Как связаны теория Фрейда, Франция и наша МП?
«Нельзя забывать о пристрастии французов к харизматическим личностям, умеющим соблазнять либо своим словом, либо окружающей роскошью, либо героическими идентификациями, которые они вызывают», — писал основатель Международной ассоциации истории психоанализа, психиатр и психоаналитик Ален де Мижолла. — Будь то Жанна д'Арк, “король-солнце” Людовик XIV, Наполеон, генерал де Голль, либо фокусники типа Калиостро и Робера Удена; либо же, в нашей более скромной и не столь древней профессии, — Жан-Мартен Шарко, Гаэтан Гасиан де Клерамбо или Жак Лакан».
Чем обусловлено такое обаяние и привлекательность французского психоанализа? Предлагаем поразмышлять об этом в новом выпуске «Психологического сообщества».
«Ваши теории глупы»
Ален де Мижолла говорил о двух движениях, которые повлияли на развитие психоанализа во Франции. Первое — литературное. Оно относилось к средствам массовой информации и помогало культурному распространению психоанализа. Второе — медицинское (или психиатрическое). Оно повлияло на развитие психоаналитического образования и распространение психоанализа как метода.
Кстати, знакомство французов с работами Фрейда шло медленно. Первые переводы его работ на французский появились лишь в 1920 году.
Французы гордились своей всемирно известной медицинской аристократией, особенно в области психопатологии, в которой Фрейд всё перевернул вверх дном, — пишет Ален де Мижолла.
Возможно, именно поэтому французские интеллектуалы не видели никаких оснований принимать за истину те гипотезы, на которых настаивал венский ученый. Ведь это противоречило их традиционным знаниям!На протяжении нескольких десятилетий Фрейду возражали так: «Ваши теории глупы и шокируют» или прямо противоположное — «мы это уже открыли до вас».
Два уровня интереса
Первая мировая война подорвала прежние социальные и нравственные устои. Миллионы мужчин погибли на фронте во имя идеалов, которые вдруг стали подвергаться открытому сомнению. Одновременно с этим перед молодежью и женщинами открылись ранее немыслимые перспективы.
В такой атмосфере 1920-х годов во Франции возник интерес к психоанализу. Ален де Мижолла выделяет два уровня этого интереса.
С одной стороны — показуха, мода, увлечение тех, кто воображает найти в психоанализе волшебный ключ к решению своих проблем, источник новых идей и даже способ привлечь внимание и завоевать аудиторию, известность или деньги, — пишет он. — В большинстве случаев, знакомство с психоаналитической практикой у них недолгое, и, быстро разочаровавшись, они немедля устремляются к новой и более удобоваримой культурной игрушке.
Второй уровень демонстрировали верные ученики Фрейда. Например, Мари Бонапарт или Рудольф Левенштейн.
«Они отстаивали сексуальную этиологию неврозов, влечение к смерти, учебный анализ как необходимое условие для каждого, кто хочет стать аналитиком, признание психоаналитиками не-врачей, распространение психоаналитических подходов на разные области культуры», — отмечал Ален де Мижолла.
В обществе возникли противоположные образы психоанализа. Возможно, они продолжают существовать до сих пор?
Очарование Франции
На нашей программе мы часто говорим об особенностях французской школы психоанализа. В течение двух лет идет курс Ольги Валентиновны Чекунковой «Техника и практика современного французского психоанализа» (один из базовых).
Начиная с введения во французскую психоаналитическую школу и истории развития психоанализа во Франции, Ольга Валентиновна проводит слушателей через все основные концепции французской школы, особенности ее техники и практики. На занятиях слушатели получают уникальный авторский материал — разбирают работы современных авторов, многие из которых еще не переведены на русский язык. Ольга Валентиновна переводит их для своих лекций.
В эссе по следам курса слушатели размышляют о концепциях французских психоаналитиков. Например, наша коллега Карина Матосян задается вопросом: почему именно французский психоанализ так привлекает слушателей программы?
Бессознательные ожидания
«Особое отношение ко всему французскому в нашей стране существует много лет», — считает Карина.
Один из главных романов русской литературы — “Евгений Онегин” — начинается с эпиграфа на французском. На этом языке говорили люди из высших слоев общества дореволюционной России. Париж и сейчас остается одним из самых красивых и посещаемых городов мира.
Французский стиль, язык, круассаны, поцелуй — всё это принимается без сопротивления, — продолжает слушательница первого курса.
Перенос в процессе изучения французского (как языка, так и психоанализа) предполагает проекцию бессознательных чувств и ожиданий на французское общество, его культуру и историю. Этим хочется с удовольствием пользоваться и с этим хочется идентифицироваться.
Идеальная модель?
Тем не менее французский психоанализ нельзя представлять как единственную модель для подражания.
Прежде всего потому, что не может быть никакой общей модели в столь сложной области, где каждый должен найти свой оригинальный путь развития, — считал Ален де Мижолла. — Но также потому, что она проявила себя, во всех ее противоречиях и особенностях, слишком связанной с французской социокультурной историей, а также с личностями и событиями, которые и определили ее маршрут.
Тем не менее именно французская психоаналитическая школа в последнее время находит все большее и большее признание своего вклада в теорию психоанализа.
__________
Присоединяйтесь к нам в соцсетях ВКОНТАКТЕ или ТЕЛЕГРАМ.
Подробнее о программе можно узнать здесь – О ПРОГРАММЕ и ПАСПОРТ ПРОГРАММЫ.
Вы также можете посмотреть ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКИЙ СОСТАВ или ЗАДАТЬ НАМ ВОПРОС.