Ярослав Кузьминов о поправках в университетские правила

Ярослав Кузьминов
Ректор НИУ ВШЭ

­Я почитал дискуссию о предлагаемых поправках в Правила внутреннего распорядка и смежные документы и поучаствовал в нескольких обсуждениях с коллегами и студентами. Полагаю, что имеет смысл мне высказать свою позицию по этому поводу.

О новых правах для сотрудников Вышки

Во-первых, ключевая новация в правилах – установление существенно расширенного круга прав и обязанностей для сотрудников ВШЭ. В части прав – это и право на получение выплат и вознаграждений, материальной помощи (а не только зарплаты), обучение по программам повышения квалификации университета, участие в программах медобслуживания университета, получение консультирования со стороны университета относительно себя, своих детей и внуков, их образовательных возможностей, получение консультации по правовым вопросам, по вопросам личных финансов, планирования карьеры, наконец, получения психологической помощи.

Сейчас некоторыми из этих прав обладают только учащиеся, а сотрудники Вышки – нет. Некоторые права на практике реализовывались, но не гарантировались юридически. Я считаю важным такую гарантию оформить документально. Для нас это ответственный момент формирования корпоративной культуры университета. Мы впервые в таком обязывающем документе как Правила внутреннего трудового распорядка фиксируем возможности людей требовать и получать что-то с университета. Считаю, что мы до этого дозрели.

О корпоративных интересах университета

В письмах и комментариях коллег представлен целый спектр мнений о правах сотрудников: от позиции «следуй Уставу, остальное от лукавого» до представления, что никаких дополнительных обязанностей работа в университете не налагает, есть только Уголовный кодекс, а этика сводится к неограниченной ничем свободе.

Что такое университет, какие здесь могут быть ограничения прав (дополнительные к установленным законам для всех граждан)?  

Университет – это не частная фирма, у которой есть некий хозяин. Кстати, все крупные фирмы давно представляют собой публичные корпорации, которые имеют коллективного собственника. Их регулирование задано не интересами (и тем более капризами и произволом) каких-то частных лиц – «хозяев» типа Дикого в «Грозе» Островского. Регулирование корпорациями публичного поведения своих работников основывается скорее на принятых в обществе моральных установках, с одной стороны (принцип «не раздражать» большие группы граждан), и на маркетинговых и репутационных интересах корпорации (в частности, критика недостатков, приветствуемая внутри фирмы, рассматривается как неприемлемое поведение, когда выносится вовне, то есть может быть использовано конкурентами).   

Университет – это уникальная организация. С одной стороны, это государственное учреждение (в этом отношении у нас есть два ключевых ограничения: а) мы можем делать в университете и от имени университета только то, что предусмотрено уставом – заниматься наукой, образованием, просветительской и проектной деятельностью (ограничение учреждения), все остальное представляет поле нашей деятельности как частных лиц, ограниченной законом и защищаемой в суде; б) мы не должны наносить сознательно явный вред интересам учредителя (превращаться в площадку борьбы против государства). Российская традиция в последнем отношении достаточно либеральна: государство спокойно относится к критике текущей политики в социально-экономической и гуманитарной сфере, если это обоснованная и профессиональная критика. История Вышки, РАНХиГС это подтверждает. Переход критики в область персон носителей власти, политических решений, как правило, неприемлем, поскольку любой вопрос о власти – это переход в область политики. Когда занимаешься политикой, политической или уголовной правозащитой (если это не правовое консультирование, деятельность профсоюза или студсовета, а, например, организация компаний и митингов в защиту тех или иных законных, но внешних для университета интересов, что подчас трудно отделить от лоббизма) – делай это как частное лицо, но не как профессор или студент государственного университета. То же самое относится к коммерции.

С другой стороны, университет – это сообщество профессоров, преподавателей, исследователей. Они обладатели уникального интеллектуального и культурного капитала. Университет обеспечивает им плотную академическую среду – она столь же важна, как денежное вознаграждение. Сообщество – это своего рода интеллектуальная корпорация, мне кажется, что применительно к Вышке это будет самое точное определение. Может ли университет как интеллектуальная корпорация устанавливать ограничения на поведение своих членов? Конечно, может. В ведущих зарубежных университетах, с которыми мы сотрудничаем, действуют достаточно детальные и жесткие кодексы поведения. Речь должна идти о специфике университета как корпорации по отношению к фирме как корпорации. 

