«Это особая привилегия — помогать человеку открывать его внутренний мир»

Поговорили с выпускником нашей магистерской программы — психоаналитическим психотерапевтом Михаилом Титовым. По первому образованию он инженер-программист. В психоанализ Михаила привела личная история, а его психоаналитической «крестной» стала… сама Джойс МакДугалл! 

Из IT — в психоанализ

— С детства я увлекался компьютерами, программированием, играми, — рассказывает Михаил Титов. — В какой-то момент мне стало интересно не только играть, но и разрабатывать игры. Мы с другом начали пробовать программировать, и это неплохо получалось. После школы я поступил в МГТУ ГА на факультет прикладной математики и вычислительной техники. Закончив вуз, я около 13 лет проработал программистом, последние шесть лет занимался мобильными приложениями.

— А как в вашей жизни появились психотерапия и психоанализ?

— С этим связана одна моя личная история. Когда я учился на втором курсе, у меня появилось аллергическое заболевание. Я обращался к врачам, лечился, но до конца симптомы не уходили. Как-то в книжном магазине случайно наткнулся на книги Андрея Курпатова. Оттуда я и узнал о психосоматике, о связи тела и психики — и вообще психотерапии. Эта тема сильно меня увлекла, я продолжал дальше читать разную литературу, более специализированную. Потом, когда появилась возможность, захотелось попробовать всё на себе. Посещал различные психотерапевтические группы, тренинги, пошел в личную терапию: пробовал гештальт-терапию, несколько лет проходил юнгианский анализ.

В какой-то момент у меня в руках оказалась книга Джойс МакДугалл «Театры тела» (кстати, предисловие к ней написал Андрей Владимирович Россохин, тогда я о нем и узнал впервые). Эта работа потрясла меня — даже шокировала: МакДугалл заглядывает в такие глубины бессознательного и приводит такие клинические случаи, что это не может не впечатлить. Хотя многое в тот момент мне понять, конечно, было сложно.

Впрочем, идеи стать психотерапевтом, изучать психоанализ тогда еще не было. Мысли об этом появились чуть позже, когда я прочитал книгу Жана-Мишеля Кинодо «Читая Фрейда». Оказалось, что Фрейд не так прост, как о нем часто говорят.

Со временем я понял, что интерес к психотерапии и психологии меня не отпускает. Поэтому решил, что пришло время получить образование в этой области, и в 2015 году поступил в Восточно-Европейский институт психоанализа.

— Почему вы решили изучать именно психоанализ? Ведь изначально вы были в юнгианском анализе и интересовались им.

— Я прочитал много литературы по юнгианскому анализу и заметил, что тот же Юнг постоянно делает отсылки к Фрейду. Подумал, что, если погружаться в эту тему, то лучше начинать с основ.

В институте психоанализ открылся для меня с новой стороны, и юнгианское направление я вскоре оставил. Каждую неделю, по выходным, мы с коллегами собирались, чтобы читать и обсуждать основные метапсихологические работы Фрейда. Тогда же я начал новый анализ — уже с психоаналитиком.

Но, когда дело дошло до практики, стало понятно, что знаний для работы с пациентами недостаточно.

Конечно, я брал супервизии, но этот пробел всё равно сильно ощущался. Я начал посещать открытые семинары, которые проходили на магистерской программе по психоанализу и психоаналитической психотерапии в Вышке. На них можно было посмотреть вживую, как работают известные зарубежные аналитики. Например, приезжал Ален Жибо, показывал видеозаписи с первичными интервью и записи психодрамы с пациентом с шизофренией. Это не могло не впечатлить!

Тогда же пообщался со слушателями МП, расспросил их об учебе, и сомнений о дальнейшем образовании уже не осталось — решил поступать на МП.

Присвоить себе профессию

— Сложно ли было учиться, совмещать учебу с работой?

— Я сразу понял для себя, что учиться шесть дней в неделю, совмещая учебу с работой на полный день, мне будет тяжеловато. Поэтому прислушался к совету Андрея Владимировича, который рекомендует не пытаться «проглотить» всё сразу. Мой секрет — в балансе. Выбрал оптимальный для себя режим: посещал занятия где-то четыре раза в неделю. Остальные лекции слушал позже. Иногда подключаюсь к занятиям и сейчас — у выпускников МП есть такая возможность.

— Учеба на нашей программе помогла приобрести необходимый для работы с пациентами практический опыт?

— Да, с практикой проблем не было. На МП есть Центр психоаналитической психотерапии (ЦПП), где слушатели уже во втором семестре могут начать практиковать, причем довольно интенсивно. Некоторые пациенты потом остаются в платной работе.

Также мне очень помог курс Андрея Владимировича по клиническому психоанализу и психоаналитической психотерапии, на котором мы наблюдали и разбирали его работу с реальными пациентами. А еще на программе — большое количество супервизий. Так что есть все необходимые инструменты и возможности.

— На каком этапе вы поняли, что психотерапия может стать вашей новой профессией?

— Когда начал практику в ЦПП и стали появляться платные клиенты. Но понадобилось несколько лет, чтобы практика стабилизировалась, появилось достаточно пациентов. Со временем решил, что уже могу полностью посвятить себя психотерапии.

— Бывают ли сомнения в том, что вы находитесь на своем месте? Как справляетесь с этим?

