«Тревожащий незнакомец», страх уничтожения и новое Я
Подростковость можно рассматривать с разных точек зрения. Фрейд считал, что в это время снова активизируются эдиповы конфликты и прегенитальные влечения. Питер Блос говорил о ней как о процессе сепарации и индивидуации. Для некоторых авторов подростковость — это траур по потере детского тела и образа родителей из детства.Руджеро Леви рассматривает подростковый процесс с точки зрения нарциссизма. На втором семинаре из цикла он рассказал об изменениях в подростковом теле, символической системе и страхах, с которыми приходится справляться подростку. Всё это — на примерах из личной практики. Ключевые моменты встречи собрали в нашем материале.
Контейнер для эмоций
Рассказывая об отношениях подростков с собственным меняющимся телом, доктор Леви обозначил особенности связи между телом и разумом, между соматическим и психическим, присущие подростковому возрасту.
Согласно Руджеро Леви тело подростка — это контейнер, вместилище для непереработанных, нементализированных эмоций. При этом само тело меняется, появляются влечения, которых раньше не было.
Справиться с этими влечениями должна психика. Отношения между телом и психикой формируются по типу «контейнер-контейнируемое». Эти отношения могут быть и созидательными, способствующими росту, и разрушительными, ведущими к регрессу.
Возвращение тревог
В процессе взросления подростку предстоит пересмотреть прежние представления о себе и о мире, которые сформировались на протяжении детства. Нужно создавать другие представления, в которых будет уже новое подростковое тело, его новое Я и объекты окружающего мира. Это процесс символической реконструкции.
«В этом мучительном процессе деконструкции и реконструкции системы репрезентаций (представлений) мы наблюдаем появление новой субъективности, — говорит Руджеро Леви. — Она возникает в символической вселенной субъекта со всеми вытекающими отсюда процессами изменений».
Такой «демонтаж» пугает, возвращаются примитивные тревоги (в частности, тревога уничтожения или распада). Часто бывает ощущение неминуемой смерти, потому что самость как символическая конструкция чувствует себя под угрозой (поскольку теряются привычные репрезентации Я и объектов).
«Чем прочнее интериоризированные контейнирующие объекты, тем легче переработать эти тревоги, — считает доктор Леви. — Чем сильнее повреждены интроекции и символическая ткань, сотканная в детстве, тем более бурным будет этот процесс».
Центральную роль в попытке справляться с этим тревогами играет тело.
Чувство общности с собой
«В период полового созревания возникает новое подростковое тело, у которого появляются новые формы, влечения и потенциал», — рассказывает Руджеро Леви.
Тело обязывает психику проделать колоссальный объем работы.
«Новое тело сталкивает подростка с “тревожащим незнакомцем”, репрезентацию которого необходимо создать внутри себя для того, чтобы вновь обрести чувство общности с самим собой», — поясняет психоаналитик.
Когда субъект не может создать систему репрезентаций, учитывающую этот новый опыт, тогда подростковый возраст становится травматичным. Поскольку подросткам свойственен дефицит ментализации (психика часто не в состоянии переработать всё, что происходит), то можно наблюдать огромное количество отреагирований и соматизаций. В этом возрасте субъект склонен больше действовать, нежели мыслить.
Выживая в ненависти
Важнейшую роль в развитии подросткового периода (наряду с либидо) играет деструктивность.
«Столкнувшись с появлением сексуализированного тела, способного осуществить инцест (в отличие от тела ребенка), подросток начинает поиск новых либидинальных объектов, — поясняет Руджеро Леви. — Первоначально таким объектом может стать его собственное тело».
Это часть процесса «перенастройки либидо». Задача такой перенастройки — движение от аутоэротизма, направленного на самого себя, к объектной любви, направленной на другого. Деструктивность следует тем же путем.
«В подростковом возрасте наблюдается регрессия либидо на нарциссический уровень, говорит бразильский психоаналитик. — Тело инвестируется как новый объект не только сексуальными влечениями, на этом фундаменте может развиваться и деструктивность. Она направлена на свое тело и проявляется в отношениях с ним».
Частые атаки на кожу, начиная от татуировок и пирсинга, и заканчивая актами самоповреждения, показывают, насколько это изменение телесного инвестирования отмечено деструктивностью и агрессией. По словам доктора Леви, подросток играет со своим телом, инвестируя его сексуально и агрессивно (порой с риском для жизни). Тело воспринимается как живое, существующее потому, что оно «выживает» в этой деструктивности.
