Рыцарь или безумец? Психоаналитический взгляд на образ Дон Кихота

Нарциссическое расстройство личности — патология нашего времени. Слово «нарцисс» по отношению к человеку стало употребляться чаще чем когда-либо. Однако всегда ли мы понимаем, что стоит за этим понятием? Нарциссизм бывает разный, в том числе и жизненно необходимый.
Выпускница нашей программы Екатерина Костюк рассуждает об этом на примере биографии испанского писателя Мигеля де Сервантеса Сааведры. Она проводит параллели между его жизнью и образом Дон Кихота — героя его самого знаменитого романа. Некоторые размышления нашей коллеги о «рыцаре печального образа», его возлюбленной и верном оруженосце публикуем сегодня в рубрике «Прикладной психоанализ».

Иллюстрация к роману Сервантеса "Дон Кихот".

Сальвадор Дали

Убежище от пугающей реальности

В течение многих лет психоаналитики замечают, что пациенты, которые страдают от классического невроза, описанного Фрейдом, сменяются пациентами, у которых наблюдаются неопределенные симптомы, — пишет выпускница нашей МП. — Это чувство пустоты, дезориентация, нехватка мотивации, чувство неудовлетворенности, скука, сложности в коммуникации, мысли о суициде и другие. Все эти симптомы характерны для нарциссического расстройства личности».

Мы живем в эпоху высоких технологий и социальных сетей, которые наделяют нас мнимым чувством всемогущества, так как мы можем с легкостью контролировать свою жизнь и показывать то, что посчитаем нужным.

«А именно — свою идеальность, которая помогает питать наш нарциссизм, — отмечает Екатерина. — Там же мы находим убежище от пугающей реальности и все больше погружаемся в фантазийный мир, в котором как будто бы все наши влечения и желания могут быть удовлетворены легким нажатием одной клавиши».

Наша коллега продолжает: «Однако со временем чувство неудовлетворенности может нахлынуть как волна, и суровая реальность пробьется через эту стену виртуальной жизни и разрушит хрупкий нарциссизм личности, что и было замечено в романе “Дон Кихот” знаменитого испанского писателя Мигеля де Сервантеса Сааведры».

Фигура, далекая от юмора

Роман «Дон Кихот» популярен среди психоаналитиков. Фрейд, будучи подростком, выучил испанский язык, чтобы читать его в оригинале. Однажды, увлеченный чтением до глубокой ночи, он не смог толком закончить любовное письмо будущей жене Марте и просил у нее прощения, что не пишет ей часто.

«Фрейд сравнивал себя с рыцарем печального образа, — считает Екатерина Костюк. — Он тоже когда-то был благородным рыцарем в поисках своей Дульсинеи и “сражался” с реальным миром, иногда неверно понимая простые вещи и многое преувеличивая».

Основатель психоанализа писал, что Дон Кихот — фигура серьезная, далекая от юмора сама по себе, но которая доставляет нам удовольствие своей непосредственностью и вызывает улыбку.

«Сервантес помогает читателю погрузиться в глубокий мир человеческой души, познать ее, осознать ее хрупкость и увидеть, насколько сурова и беспощадна реальность, которая может с легкостью ее разрушить, если с самого рождения не был заложен крепкий фундамент нарциссизма», — рассуждает наша коллега.

Ускользающая главная роль

 

Жизнь самого Сервантеса была наполнена нарциссическими ударами и представляла собой череду семейных и профессиональных неудач. Плен, тюрьма, публичные унижения, вечные проблемы с доходом...

Четвертый из мальчиков многодетной семьи, где было еще три брата и три сестры, Сервантес родился в 1547 году в семье хирурга и дочери дворянина, потерявшего свое состояние.

«Расти в семье, где есть еще шесть детей, уже означает выдерживать конкуренцию и лишения, — пишет Екатерина. — Нужно мириться с тем, что мать никогда не будет принадлежать только тебе одному. И, родившая еще троих до тебя, наверняка чувствует себя изможденной».

В те времена младенческая смертность была высока, детей воспитывали кормилицы, а на эмоциональные потребности ребенка и вовсе не обращали внимания. Можно предположить, что Сервантес рос в условиях недостатка первичного нарциссизма, который очень важен на пути становления личности.

«Поэтому возникает необходимость чрезмерно галлюцинировать, уходить от травмирующей реальности, — отмечает выпускница нашей программы. — Появляется один из первофантазмов — возвращение в потерянный рай».

Он проявляется в том, что Сервантес изначально выбирает профессию военного, участвует в боях, рискует жизнью в попытках найти спокойствие и умиротворение, как и его герой — Дон Кихот.

