Новости

Выдающийся французский психоаналитик и мыслитель Андре Грин обладал удивительной способностью предвосхищать будущее психоанализа. Его идеи, сформулированные в период с 1974 до 2010-х годов, были ориентированы на современное поколение аналитиков. Мэтр как будто предчувствовал, что нас ждет эпоха пограничных пациентов.
О том, как могут работать психотерапевты в этой новой парадигме, и как могут отвечать на вызовы нового времени, рассказал слушателям нашей программы его ученик и последователь Фернандо Уррибарри. Конспект трехдневного мастер-класса «Андре Грин: от клиники пограничных состояний к современной парадигме» — сегодня в рубрике «Открытые семинары».

Британский психоаналитик Мелани Кляйн посвятила свою жизнь  работе с детьми, помогала им справляться со страхами, агрессией, тревожными фантазиями. Она — один из основоположников детского психоанализа. Парадокс, но со своими собственными сыновьями и дочерью у той, которая понимала детей с полувзгляда, теплых отношений не сложилось. Старшая дочь Мелани Кляйн Мелитта (она, кстати, тоже стала детским психоаналитиком) называла мать чудовищным человеком. Что стояло за этим конфликтом? Как формировался характер Мелани Кляйн? Читайте об этом в нашей новой статье.

Эта мысль на тему маний и аддикций прозвучала на семинаре французского психоаналитика, психиатра Вассилиса Капсамбелиса 14 октября — на первом в этом учебном году мастер-классе с приглашенным преподавателем. По мнению мэтра, потребность при любой мании так и остаётся в неудовлетворенном виде.
Когда мы принимаем подобных пациентов, то отмечаем в их поведении определенные особенности — эти люди ведут себя таким образом, потому что они не могут вести себя по-другому. Как будто внутри них есть кто-то, какая-то часть, которая побуждает их вести себя именно так. При этом не важно, согласны они с этим или нет.
Сегодня мы более подробно расскажем о том, как объемно удалось месье Капсамбелису рассмотреть в рамках встречи тему состояний, которые «в учебниках по психопатологии или психиатрии могут быть отнесены к группе поведенческих проявлений».

В какой момент жизни человека в его психике появляется время? Из каких ощущений, какого опыта складывается его восприятие? Почему каждый из нас переживает его по-своему? Как феномен ускорения времени влияет на нас? Это лишь часть вопросов, над которыми размышляет психоаналитический психотерапевт Лиана Усманова в своей статье «Время и психика», опубликованной в новом номере «Журнала клинического и прикладного психоанализа». Некоторые тезисы из этого исследования собрали в нашем материале.

Парадоксально, но люди любят бояться — мы с удовольствием смотрим фильмы ужасов и любим слушать страшные истории. Мы заигрываем со страхом и как будто стремимся его приручить. Часто именно искусство может стать одним из способов преодолеть свои страхи — более того, творчество может помочь нам взглянуть в глаза своим архаическим тревогам. Что и случилось в жизни и кино великого режиссера Альфреда Хичкока. Этой теме посвятила свою дипломную работу выпускница нашей программы Дарья Козачок.

РПП, как правило, это очень раннее нарушение, которое часто впервые дает о себе знать именно в переходном периоде (хотя сегодня проявления нарушений пищевого поведения сильно «молодеют», и всё чаще в кабинет психотерапевта попадают дети моложе 10 лет). 
Психоаналитический подход рассматривает и анорексию, и булимию, и компульсивное переедание как внешние проявления внутреннего конфликта конкретного человека и симптом нарушений в целой «семейной системе». Поэтому для благополучного исцеления РПП у подростков крайне важна (и даже жизненно необходима) поддержка и активное участие семьи на протяжении всего периода терапии. Подробнее поговорим об этом сегодня в рубрике «Голодные игры».

Для психоанализа тело и все ассоциации, связанные с ним, очень важны. Именно Фрейд впервые объяснил, что психика формируется из ранних телесных ощущений. Потому многие травмы и дефициты детства находят для себя «язык тела», когда невозможно сказать о них словами (к примеру, травмы довербального периода). 
Как же получается, что при такой важности у нас иногда формируются сложные отношения со своим собственным телом — единство тела и психики нарушается, и тело становится требовательным или безропотным «партнером», «экраном», «скафандром» или «бренной оболочкой»? Об этом в своей новой авторской колонке размышляет наш преподаватель, психоаналитический психотерапевт Мария Чершинцева. 

Писала Марина Цветаева о своих внутренних противоречиях в период эмиграции. Все ее творчество проникнуто идеями двойственности — жизнь/смерть, оставаться на родине/жить в чужой стране, мужское/женское, мать/поэт. Один из ее глубочайших внутренних конфликтов — борьба Эроса и Танатоса, влечения к жизни и влечения к смерти. Эта дихотомия и побуждала женщину-поэта писать и стихи, и прозу. И именно баланс этих двух мощнейших сил и заинтересовал нашу выпускницу — Марию Бодрягину. 
Сегодня в нашей рубрике «Прикладной психоанализ» мы познакомим вас с основными тезисами из ее дипломной работы. В ней Мария рассказывает о том, как видит психоанализ жизнь и творчество одной из самых противоречивых фигур русской литературы — женщины-поэта Марины Цветаевой.