Пространство живого слова
Один из форматов психоаналитической работы — психодрама. Она эффективна для пациентов в психотических и тяжелых пограничных состояниях. Научный руководитель нашей программы Ален Жибо — эксперт в этой области. Французский психоаналитик и философ провел трехдневный семинар, на котором слушатели увидели, как работает этот метод. Месье Жибо продемонстрировал видеозаписи сессий реальных пациентов Ассоциации психического здоровья 13-го округа Парижа. Фрагменты этого семинара публикуем в нашем материале.
Пространство множества объектов
Метод психодрамы впервые описал в 1920 году венский врач Якоб Морено. Он предложил пациенту творчески разыграть (и таким образом прожить) различные события своей жизни.
Французские психоаналитики на основе метода Морено разработали еще одну технику — психоаналитическую психодраму. У истоков ее развития стояли гранд-мэтры французского психоанализа Рене Дяткин и Серж Лебовиси. Вместе с ними практиковала этот метод Эвелин Кестемберг. Позже с мужем Жаном они создадут Центр психоанализа и психотерапии Ассоциации психического здоровья 13-го округа Парижа (ASM 13).
Научный руководитель нашей программы Ален Жибо — ученик Эвелин Кестемберг. Впоследствии он возглавил Центр психоанализа и психотерапии, названный в честь супругов Кестембергов. Ежегодно он проводит семинары на нашей программе, на которых участники могут наблюдать работу психодраматистов.
Психодрама — это триангулярный кадр, — поясняет месье Жибо. — В ней есть пациент, ведущий и психодраматисты (психоаналитики), которые разыгрывают сцену. Пациент выбирает сцену из своей жизни, которую хотел бы “разыграть”, распределяет роли. Сеанс психодрамы длится примерно 30 минут и состоит из нескольких сцен.
Такой подход, в отличие от индивидуальной психотерапии, дает пространство для множества объектов.
«Ведущая тревога пациентов не-невротического уровня функционирования — это страх захвата, поглощения со стороны одного тотального объекта, — говорит Ален Жибо. — Таким пациентам сложно выносить контакт с одним-единственным объектом (психоаналитиком). Когда объектов много, перенос и возбуждение фрагментируются, становится возможно их выдерживать».
В этом году месье Жибо продемонстрировал записи работы с пациентами пограничного и психотического уровней функционирования, а также пациента с шизофренией.
«Диагноз — это не вещь в себе»
Работа с первым пациентом длилась два года. У него была диагностирована шизофрения. Это был пациент психотического уровня функционирования (из соображений конфиденциальности мы не можем раскрывать детали этого случая). Отметим, что пациент долгое время наблюдался у психиатра и однажды попал в поликлинику при ASM 13. Оттуда его направили на консультацию к директору Центра психоанализа и психотерапии (на тот момент им был Вассилис Капсамбелис).
Доктор Капсамбелис провел первичное интервью, в ходе которого заметил параноидные клинические проявления. Он подтвердил ранее поставленный диагноз — шизофрения — и предложил пациенту психоаналитическое лечение в методе психодрамы.
Для пациентов с шизофренией характерно несколько особенностей. Одна из них — страх изменений. Перемены, которые произошли у пациента, затронули его профессиональную деятельность (он перешел на новую работу) и быт (купил квартиру). Однако полноценно пользоваться всем этим он не мог: на работе держался обособленно, а переезд в новую квартиру всё время откладывал.
«Подобных пациентов очень пугает неизвестность и неизвестные, страх потерять контроль, — поясняет Ален Жибо. — Встреча с неизвестным вызывает у них очень сильные тревоги, вплоть до страха вторжения со стороны кого-то нового».
Несмотря на то, что и обстановка психодрамы, и терапевты также были для пациента чем-то новым и пугающим, на первом сеансе он предложил разыграть несколько сцен из его жизни, где разворачивались примитивные психотические тревоги пациента: страх вторжения (тревога внедрения), страх смерти (и одновременно с этим фантазм патрицида), сепарационная тревога.
«Диагноз — это не вещь в себе, — прокомментировал Ален Жибо работу с этим пациентом. — Личность гораздо более мобильна, чем зафиксированный диагноз. И когда пациент сказал мне, что он — шизофреник, я ответил, что диагноз — это еще не всё. Вы — человек, который страдает, и мы будем размышлять над тем, что с вами происходит».
Мутативный сеанс
На втором клиническом примере, который продемонстрировал Ален Жибо, участники семинара смогли наблюдать, как строится работа с пациентом пограничного уровня функционирования. Отметим, что идея рассматривать пациентов с точки зрения уровня их психического функционирования — особенность именно французского психоанализа.
Общее у пограничного и психотического состояния — природа тревог, — объясняет месье Жибо. — Однако способы справляться с ними разные. В психозе тревога стремится быть проработанной через симптомы (например, бред и галлюцинации). В пограничном состоянии психика использует отреагирование. Действие вместо психической проработки, цель которого — “стереть тревогу”.
