ ВОПРОС.