Университет накладывает гораздо менее жесткие ограничения, чем, например, юридическая фирма, на профессиональные и частные высказывания своих работников. Во-первых, любой из нас может публично высказывать профессиональную позицию по любому вопросу, кроме специально оговоренных случаев ограничения распространения информации (работы для служебного пользования и пр.). Во-вторых, любой из нас может использовать в таких выступлениях свою аффилиацию с университетом: совокупность наших позиций – это и есть университет. 

В чем же тогда ограничения? Мы должны вести себя так, чтобы репутация университета не пострадала. Поэтому профессиональные высказывания должны звучать по-профессорски, а не в стиле перебранки на коммунальной кухне, подчас имитируемом в интернете.

Некоторые из коллег под репутацией понимают исключительно мнение своих друзей в фейсбуке и руководства международной ассоциации славистов))). Это точно не так. Университет работает в обществе, где существуют разные социальные группы, – важно не задеть их, в том числе эмоционально. Практика западных университетов показывает очень жесткие и быстрые санкции за высказывания, которые могли вызвать негативные общественные реакции. Осуждаемым поведением является также привлечение публичного внимания к недостаткам своего университета, тем более распространение о нем ложной информации.

В России другое общественное мнение, другие, чем в США или Европе, «публичные риски» – так называемые hate speech, негативно мобилизующие общественное мнение. Каждый думающий и читающий человек эти «зоны риска» ощущает. Российское «широкое общество» сегодня менее чувствительно к гендерным темам и правам меньшинств, одинаково с западными реагирует на «национальные» темы, значительно более остро – на вопросы истории и государства/власти, а также на международные интересы России. Наверное, кто-то предложит другой перечень, я не настаиваю именно на своем – привел его для примера. Навлекать на своих коллег раздражение целых социальных групп (пусть они даже не представляют семьи абитуриентов и партнеров Вышки) – это безответственная позиция. Недаром говорят – твои права заканчиваются там, где нарушаются права других.

О политической деятельности и недопущении ущерба репутации

В части новых обязанностей, в том числе по отношению к студентам, предлагается ввести пункт об обязанности «способствовать решению задач, определяемых Программой развития университета». Это очень важное, несмотря на внешне абстрактный характер, требование. Оно предполагает включенность работников в работу университета и выходит за рамки узких производственных обязанностей. Каждый преподаватель должен участвовать в управлении, должен ходить на смежные семинары, должен включаться в консультирование студентов, если они это просят. Вышкинец не может работать от сих до сих, мы должны окончательно изжить эту болезнь, на которую до сих пор жалуются некоторые студенты.

А вот предлагаемое ученому совету требование: «не допускать действий и (или) высказываний, не согласующихся с целями деятельности и ценностями университета, определенными в уставе и Декларации ценностей Вышки» я считаю избыточным. Этот пункт скорее для Этического кодекса, а может он и вовсе не нужен, потому что по нему может быть много произвольных трактовок. Буду рекомендовать ученому совету отклонить его.

Ещё одно требование – «не вести в стенах университета или от имени университета политической деятельности, в публичных выступлениях и публикациях в качестве работников университета, в том числе в информационно-телекоммуникационных сетях, не выходить за рамки экспертной или аналитической позиции».

Это просто фиксация того, что мир переходит в онлайн и стены университета теперь стали совершенно виртуальным. У нас с вами до 10% учебных занятий уже происходит фактически онлайн и понятие «в стенах университета» размывается.

Есть ли здесь какие-то другие смыслы? Нет, других смыслов нет. Каждый из нас имеет гражданские права, политическую позицию, гражданскую позицию, свободно ее высказывает. Просто не надо делать это от имени университета или внутри университета.

Четвертое: «Не совершать действий, наносящих ущерб деловой репутации университета, его работников и обучающихся, не распространять сведения, порочащие деловую репутацию университета, работников и обучающихся университета, в том числе, в СМИ, информационно-телекоммуникационных сетях».