Не раскрывая подробностей этой истории, скажем лишь, что это был крайне нарушенный пациент, переполненный жестокостью, яростью, ненавистью, деструктивностью. Он страдал алкоголизмом, несколько раз был госпитализирован в психиатрические клиники, у него было множество приводов в полицию. Когда он попал в ASM 13, психиатр смог увидеть психотические тревоги и направил его на психотерапию. Кадр индивидуальной психотерапии «лицом к лицу» пациенту давался сложно: он постоянно пропускал сессии и в результате через несколько месяцев терапию пришлось завершить. А вот работа методом психодрамы длилась более десяти лет. На протяжении всего времени возникали моменты, когда казалось, что процесс остановился.
В психоаналитической работе нам часто кажется, что мы находимся в тупике, что мы повторяем снова и снова одно и то же, что невозможно выйти из тупика компульсивного повторения, — поясняет Ален Жибо. — Но потом что-то меняется и происходит развитие.
Так было и с этим пациентом. Один из сеансов стал мутативным — таким, после которого изменилось многое. Пациент показал, что способен ассоциировать, стал понимать причины своей жестокости и агрессивности. На его примере стало очевидно, насколько психодрама может помочь пациентам в тяжелых пограничных состояниях — таким, которые используют разрядку в виде действия, «выбрасывают» вовне свои агрессивные импульсы.
Сцена, которую пациент вместе с ко-терапевтом проигрывал на мутативном сеансе, подняла детские воспоминания и ассоциации, с которыми до этого он не соприкасался. Пациент открыл для себя, что свои чувства можно не отбрасывать, а соприкасаться с ними и проживать. Благодаря психоаналитической работе расщепленные части его Я начинали соединяться.
Показать смысл происходящего
Третий клинический случай показал процесс трансформации и эволюции пациента психотического уровня функционирования. Работа с психоаналитиками помогла ему перейти к более высокому уровню функционирования, начала развиваться его способность к переработке, которую можно сравнить с той, которая присуща пациентам невротического уровня.
Пациент сам обратился за психиатрической помощью: он хотел покончить жизнь самоубийством и вместе с тем сомневался в своих попытках осуществить задуманное.
Обращал на себя внимание его внешний вид: он выглядел как нечто бесформенное, его образ казался неряшливым, как будто у него не было ни четкой внешней формы, ни внутреннего наполнения.
Психоз представляет собой отказ от существования, от бытия, от объектных отношений, — поясняет Ален Жибо. — Этот пациент долгое время находился в подобном состоянии. И моя задача была показать ему смысл происходящего.
В ходе аналитической работы он стал задаваться вопросами о самом себе: почему он такой, в каком состоянии он находится; начинал разделять мысль и действие. Спустя несколько лет пациент выглядел более живым, был способен ассоциировать, смотреть в глаза, делать связи, у него появилась возможность инвестировать окружающий мир.
Пространство психодрамы он называл пространством «живого слова», в то время как окружающий мир он считал преследующим, пространством «мертвого слова».
Творческое измерение
На семинаре Ален Жибо поделился личными наблюдениями.
Я работаю психоаналитиком очень давно (с 30-ти лет), и каждый раз удивляюсь тому, насколько творческими проявляют себя пациенты в процессе аналитической работы, как они меняются, как меняется их мышление, — сказал он. — Очень важно давать пациенту доступ к его креативности.
В процессе психодрамы создается ко-креативное пространство совместного мышления и совместного творчества.
Как отметил психоаналитик, творческое измерение должно быть и в кадре психодрамы, и при индивидуальной психоаналитической работе.
«Надеюсь, вы сможете получить удовольствие и удовлетворение от своей работы в области психоаналитической психотерапии за счет открытия своих творческих способностей и креативных способностей ваших пациентов», — подытожил Ален Жибо.
⭐️ Ален Жибо — крестный отец всего российского психоанализа. Благодаря его помощи и бесконечной поддержке вот уже 30 лет психоанализ в России развивается. Все это началось в 1998 году, когда он провел здесь первую психоаналитическую конференцию.
Если вы хотите почувствовать дух французского психоанализа, обрести глубокие знания о процессах, которые происходят в психике каждого из нас, получить новую профессию или открыть новые возможности в прежней, приходите учиться к нам на программу! Прием документов, конкурс портфолио и собеседования уже идут. Подробный алгоритм поступления — на нашем сайте.
__________
Присоединяйтесь к нам в соцсетях ВКОНТАКТЕ или ТЕЛЕГРАМ.
Подробнее о программе можно узнать здесь – О ПРОГРАММЕ и ПАСПОРТ ПРОГРАММЫ.
Вы также можете посмотреть ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ, подать ДОКУМЕНТЫ НА ОБУЧЕНИЕ или ЗАДАТЬ НАМ ВОПРОС.