Сказать старости «да»
Помните строчки песни из кинофильма «Служебный роман»? «У природы нет плохой погоды, ход времен нельзя остановить. Осень жизни, как и осень года, надо, не скорбя, благословить…»
Почему у одних людей получается принимать свой возраст и чувствовать себя комфортно даже в очень преклонные годы, а другие воспринимают старение как катастрофу? Этой теме посвящена магистерская диссертация выпускницы нашей программы Ирины Кузьмич «Психоаналитические аспекты старения и задачи психоаналитической психотерапии среднего и старшего возраста». Некоторые тезисы этого исследования приводим в нашей новой статье.
Первая утрата
Переход к старшему и пожилому возрасту — значимое изменение в жизни человека, которое связано с реальными и символическими потерями. Старея, мы обнаруживаем утрату молодости, надежд, иллюзий, значимых людей. Отгоревать и принять эти потери позволяет работа горя как базовый внутрипсихический процесс.
При нормальном горевании большая часть жизненной энергии, которую человек направляет на утраченные объекты, возвращается к нему. Его Я возвращается к регулярному функционированию и может вновь инвестировать. При патологическом горевании этот процесс протекает медленно, болезненно, вызывает сильное внутреннее сопротивление. Целостность Я нарушается; психика человека, обессиленная и истощенная изменениями, в том числе возрастными, регрессирует.
От чего же зависит то, как протекает горевание? Способность к нему закладывается в младенчестве. Специфическая реакция на утраты формируется в тесном контакте с матерью. Ребенок рождается с логикой младенческого всемогущества. Он ждет, что все его потребности будут мгновенно удовлетворены, но в реальности так происходит не всегда.
Процесс формирования психики начинается именно с этого — с первой утраты, когда ребенок ощущает свою отдельность от матери, что сопровождается болью. Ту модель горевания, которая сформировалась при первичной психической сепарации, ребенок будет использовать затем как матрицу при проживании следующих утрат, реальных или символических; а также при прохождении Эдипа, пубертата, возрастных кризисов.
Если в конфликте амбивалентности преобладает любовь, если младенец чувствует, что его понимают, то этот болезненный опыт становится основой нормального горевания при утратах в процессе взросления и перехода к старению. Бессознательное отвержение ребенка первичным объектом (особенно матерью) через пассивность, враждебность или цикличность изменений настроения становятся предпосылками к формированию патологии горевания.
Человек, не прошедший первичное горе, находится в иллюзиях и оторван от реальности. Закономерное падение уровня объектных отношений и нарциссических инвестиций такие люди воспринимают как абсолютную утрату, ведущую к тотальной пустоте. В кризисные моменты взрослый с таким опытом будет регрессировать, погружаться в депрессию, сопровождающуюся суицидальными мыслями/попытками.
Неприятие в младенчестве всего, что неизвестно, и может привести к переменам, в процессе старения проявляется как патологический консерватизм, вязкость и зацикленность. Оральная фиксация и желание «сожрать» (при неудовлетворенности первичным объектом) может стать зачатком жадности в процессе взросления и скупердяйства в старости. В то время как последствием удовлетворенности первичным объектом становится щедрость, которая формирует способность получать удовольствие от удовольствия Другого, делиться с окружающими знаниями, жизненным опытом, идеями, материальными ценностями.
Таким образом, сепарация с первичным объектом — это основа для переживания всех последующих утрат. Неспособность проделать работу горя в связи с утратами, вызванными в том числе старением, связана с патологией отношений человека с первичными объектами в младенчестве (в первую очередь с матерью).
Эдип и пубертат
Принятие разницы полов и разницы поколений, принятие конечности жизни формируется в эдипальный период и также становится фундаментом для принятия старости как неизбежного этапа в жизни человека. Прохождение Эдипа формирует личность, способную на протяжении всего жизненного пути смотреть на себя со стороны, регулировать свое психическое состояние, признавать ограничения и принимать инаковость Другого.
В подростковом возрасте взрослеющий ребенок получает возможность на новом уровне прожить те стадии психосексуального развития, которые он проходил в первые пять лет своей жизни. Пубертат дает второй шанс переработать конфликты предшествующих стадий, преодолеть фиксации и подняться с уровня нарциссических и эгоистических мотивов на другую ступень развития. Проработка Эдипова комплекса в подростковом возрасте позволяет окончательно разрешиться эдипальному конфликту, благодаря чему еще податливая психическая структура может быть трансформирована.
Опыт преодоления подросткового кризиса становится моделью для преодоления всех последующих возрастных кризисов. Он обеспечивает прогресс в развитии и становится фундаментом жизненной дороги. На нем и будет проходить кризис перехода к старению, когда уже взрослый человек стоит на распутье — двигаться вперед на новую ступень развития или стагнировать, угасать и деградировать, отрицая реальность и отыгрывая инфантильные импульсы.