Это стандартные корпоративные требования, они зафиксированы в нормативной практике большего, если не подавляющего, количества зарубежных университетов.

Разумеется, это вопрос саморегулирования поведения. Ряд коллег предлагает перевести это в будущий Этический кодекс. Я не уверен, что это будет достаточно эффективно – есть примеры систематического поведения людей, распространяющих порочащие и недостоверные сведения об университете. Тем не менее, предлагаю этот вопрос обсудить на ученом совете.

Об уважительном отношении к студентам

Следующими идут три пункта, которые, как мне кажется, являются ключевыми и критически важными для изменения поведения сотрудников университета.

Первое – это уточнение антикоррупционной практики. Теперь работники должны не просто не допускать при исполнении своих трудовых обязанностей действий, связанных с влияниями личных имущественных и иных интересов, но они обязаны уведомлять работодателя обо всех случаях обращений любых лиц в целях склонения работника к совершению коррупционных правонарушений при исполнении своих трудовых обязанностей.

Это будет касаться и работников учебного офиса, и преподавателей, и сотрудников научных институтов, с которыми ведут переговоры представители заказчика. И то, и другое, и третье неприемлемо для университета и является роняющим нашу репутацию. Такого рода уведомления – элемент антикоррупционного законодательства, мы просто его транслируем.

Второе: «Принимать возможные, с учетом конкретной ситуации, меры по пресечению и/или устранению последствий несчастных случаев с обучающимися и работниками НИУ ВШЭ, нарушений обучающимися локальных нормативных актов университета (при необходимости прямого взаимодействия с обучающимися – с указанием своей фамилии, имени и должности)».

И последнее – «не допускать обращения к обучающимся или работникам университета в грубой или уничижительной (фамильярной) форме».

От ряда коллег потребуется ломка сложившихся стереотипов поведения, когда студентов похлопывают по плечу и говорят «ты, сынок». Если мы хотим от студентов, чтобы их поведение и стиль общения соответствовали академическим и культурным нормам, давайте начинать с себя.

Студент требует к себе уважительного отношения; работник должен, обращаясь к студенту, если он ему не знаком, представиться, называть его на «Вы» и говорить с ним корректно и вежливо.

Ещё один пункт – «при использовании в своих научных и методических публикациях результатов, полученных студентами и аспирантами НИУ ВШЭ под научным (проектным) руководством соответствующего работника, указывать это в публикации с определением конкретного вклада обучающихся и соблюдением их интеллектуальных прав».

Мы исследовательский университет, мы последовательно боремся со случаями недолжного поведения в научной работе. Я считаю, что мы не просто свободны от плагиата, мы с ним активно боремся.

Об обязанности учащихся и сотрудников представляться

Несколько соображений о тех нормах, которые затрагивают студентов. Я, как и многие из вас, прочел открытое письмо, которое некоторые коллеги предлагают подписывать. В нем, например, предлагается не принимать поправки к ряду пунктов. Отвергается предложение предоставлять по требованию представителя администрации Вышки и работников охраны свой пропуск.

Но ведь это стандартное уточнение обязанностей студентов и сотрудников. Это в первую очередь требования безопасности и сохранности имущества организации. Даже сотрудники сравнительно небольших фирм, как правило, носят бейджи с фамилией и подразделением. Это часть корпоративной культуры.

Сотрудники охраны должны в любой момент понимать, кто перед ними: студент, сотрудник или внешний посетитель. Да, есть еще проблема атмосферная, то, как это читается. Считаю, что мы можем уточнить формулировку этого требования. У нас не казарма, у нас университет, но, если к тебе подходит человек и говорит: «Здравствуйте, я работник библиотеки Петров. Назовите себя, пожалуйста», надо назвать себя.

Об открытых письмах

Предлагается принять пункт «не выступать публично и не делать заявления от имени университета». Здесь имеются ввиду формулировки вроде «Мы – студенты Высшей школы экономики» или «от лица сотрудников такого-то департамента мы гневно требуем». Это зачастую манипуляции, потому что 10 человек говорят за 200, а 1000 за 45 000.

