Великая русская революция
«Ни одна женщина за последние 150 лет не имела более сильного влияния на страны, говорящие на немецком языке, чем Лу фон Саломе из Петербурга», — так отзывался немецкий писатель Курт Вольф о писательнице, философе и психоаналитике российско-немецкого происхождения Лу Андреас-Саломе. 12 февраля исполнилось 163 года со дня ее рождения. В нее был влюблен Ницше. Он говорил, что никогда не встречал женщины, равной ей по интеллекту. Ею восторгался Фрейд. Удивительную, яркую историю жизни той, которую называли самой роковой женщиной Европы, читайте в нашей новой статье.
Луиза, Лёля, Лу
Лу Андреас-Саломе (урожденная Луиза Густавовна фон Саломе) родилась в Петербурге, в семье российского генерала Густава Саломе и его жены Луизы. Хотя Фридрих Ницше и называл Лу Саломе «гениальной русской», генетически в ней ничего русского не было. Ее мать — немка, у отца — немецко-французские корни. Тем не менее, Лу вспоминала, что Саломе всегда ощущали себя именно русскими. При этом в доме говорили, в основном, по-немецки, иногда переходя на французский.
Девочку назвали в честь матери. Впрочем, Луизой малышку никто не звал. Ее домашнее имя было Лёля. Шестой ребенок в семье, единственная долгожданная девочка, с самого рождения она жила в атмосфере любви. Пятеро старших братьев обожали ее. Эти чувства друг к другу им удалось пронести через всю жизнь.
«Хотя потом моя жизнь забросила меня за пределы родины и протекала вдали от родных, относилась я к братьям по-прежнему, более того, чем старше я становилась и чем дальше от них жила, тем выше ценила их человеческие качества, — пишет Лу Андреас-Саломе в книге “Мой Ницше, мой Фрейд”. — После смерти нашей девяностолетней матушки они выделили мне из наследства вдвое больше положенного, хотя двое были женаты и должны были содержать пятнадцать детей; на мой энергичный запрос касательно завещания мне ответили, что это не должно меня волновать: разве я не остаюсь на все времена их маленькой сестренкой?».
Любил маленькую Лёлю и ее отец.
«В самом раннем детстве нас с отцом связывала тайная нежность, и я смутно вспоминаю, что мы скрывали ее от Мушки (так в семье называли мать. — Прим. авт.), которая не любила проявлений чувств; помимо того папа, после трех мальчиков, страстно мечтал о девочке, в то время как мама вполне удовлетворилась бы полдюжиной мальчишек, — пишет Лу Андреас-Саломе. — Я вспомнила о наших прогулках под ручку в ясные зимние дни. Поскольку мама не любила, чтобы ее держали под руку, папа с ранних лет приучил к этому меня — так я и шла вприпрыжку, приноравливаясь к его спокойному, длинному шагу».
Отношения Лёли с матерью были теплыми, но более сложными. Луиза-старшая была достаточно сдержанной женщиной. Она позволила себе проявить свои чувства к дочери только в их последнюю встречу.
«В моей памяти необыкновенно живо сохранилось наше последнее расставание перед ее тихим уходом из жизни. Поезд отходил еще до рассвета, и мы простились поздним вечером. Когда я под утро как можно тише пробиралась к входной двери, мама неожиданно еще раз предстала передо мной: босиком, в длинной ночной рубашке, с распущенными, белыми как снег волосами, напоминавшими детские локоны, и широко открытыми синими глазами — ясными, пронзительными глазами, о которых кто-то однажды очень точно сказал: плохо будет тому, кто предстанет перед этими глазами с нечистой совестью, — вспоминает Лу. — Она не сказала ни слова, только прижалась ко мне. Ее легкое тело как бы слилось с моим. Никогда раньше не позволяла она себе такого жеста. Она словно вынырнула на мгновение из своего сокровеннейшего укрытия. И может быть, в молчании этого нежного объятия нас пронзила одна и та же мысль, одна и та же боль, один и тот же душевный порыв: “О, почему, почему только сейчас?..”. Таков был последний подарок, полученный мной от моей мамы. Милая Мушка».
Когда Лёле было 17, в ее жизни произошла первая большая трагедия: умер горячо любимый отец. Девушка тяжело переживала эту потерю. В каком-то смысле ее спасло знакомство с голландским пастором, проповедником лютеранской церкви Хендриком Гийо. Его воскресная проповедь, на которую девушку привела ее родственница, потрясла Лёлю. Она узнала адрес пастора и отправила ему письмо: «Вам пишет, господин пастор, 17-летняя девушка, которая одинока в своей семье и среди своего окружения, — одинока в том смысле, что никто не разделяет ее взглядов, не говоря уже о тяге к серьезным глубоким познаниям».
Вскоре Лёля познакомилась с Хендриком Гийо лично и стала его ученицей. Именно пастор Гийо начал называть ее Лу (сокращенно от Луиза). Под этим именем она и вошла в историю. В течение двух лет под его наставничеством девушка изучала историю религий, логику, Библию; знакомилась с трудами Канта, Лейбница, Руссо, Вольтера.