Пубертат имеет много общего с кризисом старения. Подростковый возраст — это прощание с детством, когда выходящий из латентного периода взрослеющий человек утрачивает себя прежнего, свою беспечность, свои детские интересы и привязанности, расстается со своим детским телом, с идеальными образами родителей. Точно так же человек, вступая во вторую половину жизни, утрачивает молодость и надежды, связанные с ней, свое прежнее тело; теряет своих старших близких, расстается с друзьями.
Оба эти этапа характеризуется уязвимостью и психологической неустойчивостью. Конфликты амбивалентности, сознательного и бессознательного, влечения к жизни и влечения к смерти разрушают целостное самоощущение взрослого человека на пороге второй половины жизни. Сформированное Я подвергается угрозе развалиться на куски.
Защищаясь от уязвимости и неопределенности, и подросток, и стареющий человек могут пытаться контролировать свое тело через изматывающие спортивные нагрузки, диеты, пластические операции. Стремление удержать физиологическую молодость, страх возрастных изменений и страх смерти могут стать сверхценной идеей, когда всё либидо инвестируется в собственное тело. Постоянный мониторинг физиологических показателей, концентрация на самочувствии в ущерб отношениям с людьми обедняют Я и препятствуют развитию.
В поиске идентичности подросток исследует свои склонности и таланты, примеряет на себя разные роли, ищет свое социальное место и отдаляется от семьи. С пониманием своих возможностей, желаний, места в социуме подросток обретает ролевую идентичность, которая подвергается ревизии в моменты психологических кризисов. Так же и старение вновь подталкивает человека к ревизии своей идентичности, к сверке итогов с планами.
Страх смерти
Явный или тайный страх смерти сопровождает человека всю жизнь. За ним также стоит травматическая сепарация в младенчестве. Этот страх усиливается в подростковом возрасте. Осознание собственной конечности обостряется во время кризиса перехода к старшему возрасту, поскольку наступает череда утрат — реальных и символических.
Если способность справляться с утратами и принимать ограничения у человека развита слабо, она не позволяет ему удержать целостность своего Я. Человек словно возвращается в исходное состояние: его тело постепенно уменьшается и скрючивается, психика деградирует вплоть до использования архаических защитных механизмов — расщепления и диссоциации, которые оберегают угасающую психику от невыносимых переживаний. Именно так выглядят пожилые люди с деменцией — как будто психика намеренно скукоживается, не будучи способной принять и интегрировать возрастные изменения.
Так больно принять утрату себя прежнего и потери объектов, что воскресают только те воспоминания, где все молоды и здоровы. Действительность, где необходимо, сталкиваясь с реальностью, брать на себя ответственность, отрицается, а Я — делегируется. Говоря юридическим языком, человек становится недееспособным.
Способность справляться с утратами, признавать ограничения, выдерживать реальность позволяет пожилому пациенту сохранять целостность объектов и целостность своего Я вплоть до момента нирваны. Победа целостности дает шанс продолжить путешествие. Способность принять и интегрировать приходящие изменения, несмотря на осознание собственной конечности, предопределяет возможность сохранять здоровую психику до конца. Опыт работы горя позволяет справляться с потерями, задействуя арсенал защитных механизмов высшего порядка — например, сублимацию. Сохранить Я целостным в пожилом возрасте позволяют, в частности, создание исторических очерков, мемуаров, ведение дневников, исследование собственной психической жизни.
Осознанное старение
Психоанализ также способен запустить переосмысление опыта утрат, улучшить качество жизни в пожилом возрасте и задать вектор развития осознанного старения. Один из ярких примеров такой осознанной старости — немецкий писатель и художник Герман Гессе.
Ему было 39, когда он начал психоаналитическое лечение, которое продолжалось шесть лет. Это помогло писателю не только преодолеть тяжелый душевный кризис, но и создать ряд произведений, пропитанных духом психоанализа. В них Гессе размышляет в том числе о кризисах возрастных переходов. Одно из таких произведений — эссе «О старости» — было написано в 1952 году. Писателю к тому времени исполнилось уже 75 лет.
«Чтобы в старости исполнить свое назначение и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей "да", — пишет Гессе. — Без этого "да", без готовности отдаться тому, чего требует от нас природа, мы теряем — стары мы или молоды — ценность и смысл своих дней и обманываем жизнь».
Можно долго избегать старости, а потом жить воспоминаниями. И можно сохранить собственное Я и отнестись к этому этапу как к новому приключению. Как пишет психоаналитик Жан-Мишель Кинодо, психоаналитическое путешествие во второй половине жизни дает возможность узнать о себе больше, принять и интегрировать весь свой опыт и освоить новые возможности, которые дарит жизнь.
Следующая статья в рубрике Психологическое сообщество — «Быть с пациентом, а не с книгой».