«Проектный подход для нас — единственно правильный»

В Вышке создается новая образовательная модель, в основе которой лежит проектный подход. Реформа начнется уже в этом году с факультета бизнеса и менеджмента, факультета права и факультета гуманитарных наук, затем она коснется всех факультетов и кампусов.

Проектный подход уже 8 лет применяется в Школе дизайна НИУ ВШЭ. Ее руководитель Арсений Мещеряков рассказал «Вышке для своих», почему именно такая модель была выбрана для обучения дизайнеров, что важно учитывать при оценивании проектов и почему опыт Школы – уникальный. 

– Почему при создании Школы дизайна был выбран именно проектный подход к образованию?

— Я – дизайнер, пришел в Вышку из индустрии. Имея профессиональный опыт руководства дизайн-бюро и книжным издательством, я знаю, что суть работы дизайнера не в том, что он делает отдельный макет или рисует отвлеченную картинку или ставит кнопку на сайте в какое-то правильное место, а в том, что создает новый продукт или систему на основе анализа стоящей перед ним проблемы и раз за разом выдает стабильно хорошее качество. Добиться такого результата без регулярной практики невозможно. Поэтому проектный подход для нас – единственно правильный. 

Когда мы начинали работать в Вышке, все наши предложения были новыми и неожиданными для академического сообщества. Пришлось принимать очень много непростых решений в процессе долгих обсуждений с проректорами и учебного, и финансового, и кадрового блоков, ведь проектная система требовала и большего количества часов, и пересмотра критериев для преподавателей-практиков, и, соответственно, иной модели определения их зарплат.

Восемь лет назад наша рабочая группа по созданию Школы дизайна состояла всего из 5-6 человек, из которых только Татьяна Ривчун имела опыт в образовательной сфере, а остальные были практикующими дизайнерами и художниками. Мы ничего в образовании не понимали, но точно знали, что должен уметь дизайнер. 

Мы сразу оценили преимущество модульной системы над семестровой – она как будто специально создана для проектного образования. Модуль – самый адекватный временной отрезок для выполнения всех стадий проекта на хорошем уровне. Так что мы стали планировать нашу программу как череду проектов, постепенно наращивая сложность и масштаб. Наш бакалавр выполняет в среднем 30 проектов за 4 года, начиная с совсем простых и фантазийных и заканчивая комплексными дизайн-системами для реальных заказчиков.

Если отбросить общеуниверситетские курсы, майноры и английский язык, и принять остальное за 100%, то сейчас 80% курсов в Школе – это практическая часть и 20% – теоретическая, которую мы теперь тоже стараемся двигать в сторону практических результатов. Конечно, такое соотношение характерно для дизайна и вряд ли приемлемо для всех.

– Расскажите, как строится образование студентов при проектном подходе?

— Студенты сразу делятся на небольшие группы. Предельная численность – 24 человека, и это уже компромисс, лучше – меньше, 18-20 человек. Конечно, остаются и потоковые лекции – по истории и теории искусства, но вся проектная часть – основное количество учебных часов проходит как раз в таких маленьких командах.

У каждой группы есть ведущий преподаватель. У нас с первых дней закрепилось название «куратор», хотя более правильно было бы назвать его «мастером» или «арт-директором». Куратор ведет эту группу к результату: объясняет азы, ставит задачи, обсуждает со студентами способы их решения, ведет занятия в аудитории или мастерской, направляет и помогает, давая достаточную степень свободы, находится в постоянном контакте со своей группой.

Работа над проектом начинается с самого первого занятия. Студенты получают задачу, и начинается процесс: каждый обсуждает свой проект с куратором, предлагает идеи, выстраивает концепцию. Параллельно на занятиях по технологиям дизайна (их у первокурсников иногда ведут лучшие студенты старших курсов, одновременно повышая свою квалификацию) изучаются инструменты, компьютерные программы, с помощью которых можно превратить свои идеи в конкретный продукт, а на занятиях по арт-практике – студенты знакомятся с творческими приемами и учатся использовать их для своих задач. Таким образом, получив одно и то же задание в начале модуля, в конце – каждый студент показывает свой собственный проект, не похожий на проекты одногруппников.