«Если Дон Кихот всё же ломается под тяжестью реального мира, то Мигель, напротив, мужественно справляется со всеми тяготами, — продолжает Екатерина. — Он находит дело всей своей жизни — писательство, которое в итоге приносит то, что он так долго искал — признание».

Призвание быть рыцарем

 

Первая часть «Дон Кихота» вышла, когда Сервантесу было 58 лет, ближе к 70-ти годам появилась вторая часть.

Главный герой романа — одинокий мужчина 50-ти лет по имени Алонсо Кихано, живущий в XVI веке в Испании. Алонсо держался довольно обособленно от своей немногочисленной «семьи» (племянницы, домработницы и разнорабочего) и всегда пренебрегал их желаниями во благо своему комфорту и безопасности. Так как распоряжение имуществом было его единственной работой, она не занимала много времени, и он предпочитал проводить его в своей библиотеке.

«У Алонсо не было особых обязательств перед кем-либо, он жил без определенной цели в реальном мире, — рассуждает Екатерина. — Этот факт лишал его возможности развития в какой-либо области, отнимая шанс преуспеть». 

Со временем Кихано настолько увлекся чтением рыцарских романов, что начал продавать свое имущество, чтобы покупать книги. Однажды он решил, что рыцарство — призвание его жизни.

«Одержимый желанием исполнить свою миссию, он чувствовал, что время поджимает и он стареет», — пишет Екатерина.

Желая отгородиться от мучительной реальности, герой решает перевоплотиться в Дон Кихота.

«Сладкая» возлюбленная

Интересны отношения Дон Кихота с Дульсинеей. Они полностью платонические, в них нет никакого сексуального подтекста. 

«Образ Дульсинеи — это проекция нарциссического желания, — считает Екатерина. — Идеальная женщина, которая существует и принадлежит только ему одному. Но этот образ выдуман Дон Кихотом. На самом деле она — крестьянка из соседней деревни».

На протяжении всего романа Дон Кихот бросает себе вызовы ради воображаемой возлюбленной, чтобы удостовериться, что достоин ее. Она — лишь зеркало, в которое он может проецировать свой нарциссизм, свою славу и победы.

«Дульсинея выступает как средство, благодаря которому Дон Кихот завоевывает уважение и славу, — размышляет наша коллега. — Она — нарциссический идеал, который нужно оберегать от любых намеков на плотские желания».

Интересно, что в имени Дульсинея содержатся материнские истоки, так как испанские слова «dulce» или «dulzura» («сладкий» или «сладость»), возможно, предполагают сладость материнского молока. Таким образом, ее можно назвать материнской фигурой его первичного нарциссизма.

«Его нарциссической целью является признание значимости его образа другими через признание Дульсинеи, которая является хранительницей его образа, — пишет Екатерина. — Иными словами, его существование зависит от ее существования, как существование младенца находится в полной зависимости от матери».

Когда Дон Кихот теряет Дульсинею, он теряет всякий смысл жизни и становится жертвой меланхолии. Его одиночество становится таким всеобъемлющим, что он сталкивается с абсолютно разочаровавшим его миром, который безразличен к нему.

Рыцарь печального образа

Свою сексуальность Дон Кихот сублимирует в благородные цели. Как будто бы отказывается от собственных удовольствий во имя чести. Он причиняет себе страдания и лишения во имя идеализированного образа Дульсинеи, которой не может обладать.

«Дон Кихот все время рискует впасть в депрессию, что и подразумевает сам Сервантес, когда называет его “рыцарем печального образа”», — считает Екатерина. 

Алонсо Кихано никогда не был выдающимся человеком в обществе. Став Дон Кихотом, он обрел не только славу, но доминирующую позицию в отношениях с Санчо Пансой.

Уйти от травмирующей реальности

Жизнь самого Сервантеса была наполнена нарциссическими ударами и представляла собой череду семейных и профессиональных неудач. Плен, тюрьма, публичные унижения, вечные проблемы с доходом...

Четвертый из мальчиков многодетной семьи, где было еще три брата и три сестры, Сервантес родился в 1547 году в семье хирурга и дочери дворянина, потерявшего свое состояние.

«Расти в семье, где есть еще шесть детей, уже означает выдерживать конкуренцию и лишения, — пишет Екатерина. — Нужно мириться с тем, что мать никогда не будет принадлежать только тебе одному. И, родившая еще троих до тебя, наверняка чувствует себя изможденной».

В те времена младенческая смертность была высока, детей воспитывали кормилицы, а на эмоциональные потребности ребенка и вовсе не обращали внимания. Можно предположить, что Сервантес рос в условиях недостатка первичного нарциссизма, который очень важен на пути становления личности.