Никто не запрещает подписывать открытые письма. Но подписывать их нужно корректно, чтобы всем было понятно, какие именно студенты с этим письмом выступают.

Вместе с тем, на мой взгляд, формулировка должна быть изменена. Нужно оставить старую «не выступать публично и делать заявления», а к ней добавить «избегать публичных выступлений и обращений от неопределенного круга обучающихся или работников университета, который создает у читателя впечатление о более широкой поддержке позиции, чем это есть на самом деле».

О недопустимых высказываниях

Следующий пункт – «не допускать действий и (или) высказываний, противоречащих целям деятельности и ценностям Вышки, определенным в уставе и Декларации ценностей, задачам университета, определенным учредителем и программой развития университета».

На мой взгляд, эта вставка неудачна, этот пункт должен быть изъят из правил и, может быть, помещен в Этический кодекс, если мы вообще захотим его там оставить. Может быть только в части ценностей.

Одно дело, что мы должны работать в целях, которые реализует университет. Это позитивное долженствование и я его поддерживаю. Другое дело – не вести деятельность, которая не соответствует целям, установленным учредителем. Это создает ситуацию неопределенности, и, по моему мнению, этот пункт надо убрать.

Об использовании аудиторий

К моему изумлению, оказалось под огнем критики использование помещений университета не по назначению. Самоподготовка студентов в свободных аудиториях, проведение сотрудниками и студентами собраний и другой активности в аудиториях, когда они свободны от учебного процесса, является использованием по назначению.

Речь конкретно идет о случаях, когда студенты едят или спят в помещениях библиотеки, продолжают после обеда занимать столы в столовой в часы пик. Короче говоря, когда мешают другим, открыто проявляя неуважение к ним и университету. Можно вспомнить еще попытку устроить курилку в подземном гараже. Никаких других смыслов этот пункт в себе не несет. Вещь совершенно однозначная и непонятно, как ее можно отрицать.

О студенческих медиа

Михаил Федотов (кстати, автор действующего Закона о СМИ) уже написал, что они в принципе не могут быть студенческими организациями. Закон определяет, что у СМИ должен быть учредитель, он утверждает главного редактора или редакцию и определяет направление и рамки деятельности СМИ. Закон требует, чтобы СМИ было зарегистрировано в соответствующем госоргане. Можно по-разному относиться к закону, но нельзя требовать, чтобы университет его нарушал.

Соответственно, у студенческих медиа есть два пути.

Первый – стать университетским СМИ. Тогда университет (наверное, ученый совет) будет утверждать редакцию и устанавливать направление и рамки работы. Наверное, я предложу, чтобы это была функция ученого совета ВШЭ, факультета или филиала. В рамках утвержденного направления мы будем гарантировать независимость редакционной политики и журналистов. Они – как это было и раньше – могут критиковать администрацию или качество конкретных образовательных программ и проектов, проводить журналистские расследования, занимать позицию «за» или «против» каких-то норм и изменений. Но их главная роль – распространять информацию и обеспечивать ее достоверность и объективность. В частности, представлять мнение всех заинтересованных сторон.

Второй – зарегистрироваться в качестве независимого СМИ. Университет будет продолжать взаимодействовать с такими СМИ, если они будут интересоваться университетской тематикой. Это значит – приглашать на брифинги, давать интервью, аккредитовывать на мероприятиях. 

Кроме этого, в Вышке могут быть учебные СМИ, но они, понятно, управляются соответствующими образовательными программами.

Об информационной деятельности студенческих организаций

Если это информирование о своей деятельности, нет никаких ограничений.

Об университетских свободах

В гуляющем в социальных сетях письме есть целый ряд требований: ввести и поддерживать автономию деятельности студенческих организаций и студенческих медиа, не цензурировать деятельность студентов и студенческих организаций, снять запрет для студентов и студенческой организации на ведение правозащитной деятельности, обеспечить свободу любых обсуждений.