Важно понимать, что проект – это не знания, которые можно оценить формально, не бывает единственно правильного проекта, так что его оценивание – отдельная технология. В нашем случае, это просмотры. В конце модуля каждый студент защищает свой проект перед экзаменационной комиссией, состоящей из преподавателей и сотрудников Школы, приглашенных гостей и, конечно, перед одногруппниками. 

Не знаю, полезен ли такой опыт всем направлениям обучения, но для нас это очень важно. Проект – не тест и не контрольная работа, в нем нет единственно правильного ответа. Проект можно увидеть, обсудить его, задать вопросы студенту и его преподавателю, понять, почему принято то или иное решение, и после этого прийти к выводу, насколько он удался. Такой формат позволяет одновременно получить студенту важный навык публичной защиты своих идей и дает возможность услышать наиболее объективный фидбек о своей работе, учит критически относиться к сделанному и расширяет горизонты, когда он смотрит на работы других. Не знаю, возможен ли такой подход на всех факультетах, но подумать над различными форматами оценивания, уверен, стоит.

Для просмотра и оценивания проектов мы специально создали цифровое студенческое портфолио, и я горжусь тем, что в нем присутствуют даже работы наших самых первых студентов, сделанные во время их самого первого модуля. В Школе дизайна в принципе невозможно сдать экзамен, если проект не выложен в виде презентации в цифровое портфолио – это обязательное условие допуска к экзамену, официальная среда, в которой происходит оценивание. Кроме того, портфолио – открытая система, она прозрачна для всех – для абитуриентов, студентов, новых преподавателей.

Мы замечаем, что каждый год проекты улучшаются: то, что получало «десятки» несколько лет назад, сегодня «десятки» уже не получит. Студенты смотрят и анализируют работы предшественников и стараются делать лучше.

– Какие проблемы могут возникнуть при внедрении проектной системы в Вышке?

— Понятно, что проектный подход требует пересмотра содержания образовательных программ, повышения квалификации, а где-то – корректировки кадрового состава.

Сейчас ведь что получается: роль департамента – собрать ученых, обеспечить высокий уровень цитируемости, а задача академического руководителя программы – понять, какие в конкретной отрасли нужны знания, и набрать из состава департамента специалистов, способных передать эти знания на лекциях и семинарах. Академический руководитель набирает людей из пула преподавателей департамента, каждый из которых — светило в своем направлении: может и лекцию прочитать, и семинар провести, заинтересовать студентов и передать им знания, однако проектное образование устроено по-другому. Стоит задача – выстроить крепкую цепочку проектов в рамках одной дисциплины и выработать общие критерии оценки. Создание проектной программы более коллективная работа для преподавателей – для департамента и академического руководства программы.

Требование объединить управление кадрами и руководство программами – это то, что нам пришлось довольно жестко отстаивать в момент становления Школы дизайна. Разделение департамента и академического руководства программами противоречило принципам проектного подхода. Мы официально добились того, что в Школе дизайна такого разделения нет. В проектном образовании кадры и содержание программы – это абсолютно неразрывный процесс. Одна и та же команда принимает решение о программе, выстраивает последовательность проектов, и она же должна обеспечить, чтобы эти проекты были реализованы компетентными преподавателями-практиками.

В Школе дизайна только в бакалавриате 23 различных образовательных профиля, так что у нас встречи с преподавателями происходят постоянно. Вся работа руководителей направлений состоит из консультаций с преподавателями о деталях проектных модулей, из поиска новых компетентных сотрудников, из обсуждения и анализа результатов сессий, из совершенствования программ и создания новых. 

Это такой производственный метод – постоянный брейнсторминг, в результате которого мы создаем продукт. Продукт трудно создавать в одиночку. Еще раз скажу, на мой взгляд, дизайн проектного образования – намного более коллективная работа, чем создание классической программы. 

Когда мы только начинали и нас было всего 5-6 человек в команде, мы год встречались по три раза в неделю, проектируя базовый курс, который сейчас является образовательной основой Школы. Мы продумывали каждый проект, чтобы он максимально отвечал нашим задачам. Никто из нас не смог бы сделать этого по отдельности.