«Поэтому возникает необходимость чрезмерно галлюцинировать, уходить от травмирующей реальности, — отмечает выпускница нашей программы. — Появляется один из первофантазмов — возвращение в потерянный рай».

Он проявляется в том, что Сервантес изначально выбирает профессию военного, участвует в боях, рискует жизнью в попытках найти спокойствие и умиротворение, как и его герой — Дон Кихот.

«Если Дон Кихот всё же ломается под тяжестью реального мира, то Мигель, напротив, мужественно справляется со всеми тяготами, — продолжает Екатерина. — Он находит дело всей своей жизни — писательство, которое в итоге приносит то, что он так долго искал — признание».

Покладистое нарциссическое продолжение

Своего оруженосца Дон Кихот выбрал очень умело. Он подобрал человека небогатого, из рабочего класса, с низким уровнем интеллекта. Для Санчо Алонсо выглядел не просто рыцарем, а королем!

«Стратегический выбор Санчо в качестве напарника помогает Дон Кихоту чувствовать себя хозяином положения, — пишет Екатерина Костюк. — Дает ему возможность отдавать приказы, открыто критиковать его и позволять брать на себя все удары в их приключениях».

Дон Кихот все время подчеркивает свою доминирующую роль, подшучивая и насмехаясь над Санчо, комментируя отсутствие у него ума и хороших манер. 

Вместе с этим Дон Кихот всегда следит, чтобы Санчо был сыт, и обещает ему вознаграждение в виде острова. Он также выступает в роли учителя для Санчо не только в части грамотной речи и этикета, но и в части жизненного опыта, помогая формированию его личности и идентичности.

Отношения Дон Кихота и Санчо поддерживают и укрепляют старания оруженосца быть покладистым нарциссическим продолжением своего хозяина.

Ускользающая главная роль

Со временем взаимоотношения рыцаря и оруженосца меняются. Это нарушает баланс мирных и симбиотических отношений.

«Изменения в отношениях происходят к середине романа, когда Санчо Панса становится сильнее благодаря своей преданности и легкой обучаемости, — замечает выпускница нашей программы. — Дон Кихот же становится ведомым (когда постепенно подступает депрессия и он устает). Из-за смены ролей возникает внутриличностный конфликт, о котором Санчо даже не подозревает. Главная роль рыцаря ускользает от Алонсо в связи со старением, потерей сил и изнурительной депрессией».

Смена ролей распространяется и на их представления о мире. Санчо перенимает наивность и идеалистический взгляд Дон Кихота и начинает поддерживать приключения и истории Дон Кихота, вместо того, чтобы сохранять трезвость ума и подсвечивать реальность. Дон Кихот и Санчо Панса поменялись местами, как будто поменялись масками и передразнивают друг друга.

Мир нуждается в нем?

«Дон Кихот — героическое, но нарциссическое альтер эго Алонсо Кихано, — пишет Екатерина. — Успех Дон Кихота — в достижении целей Алонсо, стремящегося к чему-то большему, имеет прямую зависимость от нарциссических характеристик и мотивов. Если посмотреть на Алонсо и его нарциссического двойника Дон Кихота с психоаналитической точки зрения, то можно сказать, что они страдают нарциссическим расстройством личности».

Отто Кернберг называет признаки такого расстройства: чрезмерный эгоцентризм, высокие амбиции, грандиозные фантазии, зависимость от признания и одобрения, неустанная потребность в поиске гениальности, силы и красоты. Также проявлена патология внутреннего мира. Она выражается через неспособность любить, недостаток эмпатии, вечную скуку, опустошенность, неуверенность в своей идентичности, а также использование других.

Кернберг подчеркивает, что в нарциссической патологии постоянно присутствует чувство зависти. Защитой от нее служит обесценивание, всемогущий контроль, нарциссический отказ или уход от любых отношений.

«Дон Кихот не только верит в то, что борьба за других людей идет ему во благо как странствующему рыцарю, но он также убежден, что все нуждаются в нем, мир бы просто пропал без него, — рассуждает Екатерина. — На самом же деле миссия Алонсо Кихано не альтруистическая, как у рыцарей из его романов, а нарциссическая. Она служит ему самому, при этом игнорируя потребности и желания других. Дон Кихот верит в то, что широкую известность и признание можно получить только путем рыцарства, и что он заслужил свою славу только за то, что он — странствующий рыцарь и слуга народа, хотя в реальности он прославился как городской безумец».

Размышляя над причинами популярности романа Сервантеса, Екатерина пишет: «Каждый из нас немного Дон Кихот — странствующий рыцарь в суровой реальности, воображающий свои ветряные мельницы, с которыми он борется, чтобы достичь своей наивысшей цели».