«Интеллигенция должна осознавать свою ответственность»

Высшая школа экономики — не просто один из лучших университетов нашего Отечества. Мы создали пока никем у нас неповторенное пространство университетского этоса. В нем свято соблюдается дисциплина профессиональных и академических заповедей и добродетелей, т.е. ценностей и принципов служения истине, передаче культурного наследия и профессиональных компетенций молодым когортам. Все мы это знаем и иногда, по юбилейным датам, говорим об этом самим себе и другим.

Сегодня я с грустью и тревогой наблюдаю за событиями вокруг высказываний Г. Гусейнова. Среди огромного числа втянувших себя в эти события больше других эту грусть и тревогу вызывают у меня некоторые собственные коллеги. Попробую объяснить.

Хочу напомнить, что мы живем в расколотом обществе. Есть «синие» и «зеленые» везде – в обществе, в университетском сообществе, во власти. Везде есть «правые и левые», «верные и неверные», словом, всякие. И одной из частей этого раскола (весьма многочисленной) Вышка не нравилась всегда. Не только она – Шанинка, Европейский университет, РЭШ, Томские эффективные коллеги или вуз в Академгородке на Енисее тоже не нравились.

Эта часть бодрствует всегда, выискивая «дырку в кольчужке», чтобы нанести удар. И наносила: Европейский университет прошел через двухлетнее землетрясение, Шанинка тоже. С РЭШ попробовали, но пока не получилось.

Профессор Лев Любимов

Из этого следует то, что «кольчужку» нужно содержать без дыр. Злобно бодрствующая часть все время ищет дыру, чтобы указать на нее тем, кто «над схваткой» и, не владея деталями, обязан считаться с «мнением масс». И это есть постоянный риск для всех успешных в сотворении качественного и чистого.

Какие «дыры» самые вероятные? Те, которые вызовут злобный восторг у очень многих, особенно у полуобразованных, у массы. Этот восторг позволит той самой бодрствующей части указать на самое страшное – «антинародность» носителей дырявой кольчужки.

Теперь по известному «языковому» кейсу. Что нового сказал Гасан Гусейнов? Мне ведь довелось читать о том же у Плеханова и Ильина, Мамардашвили и Пятигорского, Лотмана и Гиренка и др. Но тогда зачем повторяться? На какого слушателя, читателя рассчитано это повторение? Это серьезный вопрос.

Я не глухой и не слепой, вижу и слышу эту проблему. И предпочитаю не говорить о ней, не проявляя тем самым «интеллектуального высокомерия» по отношению к миллионам, которых в школе не научили ни правильному чтению, ни письменной речи, ни риторике. Я предпочитаю в меру своего времени и физических сил стараться изменить ситуацию. В сотнях школ! И делаю это.

Я профессионально высоко ценю наших филологов. Вот они задумали открыть бакалавриат для учителей-филологов. Я читал «записку» о смысле этого шага. И не нашел этого смысла, сказав об этом впрямую инициаторам, которых, повторяю, высоко ценю.

А смыслов, причем безмерно актуальных, полно. Меня учили русскому языку 7 лет (10=7+3 до конца 50-х). Пишу без ошибок, говорю вроде грамотно. Мои однокашники тоже. Почему? Потому что правила, т.е. алгоритмы, мы усваивали через чтение и письменную речь, через речевую интенсивную практику, а не через зубрежку правил per se. Теперь их надо зубрить, ибо школа не учит чтению (как коммуникативному поведению по извлечению из текстов авторских и, что более важно, собственных смыслов-интерпретаций, причем из текстов в разных знаковых системах), не учит письменной речи в разных жанрах. О риторике вообще молчу.

В итоге ребенок «долбит» алгоритмы, ненавидит этот предмет. Алгоритмы работают с памятью, а не с мышлением. И теперь все это почти по 5 часов в неделю 11 лет!!! В 21 веке! Когда все алгоритмы человечества – внутри вашего гаджета. Учить надо РЕЧИ, смыслам, значениям, семанализу, тому, что развивает мышление, движет вверх уровни IQ!