Один из серьезных вызовов при переходе к проектному подходу – некая атомизация преподавателей. Для Вышки сегодня главный человек – это ученый, исследователь, и он как бы один на один с университетом, с университетской системой надбавок за научные публикации. Для проектирования программ проектного образования это, на мой взгляд, не годится. С моей точки зрения, и для научной работы в команде это не всегда эффективно, но это уже другой вопрос.

При запуске Школы дизайна мы также столкнулись с тем, что на проектное образование надо больше часов, чем было в стандартном учебном плане – мы не укладывались в нормативы, но не хотели жертвовать качеством ради стандартов. Потребовалось изменить систему учета проектных часов и расчета зарплат, чтобы выстроить эффективную Школу.

Не стоит забывать, что проектное образование подразумевает и соответствующие условия для учебы. Мы не можем требовать от студента сделать проект на компьютере, не давая ему возможность работать за хорошим компьютером столько, сколько ему надо, нельзя спрашивать с него знания определенной дизайн-программы, не закупив ее в Школу. Поэтому при формировании проектной программы надо четко понимать, какие обязательства это накладывает на университет – как потребуется расширить ресурсную базу и как часто ее обновлять.

– Что вам кажется важным для успешного внедрения проектного подхода? 

— Ключевой момент – проектный курс должен быть четко отражен в учебном плане. Это не отдельные элементы образовательной программы вроде проектного семинара или факультатива. Это не дополнение к существующей программе. Ничего подобного. 

Это неотъемлемая часть учебного плана, это дисциплина (модуль-курс, как мы это называем), по которой сдается экзамен и которая влияет на рейтинг студента, является основной дисциплиной, а не вспомогательной. 

Через проект студент получает не только опыт и навыки, но и знания. Важным преимуществом является гибкость проектных дисциплин. У нас в учебном плане название дисциплин укрупненное и на протяжении года или даже больше может продолжаться одна дисциплина, состоящая из разных модуль-курсов. Название такой дисциплины звучит расширительно, но дает возможность гибко настраивать сами проекты (модуль-курсы). Реальный учебный план — план проектов может меняться и категорически не может оставаться неизменным в течении десятилетий – это противоречит идее проектного образования, которое подразумевает постоянный анализ программы и ее совершенствование для того, чтобы сохранить ее эффективность и актуальность.  

Сегодня объем знаний в компьютерных науках и в дизайне такой, что его невозможно за четыре года изложить по порядку. Да и не надо. В этом и есть смысл проектного образования: ставится задача, намечаются пути ее решения, а знания, необходимые для ее решения, могут быть получены разными способами. Это позволяет гибко реагировать на изменения рынка. Например, появилась новая компьютерная программа – мы можем моментально, не меняя учебного плана, изменить один из проектов так, чтобы студенты получали максимально нужные компетенции. Такая практика предполагает наличие центра, который оперативно координирует эту деятельность. Новые проектные модули не могут приниматься без содержательных обсуждений и соответствующих кадровых решений.

– Какие качества, по вашему мнению, важны для куратора?

— В проектном образовании есть прямая ответственность преподавателя за результат. Наши просмотры – это, в первую очередь, экзамен для преподавателя.

Каждую сессию я посещаю очень много просмотров, и моя критика не всегда касается студентов. Чаще преподавателей. Иногда меня даже ругают за это, считают, что это неправильно. Тем не менее, я уверен, что конструктивный диалог с преподавателем и часто со студентами о том, что нам надо поменять в программе, – это правильно. 

Преподаватель отвечает за результат проекта. Он не просто прочитал лекцию, он – мастер, арт-директор, худрук. Иногда неудачные решения преподавателя приводят к тому, что получились менее удачные проекты, падают оценки. Иногда наоборот, необыкновенно удачная концепция курса, и вся группа получила «десятки», преподаватель гордится, это и его личный успех.

Для дизайна очень важна такая личная вовлеченность преподавателя, его ответственность за результат. Безусловно, есть оценка СОП, это полезный инструмент, но у нас есть и второй – сессионные просмотры.

Представьте, что вы директор дизайн-студии, у вас есть сотрудники – это ваши студенты – и результат работы у вас общий. Вас оценивают коллеги из комиссии. На мой взгляд, в проектном образовании очень важна эта коллективность оценки и репутация преподавателя. 