У каждого человека, который имеет отношение к Вышке, возникает естественный вопрос: а что, у нас студорганизациями и тем более студмедиа – ими кто-то рулит? Предписывают им что делать? Медиа подвергаются цензуре? Студентам чем-то запрещают заниматься? Кто посягнул на свободу обсуждений? Похоже, имеется в виду какой-тот другой университет.

Все эти позиции письма имеют демагогический характер. Вышка с самого начала и сегодня представляет собой пример поддержки свободно формирующихся снизу студенческих инициатив и объединений. Их  сферы деятельности самые разнообразные – научная работа, построение карьеры, клубы по интересам, социальное и образовательное волонтерство, спорт, туризм. Среди 140 студорганизаций ВШЭ нет ни одной, которая создавалась бы «сверху» или работа которой направлялась бы администрацией вуза. В Вышке работают независимые студенческие СМИ, часто критикующие администрацию, по отношению к которым не было ни одного случая цензуры.

В университете нет и не может быть никакого запрета на ведение студентами и сотрудниками правозащитной деятельности, политической деятельности, а также на участие в СМИ. Такой запрет противоречил бы закону. Речь идет только о том, что такая деятельность не должна связываться с университетом и тем более вестись на площадках университета либо от его имени. Кроме того, это подрывало бы академическую независимость и политическую нейтральность университета – то, что позволяет ему успешно работать, привлекая талантливых ученых и профессионалов с самыми разными взглядами из разных стран мира. 

Часто приходится слышать, что мы ограничиваем правозащитную деятельность – она не является политической и т.п. Повторюсь, мы с уважением относимся к такой деятельности своих сотрудников и студентов. Это важный пример гражданской активности, какие бы права не отстаивались – право голоса или право на жилище или получение качественной медицинской помощи. Но ни правозащита, ни политическая деятельность, ни коммерция не входят в состав той деятельности ВШЭ, которая предусмотрена законом об образовании и Уставом. Университет представляет государственное научное и образовательное учреждение с четко определенным кругом видов деятельности. Наши студенты и сотрудники могут заниматься правозащитой, – так же, как ходить на демонстрации, вступать в политические партии, создавать медиа, играть на бирже. Это их гражданские права, защищенные Конституцией. Но это их право как граждан, а не как студентов или сотрудников университета.

То, что создает репутацию университета вовне, – ВШЭ воспринимается как научная, образовательная и экспертная организация, позиция которой не ангажирована, не продиктована начальством или заказчиком, дающая свои оценки и рекомендации беспристрастно, на основе результатов своих исследований. Эта репутация не должна быть утрачена.

Об университете вне политики

Авторы упоминавшегося открытого письма предлагают (виноват, требуют):

«Принять следующую трактовку принципа «университет вне политики»: университет не встает ни на чью сторону в политических дискуссиях, не поддерживает консолидировано никого из действующих политиков, однако обеспечивает свободу политических дискуссий и дает возможность приглашать (и давать высказываться) действующих политиков».

Вот здесь – ключевое различие в наших позициях. Университет не должен и не может «обеспечивать свободу политических дискуссий». Политические дискуссии, вообще логика политики совершенно отличается от академических споров и логики университетских обсуждений. Цель университета – установление истины, а не утверждение своих взглядов или заявление требований и эмоциональная мобилизация сторонников. Университетская аудитория может рассматривать любые вопросы, но характер этого рассмотрения принципиально противоречит политике. 

Во-первых, мы должны сомневаться в своей позиции, в своих взглядах, в своей правоте. Подвергать все сомнению, проверять свои взгляды на все новом и новом материале – это принцип научных убеждений (в отличие от политических или религиозных). Во-вторых, в дискуссии мы должны не просто толерантно относиться к оппоненту – мы должны рассматривать его как коллегу, товарища, искать в его позиции рациональные, верные элементы – другими словами, совместно с ним искать истину.

Университет – это пространство диалога. Его образовательная миссия – не просто формировать профессионалов (с этим может справиться и военное училище), а пополнять общество людьми, умеющими сомневаться и вести диалог.

Университет принципиально противостоит митингу. Университет принципиально противостоит казарме. Университет прокладывает свой путь, он не будет поддаваться давлению как извне, так и изнутри.

24 января, 2020 г.