«В случае патологии самоповреждение и рискованное поведение — единственный способ для подростка почувствовать себя настоящим, дать себе ощущение того, что он является живым и достаточно сильным, чтобы преодолеть собственную смерть», — отмечает Руджеро Леви.
Постоянный ужас
Практика бразильского психоаналитика наполнена примерами подобного поведения. На семинаре доктор Леви рассказал о нескольких случаях.
Так, один из его пациентов любил бывать на кладбище. Вместе со своим другом они находились в полной тишине и чувствовали себя там «единственными живыми». Это ощущение достигалось благодаря контрасту между ними и мертвыми, упокоенными в могилах.
Другой постоянно рисковал своей жизнью, проецируя на аналитика свой страх смерти и как будто проверяя: сколько тот еще готов выдержать.
«Я испытывал постоянный ужас, боялся, что мне позвонят и скажут, что с пациентом что-то случилось», — вспоминает Руджеро Леви.
Однажды так и произошло: молодой человек попал в аварию. Подросток выжил. Несмотря на то, что он почти убил себя, ему удалось преодолеть свою смерть.
Часть магического мира
Помимо страха распада, в подростковом возрасте обостряется страх потери объекта. Если у ребенка не был завершен процесс субъективации, а объект не был прочным и надежным, то страх потери объекта усиливается многократно.
Руджеро Леви рассказал о своей работе с Альбером — пациентом, у которого было много зависимостей, который вел себя рискованно и наносил вред самому себе.
«Долгое время у меня не было доступа к исследованию его примитивных тревог (страха смерти), — отметил Руджеро Леви. — К проявлениям его тревоги можно было подступиться лишь через использование тех персонажей, которых он приносил на сеансы в своих рассказах».
Это был психоанализ в «потенциальном пространстве».
«Мы работали с персонажем: почему он стал таким, что с ним случилось, какие чувства он испытывает и почему принимает такие решения, стал ли он таким под воздействием проблем с родителями? Я не делал связи между клиентом и персонажем, я исследовал персонажа», — объясняет доктор Леви.
Шаг за шагом восстанавливалась ткань символического, которая впоследствии помогла пациенту справляться со своими примитивными эмоциями. Подробнее историю Альбера расскажем в одном из ближайших выпусков рубрики «Практика».
Восстанавливая баланс
Подростки неизбежно сталкиваются с дефицитом ментализации, даже если их психика функционирует в пределах нормы. Нарушается равновесие между потребностью символизировать новое тело и способностью это сделать.
«Это проявляется в склонности к отреагированию (поведенческому пути) и многочисленных психосоматических симптомах (проблемы с весом, кожей, головные боли)», — поясняет Руджеро Леви.
При патологии эти процессы проявляются максимально интенсивно, симптомы становятся более серьезными: деструктивные атаки на собственное тело, рискованное поведение, тяжелые психосоматические симптомы.
«При встрече с подростком с серьезной психопатологией, возникают проблемы с использованием психоаналитической техники, — считает бразильский психоаналитик. — Техника будет отличаться от классической. При слабой ментализации наша задача — развивать способность к символизации, чтобы подросток смог обдумать и осмыслить свой опыт. Переработать интенсивные сырые эмоции и примитивные тревоги».
Свои практические и теоретические наработки доктор Леви описал в работе «Создавая леса для процесса мышления». Напомним, что заключительный семинар Руджеро Леви, посвященный особенностям психоаналитической работы с подростками, состоится в субботу, 18 мая. Продолжим разговор о теле и его роли в прохождении подросткового кризиса. Спешите зарегистрироваться!
Руджеро Леви — бразильский психоаналитик, психиатр, тренинг-аналитик SPPA, глава комитета по координации рабочих групп Международной психоаналитической ассоциации (IPA).
__________
Присоединяйтесь к нам в соцсетях ВКОНТАКТЕ или ТЕЛЕГРАМ.
Подробнее о программе можно узнать здесь – О ПРОГРАММЕ и ПАСПОРТ ПРОГРАММЫ.
Вы также можете посмотреть ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ, подать ДОКУМЕНТЫ НА ОБУЧЕНИЕ или ЗАДАТЬ НАМ ВОПРОС.