Важно также желание не останавливаться. Большинство наших преподавателей – практикующие профессионалы, и мы поддерживаем то, что они продолжают развиваться в своей профессии: побеждают в международных конкурсах, делают успешные творческие или коммерческие проекты, устраивают выставки, снимают кино. Только так можно не отстать от современной повестки и передать студентам самые нужные знания и концепцию бесконечного развития.

– Как появляются задачи для проектов студентов?

— Все форматы проектов прописаны в нашей Карте Креативных Компетенций и формируются на этапе разработки программы каждого профиля. Мы понимаем, какого профессионала, с какими навыками и компетенциями хотим получить на выходе из университета, и в соответствии с этим выстраиваем линейку проектов. То есть все задачи прописаны, а то, с каким содержанием будет работать студент, – это уже решается в каждом отдельном случае. Например, стоит задача – разработать интерфейс приложения. Студент может реализовывать собственную, придуманную им концепцию или работать с реальным клиентом по системе брифов.

В Школе существует Лаборатория дизайна, и одна из ее задач – готовить брифы для студентов или аккумулировать брифы, которые приходят туда от реальных заказчиков, и привлекать к их выполнению студентов.

Иногда кураторы, будучи активными игроками индустрии, приносят брифы или ставят студенту задачу – самостоятельно получить бриф: например, встретиться с сотрудниками музея и договориться о проекте, получить от них техническое задание. Ведь одна из функций куратора – погружение студентов в реалии и специфику рынка, внутри которого им предстоит работать.

Например, проект нового фирменного стиля для какого-нибудь известного музея может быть великолепен, отлично сделан и высоко оценен, но одно дело, когда он остается на уровне проекта, пусть даже очень хорошего, и совсем другое – когда силами студента он доводится до производства и реализации, и студент получает не только профессиональное признание, но и честно заработанные деньги. Бывает, что и заказчики – достаточно крупные институции и компании, заинтересованные в качественных молодых кадрах, сами выходят на нас с предложением поработать над своими реальными задачами.

Так что мы уже сейчас работаем с реальными проектами, но пока меньше, чем хотелось бы. В ближайшем будущем мы планируем вывести их в отдельную категорию и создать систему, подобную системе публикаций в Вышке. Если проект доведен до реализации и за него получены деньги, мы ставим курирующему преподавателю галочку, и через какое-то время, когда система будет отлажена, за такие галочки мы введем систему поощрений.

– У вас были какие-то образцы, когда вы внедряли проектное образование в Школе дизайна?

— Готового пути не было. Естественно, любое художественное образование в мире – проектное, и нет ничего удивительного в том, что мы стали внедрять в Вышке именно такую модель. Какие-то маяки были, но мы строили новую систему образования в условиях огромного университета, в условиях упорядоченного учебного процесса, очень высокой системности, сложившихся правил и регламентов. За первые три года работы Школы нам удалось приспособить нашу программу к вышкинской системе управления образованием.

Считаю, что в результате мы все же создали и некоторые инновационные вещи.

Мы разработали две цифровые системы. Во-первых, это Карта Креативных Компетенций, регулирующая содержание и управление образовательным процессом через цепочки проектов. Эта система полностью отвечает требованиям учебных планов Вышки. Так что этим нашим опытом при желании могут воспользоваться и другие подразделения университета.

Во-вторых, с самого начала понимая, что Школа дизайна не маленькая институция, а часть одного из крупнейших университетов, в первый же год нашей работы в условиях крайне ограниченных ресурсов мы все-таки сделали и внедрили цифровое студенческое портфолио – систему, которая является основой всех студенческих просмотров, всего проектного образования, его верификацией и объективизацией. Не берусь утверждать, но лично я аналогов такого инструмента в других вузах не видел.

Эта система позволила достаточно легко внедрить наш подход в Санкт-Петербурге, где мы открыли Школу дизайна два года назад. Московские преподаватели через цифровое портфолио могут также участвовать в просмотрах в Питере и наоборот. Так что Карта и Портфолио позволяют Школе жить в единой цифровой среде, с едиными принципами, с едиными программами, контролируемыми дистанционно. На этой основе мы можем открывать наши программы в любом регионе мира. 

Надеюсь, наши наработки также могут быть полезны и на ФКМД и, возможно, на других факультетах нашего Университета.

Автор текста: Резникова Анна Петровна, 7 февраля, 2020 г.