— Я думаю, что сомневаться — это нормально. Вот если никогда не сомневаешься, это уже повод задуматься.

Сомнения и сложности стимулируют интерес к дальнейшему обучению и развитию — оно в нашей профессии не заканчивается никогда.

Уверенность и чувство опоры дает наблюдение за динамикой моих пациентов, когда я вижу их внутренние и внешние изменения — это значит, что, в целом, направление правильное. Необходимую поддержку дают и супервизии, особенно сложных случаев.

— С какими запросами чаще всего обращаются люди?

— С самыми разными: сложности в отношениях, депрессивные состояния, самооценка, навязчивые мысли, потеря смыслов, поиски себя, апатия и выгорание. Для многих пациентов — особенно тех, кто обращается в ЦПП, — это первый опыт работы с психотерапевтом, тем более психоаналитическим. Им любопытно узнать, что это вообще такое. Среди тех, кто приходит в платную работу, тоже встречаются разные люди. Для кого-то это также первый опыт; но есть и те, кто уже был в терапии, иногда не в одной. Кто-то ждет быстрых изменений, в этом случае моя задача — показать человеку перспективу того, какой может быть наша работа. Много клиентов и из ИТ-сферы: мне близки и понятны их сложности.

Интересный момент: в последнее время стало обращаться больше молодых людей, студентов. Меня и удивляет, и радует то, что они хотят разобраться в себе, готовы к этому, уже много видели, смотрели, читали. Они обращаются к терапевту без страха и стеснения; для них психотерапевтическая работа — норма жизни. Это здорово!

Быть проводником

— Лично вам что дает эта работа и вообще изучение психоанализа? Вы внутри себя чувствуете какие-либо изменения?

— Да, конечно. Я стал внутренне более устойчивым, более открытым: с людьми мне теперь гораздо интереснее, чем с компьютером. Да и сама терапевтическая работа приносит мне больше удовлетворения.

— А вас не утомляет такое достаточно интенсивное общение, погружение во внутренний мир пациентов, столкновение с их проблемами?

— Нет! Наоборот, интересно, с чем ко мне придет пациент завтра, с чем придет новый человек. Это всегда загадка и интрига.

В этом есть особая привилегия — находиться рядом с человеком в сложные, кризисные моменты, помогая справляться с трудностями, помогая ему открывать его внутренний мир. Это очень увлекательно!

А чтобы не выгореть, нужно понимать свои ограничения, не брать пациентов больше, чем можешь вынести. Важно прежде всего позаботиться о себе — иначе как мы поможем другим?

— Вы говорили, что пришли в терапию из-за проблем со здоровьем. Удалось ли их решить?

— Да, в какой-то момент всё это прошло. Сейчас даже не вспомню, когда именно это случилось.

В поле итальянского психоанализа

— Кто для вас главные авторитеты в психоанализе?

— Из французских авторов — Джойс МакДугалл, из итальянских — Антонино Ферро. На мой взгляд, это один из самых интересных, креативных современных психоаналитиков. Он меня очень вдохновляет — так же, как и в целом пост-бионианская теория поля, которую он развивает. Сейчас как раз прохожу анализ с итальянским психоаналитиком. А еще недавно мы с коллегами организовали супервизорскую группу в теории поля. Мне хочется почувствовать и попробовать всё это самому: и в анализе, и в супервизии.

— Сложно ли проходить анализ на иностранном языке? Трудно ли аналитику работать с иноязычным пациентом?

— Я прохожу анализ на английском. Сразу скажу, что мой уровень владения языком далек от совершенства, да и для моего аналитика английский — тоже неродной. Тем не менее мы сумели найти общий язык. Возможно, благодаря той самой теории поля. Там акцент идет больше на эмоции, а не на языковый аспект, как мне кажется.

Главное — люди

— Каким вы видите свое дальнейшее профессиональное развитие? Это будет психоанализ? Или, может быть, есть желание изучить какие-то еще методы?

— Вижу себя именно в психоанализе — тут столько всего, что всей жизни может не хватить на изучение. На данный момент развиваюсь в рамках Московской психоаналитической ассоциации (МПА). В будущем хотел бы получить статус психоаналитика, члена IPA. Одно дело — встречаться с пациентом один или два раза в неделю. И совсем другое — три или четыре раза и на кушетке. Это задает совсем другую динамику и интенсивность процесса. В дальнейшем хотелось бы работать именно в таком ключе.

— Что бы вы посоветовали вашим начинающим коллегам?

— Набраться терпения, выбрать оптимальный для себя режим обучения, двигаться к своим целям и начинать практиковать, конечно.

— В чем искать опору в трудные времена?

— Универсальных рекомендаций здесь не предложу. Думаю, каждый находит опору в чем-то своем. Мне, например, помогают работа, кино, спорт, музыка. Последний год часто слушаю концерт № 2 для фортепиано с оркестром Рахманинова: включаешь его и на 40 минут словно куда-то «улетаешь». В этой музыке есть всё: и тревога, и энергия, и надежда. Потрясающая вещь!

Но самое главное — это, конечно, люди: близкие, родные, друзья и коллеги.

Кстати, с коллегами, друзьями, единомышленниками очень помогает магистерская программа: я окончил ее в 2021 году, но со многими однокурсниками мы до сих пор общаемся и даже каждую неделю проводим интервизии. Это дает мне большой ресурс!