Гийо влюбился в свою ученицу, как мальчишка, готов был развестись, чтобы взять в жены Лу. Она тоже любила пастора, но, скорее, платонически, как учителя и наставника. Когда Гийо попросил ее руки, Лу испытала сильное разочарование. Их отношения на этом закончились, хотя всю жизнь они будут переписываться и дружить.
«Давайте жить коммуной»
Вскоре после этого Лу вместе с матерью переехала в Швейцарию, чтобы продолжить обучение в Цюрихском университете (в России в то время не было высших учебных заведений для женщин). Там она посещает лекции по философии, логике, психологии и теологии.
Через год из-за проблем со здоровьем, начавшихся еще в Петербурге после смерти отца, Лу перебирается в Рим, где попадает в кружок писательницы Мальвиды фон Майзенбух. В ее доме девушка знакомится с философом Паулем Ре. Он покорен красотой, умом Лу и вскоре делает ей предложение. Та отказывается и вместо семейной жизни предлагает своему поклоннику создать духовную коммуну.
Через некоторое время Ре знакомит Лу со своим близким другом Фридрихом Ницше — 38-летний философ тоже не смог устоять перед ее обаянием и интеллектом.
«Она резкая, как орел, сильная, как львица, и при этом очень женственный ребенок… Кроме того, у нее невероятно твердый характер, и она точно знает, чего хочет, не спрашиваясь ничьих советов», — так описывал Ницше Андреас-Саломе своему другу и издателю Петеру Гасту.
Ницше и Лу подолгу гуляют, много разговаривают. Девушка поражена тем, как сильно откликаются в ней мысли ее нового друга. Философ делает Лу предложение, но, несмотря на духовную близость, она и ему отвечает отказом. Ницше раздавлен, но всё же принимает ее предложение жить коммуной с ней и Ре. Троица ведет насыщенную интеллектуальную жизнь: они работают, сочиняют, путешествуют, проводят философские диспуты. Биографы до сих пор ломают копья, споря, были ли между друзьями сексуальные отношения. На это намекает один снимок: на нем 21-летняя Лу изображена вместе с Ре и Ницше, запряженными в повозку, которую она погоняет кнутом.
Просуществовала коммуна недолго — около года. Противоречия между Андреас-Саломе и Ницше росли, они постоянно ссорились. Масла в огонь подливала сестра философа, которая ненавидела Лу. «Каждые пять дней между нами разыгрывается маленькая трагедия. Всё, что я вам о ней писал, это абсурд, и, без сомнения, не менее абсурдно и то, что я вам пишу сейчас», — сообщал Ницше Петеру Гасту.
Он любил «гениальную русскую» до конца жизни, называя ее то своим добрым гением, то «воплощением абсолютного зла». По мнению биографов Ницше, одну из своих самых великих книг — «Так говорил Заратустра» — он создал под влиянием встречи с Лу. Ее называют «великой русской революцией в жизни Ницше». «Именно Лу вознесла его на гималайскую высоту чувства», — пишет Петер Гаст.
Лу Андреас-Саломе посвятила философу работу «Фридрих Ницше в своих произведениях». Она считается «своеобразным ключом, открывающим внутренний, душевный мир философа». Вскоре после выхода этой книги работы Лу начали печатать самые престижные журналы Европы, причем не только философские публикации, но и художественную прозу. Так свет увидели повести Андреас-Саломе «Руфь», «Феничка», сборник рассказов «Дети человеческие», «Переходный возраст», роман «Ма».
Платонический брак
В 1886 году в жизни Лу появился новый мужчина — ученый-востоковед Фридрих Карл Андреас. Он был на 15 лет старше Лу и тоже страстно хотел на ней жениться. Чтобы доказать серьезность своих намерений, Фридрих Карл прямо у нее на глазах предпринял попытку самоубийства. После этого Лу согласилась выйти за него замуж, но с одним условием: между ними никогда не будет сексуальных отношений. Их брак продлился 43 года. Как утверждают биографы, тщательно изучившие дневники Лу Андреас-Саломе и ее личные документы, интимной близости между супругами так никогда и не случилось. Философ Пауль Ре погиб в 1901 году в горах. До сих пор неизвестно, был это несчастный случай, или Ре покончил собой.
В книге «Мой Ницше, мой Фрейд» Лу Андреас-Саломе размышляет, почему она стремилась оставаться с мужчинами исключительно в платонических отношениях. Психоаналитик связывает это с тем, что она выросла в атмосфере абсолютного мужского обожания — в том числе со стороны братьев. Это не могло не отразиться на ее характере.
«Будучи самой младшей и единственной девочкой в семье, я настолько привыкла к чувству братского единения с лицами мужского пола, что с тех пор распространяла его на всех мужчин; когда бы, в юности или позже, ни встречались они на моем пути, мне всегда казалось, что в каждом скрывается брат».