Это маленькая частичка того, что я сказал нашим филологам, которых искренне, повторяюсь опять, ценю. Давайте попробуем не давать злые характеристики миллионам тех, кого не научили правильно читать, писать и говорить. Давайте попробуем научить – в том масштабе, который отвечает нашим возможностям и нашей профессиональной совести. Давайте попробуем:

1. Делать это. 
2. Нести ответственность за это делание. 

А не возлагать ответственность на язык, который, дескать, сам по себе такой «клоачный», «унитазный» - ну так ему, языку захотелось! И не возлагать ответственность на миллионы тех, в языковое образование которых мы не вложили ни грамма!

Кто будет исправлять ситуацию? Профессионалы или? Кто будет отвечать за будущее языка? Сам язык? Коллеги, ответственность – дело серьезное. Легче всего кого-то и что-то ругать и не нести ответственности. Но вот наш коллега наругался, а ответственность пала на университет, именно, на него указали те самые бодрствующие, и это понравилось их миллионной аудитории, которая нашла в Вышке своего охальника, даже не задумавшись о качестве языка.

Чего добились? Очередной злобной волны в адрес Вышки, которая когда-нибудь может и накрыть ее, как это уже кое-с-кем бывало. И массового негатива в отношении перспектив улучшения дел с языком, этой аудитории и нынешний язык годится.

У меня в ушах часто звучит: «And now, the end is near». Вот прожил жизнь и так и не дождался, чтобы значительная часть нашей интеллигенции усвоила понятия ответственности за последствия каждого своего шага. Я застал тех, кто в начале 20 века яростно «риторил» о своей любви к революцИи (произнесите И вместо Ы), называл себя пионЭром будущего. К чему это привело, мы знаем.

Бросаясь обвинениями, кто-то считает себя совершившим благое дело. Благое дело в действительности – это не проклинать ситуацию, а исправлять ее. Дело делать, а не критиковать свою безответственность за дело стенаниями о свободе профессионального слова. Увы, как говорил сосед моего родного дедушки: «Русский ум не привязан к фактам (данности). Он больше любит слова и ими оперирует. Что мы действительно живем словами» (И. П. Павлов).

Еще раз о главном. Вышка держит планку.  И это не нравится разным «бодрякам», которые ищут любой повод подставить ее под гнев decision-makers (ничем не рискуя). Давайте держать планку, а «кольчужку» без дыр, не замещая это главное петициями о свободе слова (читайте опять Ивана Петровича).

Закончу тем, с чего начал. Грусть и тревога у меня от тех, кто внутри крепости «Вышка». Вот те, на чьих плечах висит ежеминутная ответственность за то, чтобы мы могли свободно заниматься наукой, ездить на конференции по всему миру, создавать и передавать молодежи образовательные программы, на много лет опережающие тех, кто навязывает стандарты старого контента, чтобы мы могли достойно зарабатывать, получать помощь с медициной, получать прекрасные аудитории и личные офисы, информационные ресурсы гарвардского уровня  и трехэтажные библиотек, все эти наши коллеги, решающие «в верхах» наши проблемы, выслушивающие всякое и от всяких, зачастую унижаемые, позволяющие себе вместо полноценного отпуска лишь редкие двухдневные передышки, обругиваемые тысячами наших злопыхателей в сетях, все они имеют право на то, чтобы в своем доме они жили среди сторонников, соратников, а не любителей слов, за которые ответственность приходится нести им.

И я просил бы таких любителей услышать меня эмпатическим слухом, слухом людей, готовых разделить ответственность за будущее Вышки вместе с теми, кто несет бремя этой тяжелейшей ежеминутной ответственности за всех нас, за народ Вышки. Я просил бы таких любителей заменить склонность к описанию дефицитов, болезней и провалов симпатией к созданию изобилия и излечению болезней.

С самым искренним

уважением и даже почтением

ЛЛЛ

13 ноября, 2019 г.