Впрочем, интимные отношения в её жизни всё-таки случились, причем их было довольно много. В 1910-м Лу Андреас-Саломе написала книгу «Эротика», в которой исследует чувственную сторону жизни. Книга почти сразу стала бестселлером и выдержала пять переизданий при жизни автора.
Один из самых бурных романов Лу пережила с молодым поэтом Райнером Рильке. На момент их встречи ей было 35 лет, ему — 21 год. Андреас-Саломе научила его русскому языку, дважды ездила с ним в Россию, познакомила с Толстым. Рильке говорил, что без этой женщины он никогда бы не смог найти свой жизненный путь.
Лу фактически спасла поэта: он страдал от приступов страха и неконтролируемых депрессивных состояний. Она долго и терпеливо слушала Рильке, пытаясь вместе с ним понять причину его душевных страданий и, тем самым, облегчить их. Уже тогда в Андреас-Саломе проявились качества, которые позже помогли ей стать прекрасным аналитиком.
Фридрих Карл поначалу реагировал на романы супруги эмоционально. Но постепенно привык к тому, что в их доме время от времени живет очередной «друг» жены.
«Мать психоанализа»
Психоаналитическая карьера Лу Андреас-Саломе началась, когда ей было уже за 50. Этому предшествовал ее роман с шведским психоаналитиком Полом Бьером. Лу попросила его рассказать о психоанализе. Неожиданно эта тема сильно увлекла ее. Вместе с Бьером она отправилась в Веймар на III конгресс психоаналитиков, где познакомилась с Фрейдом. Вскоре Лу Андреас-Саломе стала его ученицей, а затем и близким другом. Их дружба продлилась 25 лет. В окружении психоаналитика Лу называли «матерью психоанализа». Он была вхожа в семью Фрейда, знакома с его женой и матерью. Особенно она была близка с Анной Фрейд. В последние годы жизни Андреас-Саломе много общалась с детьми и собиралась с соавторстве с Анной написать книгу о детской психологии.
Интересный факт. Известно, что каждый психоаналитик должен пройти свой личный анализ. Лу Андреас-Саломе была исключением из этого правила: она единственная из непосредственных учеников Фрейда, кому позволили не проходить анализ, но при этом разрешили практиковать после двух лет интенсивного обучения. Многие коллеги Фрейда относились к этому неодобрительно, но он сам не обращал на это внимания.
В 1914 году Лу Андреас-Саломе поселилась вместе с мужем в Геттингене. Тогда же она открыла там психотерапевтическую клинику. Работала Лу увлеченно и много — по 10-11 часов в день. Недостатка в пациентах не было. Ее считали талантливым психоаналитиком, способным возвращать людям их самое яркое, подлинное, тайное «я».
В 1917-м в России произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, лишившая Лу не только остатков ее состояния, но и возможности когда-либо увидеться с родными. Изредка через общих знакомых до нее доходили слухи, что семьи ее братьев живут в нищете. Мысль, что она ничем не может им помочь, мучила ее. Двое ее братьев и племянники погибли в советских лагерях. Но об этом она никогда не узнает.
Всю жизнь Лу старалась быть вне политики, однако, с приходом Гитлера к власти в 1933 году закрывать глаза на происходящее было уже невозможно. Однажды к Лу прибежала ее приятельница и сказала, что нацисты рыщут по психиатрическим больницам: хотят переписать всех больных шизофренией и затем уничтожить их. Лу не поверила, но главврач геттингенской клиники подтвердил эту информацию. Доктора на свой страх и риск прятали от нацистов истории болезни своих пациентов.
Началось наступление и на психоанализ. Книги Фрейда в Германии сжигали, приходить к психоаналитикам стало опасно. Друзья Лу Саломе, которой на тот момент было уже за 60, уговаривали ее уехать из страны, но та наотрез отказалась. «Эта лишившаяся рассудка страна будет с каждым днем всё больше нуждаться в таких, как я», — говорила она.
Приветствовать жизнь
Лу Андреас-Саломе умерла 5 февраля 1937 года в своем доме в Геттингене. Даже в преклонном возрасте у нее были поклонники-мужчины.
«Я все еще любознательна, — говорила Лу. — Ведь из чудесного клубка жизни еще можно многое связать, и при этом с неба порой сваливаются сюрпризы. Какие бы боль и страдания ни приносила жизнь, мы все равно должны ее приветствовать. Солнце и Луна, день и ночь, мрак и свет, любовь и смерть — и человек всегда между. Боящийся страданий — боится радости».
__________
Еще больше историй известных психоаналитиков прошлого и совеременности можно найти в разделе «ПСИАНТРОПОЛОГИЯ».
__________
Присоединяйтесь к нам в соцсетях ВКОНТАКТЕ или ТЕЛЕГРАМ.
Подробнее о программе можно узнать здесь – О ПРОГРАММЕ и ПАСПОРТ ПРОГРАММЫ.
Вы также можете посмотреть ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ, подать ЗАЯВКУ НА ОБУЧЕНИЕ или ЗАДАТЬ НАМ ВОПРОС.